О требованиях, которые предъявлялись иностранным банкам во времена правления страной Курманбеком Бакиевым, о нынешней ситуации в сфере банковского кредитования, и о том, что следует сделать для привлечения инвесторов в банковский рынок Кыргызстана, K—News побеседовал с председателем правления ОАО «Залкар Банк» Максатбеком Ишенбаевым.
Специалисты высказывают два противоположных мнения по поводу того, насколько у нас благоприятный банковский климат с точки зрения кредитования. Каково Ваше мнение в этом вопросе?
Думаю, с точки зрения высокого спроса на кредиты, климат у нас очень благоприятен. На местном рынке доступ к финансовым средствам сильно ограничен. Люди выстраиваются в очередях в банки, микрокредитные компании, поскольку и у тех, и у других не хватает ресурсов, чтобы удовлетворить существующие потребности населения. Показатель финансового проникновения, который выражается в отношении совокупного кредитного портфеля банковского сектора к внутреннему валовому продукту, в нашей стране крайне низкий — он составляет около 15 %. В развитых странах этот показатель достигает 100 и более процентов ВВП. А если учесть, что большая часть экономики у нас в тени, то данный показатель смело можно делить на два. Поэтому можно с уверенностью сказать, что банковская система не удовлетворяет потребностям нашей экономики. С этой точки зрения я считаю, что наш рынок очень и очень привлекателен.
Но существует и другая – негативная – сторона. Это и нынешняя судебная система, и та же теневая экономика, которые намного повышают кредитные риски.
Ни для кого уже не секрет, насколько глубоко прогнила наша судебная система. Букмекерам уже можно принимать ставки по любым судебным процессам, поскольку решения судей непредсказуемы.
Судебная система напрямую влияет на банковский сектор или все-таки опосредованно?
Конечно напрямую. Я не обладаю официальной статистикой, поэтому не смею утверждать, но мне кажется, что значительную долю судебных процессов по гражданским делам занимают споры между финансовыми институтами и заемщиками. Только по нашему банку в настоящий момент насчитывается 56 судебных процессов. В судах оспариваются договора ипотеки, кредитные договора, договора залога и даже процесс проведения независимых торгов. Также наши судьи принимают исковые заявления даже по тем договорам, в которых конкретно было указано, что споры решаются во внесудебном порядке. Судами накладываются аресты на изымаемое банками имущество и так далее и тому подобное.
А что с теневой экономикой? Вы упомянули, что она негативно влияет на сферу выдачи кредитов. Каким образом?
Бизнес «в тени», конечно же, несет в себе достаточно высокие риски. Такой бизнес не платит налоги, что может привести к проблемам со стороны как налоговых, так и правоохранительных органов, возможно, и криминала. Такой бизнес трудно оценивать самим банкам при принятии решения о выдачи кредита, потому что заемщики обычно с трудом делятся всей необходимой информацией об объемах продаж, выручке, получаемой прибыли и прочем.
Что все-таки перевешивает – плюсы или минусы?
Думаю, плюсов для входа на рынок банковских услуг нашей республики все же больше. Вышеуказанными рисками можно управлять, а потенциал, как я уже говорил ранее, на самом деле огромен – и с точки зрения емкости рынка, и с точки зрения привлекательности процентных ставок. Особенно сейчас – после банкротства «АУБ», консерваций четырех банков, прямых надзоров и так далее – полноценно работают только несколько банков. Поэтому рынок стал еще более привлекательным для потенциальных инвесторов.
Еще к плюсам я бы хотел добавить более высокий уровень дисциплинированности наших заемщиков, ведь качество кредитного портфеля наших банков лучше, чем у наших казахстанских коллег, и это, несмотря на недавние потрясения, прошедшие в нашей стране.
И еще один плюс — это относительно хорошее банковское законодательство, которое достаточно ясно определяет правила игры.
Насколько я знаю, Вы работали с казахским «ЦентрКредитБанком», который пытался зайти на рынок Кыргызстана, но так сюда и не попал. Почему?
Во времена Бакиевых на рынок Кыргызстана иностранным банкам де-юре вход был разрешен, де-факто запрещен. Если вы помните, пока Бакиев был у власти, открылись только три банка – «ФинансКредитБанк», «Акылинвест» и «Манас Банк», причем два последних были связаны с Максимом Бакиевым. А «ФинансКредитБанк» получил лицензию в самом конце 2005 года, когда еще Бакиевы не контролировали банковский сектор. И лицензию эту выписал я, будучи исполняющим обязанности председателя Нацбанка, несмотря на не совсем полный пакет документов. Мы тогда хотели показать, что, несмотря на мартовскую революцию и множество митингов, в страну идут инвестиции.
Но затем, под разными предлогами, было отказано в банковской лицензии российскому ВТБ, международному банку «ПроКредит», тому же казахстанскому банку «ЦентрКредит», представителем которого на тот момент действительно являлся я. А во времена Акаева, когда председателем Нацбанка был Улан Сарбанов, банки здесь один за другим открывались: «Казкоммерц», «Халык», «АТФ», KICB… Тогда было проще – заходите, работайте.
По слухам во времена правления страной Курманбека Бакиева и его семьи за вход банка на рынок требовали «откат» в 20 % от уставного капитала. Это так?
Ну, с нас (с «ЦентрКредитБанка» — прим. ред.) люди Максима Бакиева запросили за лицензию не этот процент, а шестизначную сумму в долларах. На что, естественно, мы не согласились.
«ПроКредит Банк» пытались заставить купить обанкротившиеся банки, поскольку просить взятку у банка с международными акционерами у них духу не хватило. Россиянам, насколько мне известно, просто сказали, что их ни за что не пустят.
В те времена банкам было очень тяжело выйти на рынок Кыргызстана. Национальный банк повысил минимальные требования к уставному капиталу для вновь открывающихся банков в два раза, с 300 до 600 миллионов сомов. Хотя в той же Европе для открытия банка нужно около 7 миллионов евро, это где-то 450 миллионов сомов. Получается, что Кыргызстан требования к банкам предъявляет выше, чем в странах Евросоюза, это больше похоже на искусственные барьеры.
Но сейчас-то «семьи» здесь больше нет. При этом Вы говорите, что благоприятные факторы более весомы, чем неблагоприятные. В таком случае, почему мы не видим новых игроков на банковском рынке?
Во-первых, потенциальные инвесторы все еще ждут более предсказуемой политической ситуации. А второе – это, скорее всего, изменения в стратегии развития. Такие инвестиции в бизнес, как деньги, вложенные в здания, оборудование, строительство и так далее — это низколиквидные активы, вы их за один день не обратите в деньги. Так же, как и в случае с банком – выданные кредиты невозможно вернуть одномоментно, все разом. В свете того, что аналитики сейчас прогнозируют новую волну мирового финансового кризиса, инвесторы, скорее всего, корректируют свое поведение и предпочитают вкладывать в высоколиквидные и менее рискованные актива типа золота, государственных ценных бумаг, валюту и прочее. Банк же – это долгосрочное вложение, которое не окупится за один-два года.
Думаю, нам всем необходимо наконец-то уяснить, что инвестиции просто так не придут. Если мы хотим улучшений и прогресса в экономике, мы должны уметь конкурировать в области привлечения инвестиций. Практически все страны мира борются за них, а мы, к сожалению, в этой борьбе проигрываем.
Если конкретно говорить о банковском секторе, то необходимо снижать требования к вновь открывающимся банкам. Политикам надо перестать принимать популистские решения, такие, как, например, списание кредитов, возврат залогов и так далее, и довести до логического конца — желательно в короткие сроки — судебную реформу.
