О предвыборных технологиях в интервью K—News рассуждает московский (Россия) политолог Борис Козлов.
Выборы в городской кенеш Бишкека стали в последние недели событием номер один в политической жизни Кыргызстана. Почему к ним приковано такое внимание?
Ответ, мне кажется, очевиден: они являются репетицией будущих выборов в парламент страны. Жогорку Кенеш должны выбирать лишь в 2015 году – уже довольно скоро. И то, если не будет никакого форс-мажора, досрочного роспуска Жогорку Кенеша (а такой вариант я бы тоже исключать не стал). Столичный мегаполис – ключевой регион для страны. И, скажем прямо, здесь также сосредоточены огромные денежные потоки, легальные и теневые, включая чисто коррупционные. Их различные политические силы хотели бы развернуть в свою пользу. Цена вопроса очень высока, и мне представляется, что партиям, готовым потратить на избирательную кампанию в горкенеш Бишкека меньше миллиона долларов, просто незачем себя утруждать – никакого толка не будет. Верхний предел затрат не ограничен.
Как Вы полагаете, какие политические технологии будут использованы в ходе этой кампании?
Сейчас модно, говоря о политтехнологиях, подразумевать какое-то фокусничанье с грязным душком, вроде войны компроматов. Но это – очень небольшая часть того инструментария, который может быть использован на выборах. И далеко не самый эффективный. Войны компроматов сопровождали выборы с самого начала существования демократических процедур. Желающих ознакомиться с этим подробнее могу адресовать к смешному, но очень меткому рассказу Марка Твена о том, как он баллотировался в губернаторы в США. На последних выборах в Грузии скандал, связанный с пытками в местных тюрьмах, серьезно подпортил позиции Саакашвили (но был отнюдь не определяющей причиной его поражения).
Вероятно, вбросы компромата будут и на выборах в горкенеш Бишкека. Но не они решат дело. Тем более, что эффект бумеранга, который влечет за собой развязывание войны компроматов – штука обоюдоострая. Последний пример – информационная атака «Ата-Мекена» на «Республику», в результате чего имиджевые потери понесли обе стороны.
А что же тогда означает слово «политтехнологи» в вашем понимании?
Если отвечать на ваш вопрос, имея ввиду серьезные политтехнологические приемы, то, на мой взгляд, они должны решить две задачи. Первая – активизировать горожан. От того, какой будет явка, зависит очень многое. Я не социолог, но даже из опыта своего личного общения с разными категориями горожан у меня сложилось впечатление, что многие из них (очень большой процент!) еще не определились с собственными предпочтениями или не видят политическую силу, которая готова была бы отстаивать их интересы в городских органах власти. Они или не придут к урнам для голосования вообще (и это будет один эффект), или придут и примут решение в последний момент (с совершенно другим результатом). Есть технологии, работающие на повышение явки, есть работающие на ее снижение, на создание у избирателей впечатления, будто все уже решено за них, и идти на избирательные участки нет смысла. В зависимости от своей выборной стратегии партии будут использовать тот или иной вариант.
Вторая задача, связанная с первой – мобилизация в своих интересах протестного электората. Как известно, катастрофы, которой многие опасались в Кыргызстане еще полтора года назад или год назад, не произошло. Жизнь постепенно нормализуется. Тем не менее, насколько я могу судить, протестный электорат в городе довольно велик. Кто-то выплескивает свое недовольство, перекрывая дороги в новостройках, кто-то ворчит в Интернете. Но активность или, напротив, пассивность этого слоя будет иметь большое значение для исхода голосования.
В России после выборов в Госдуму совсем недавно произошел большой скандал, когда оппозиция обвинила власть в применении административного ресурса. Это – тоже технология?
Есть такой неспортивный прием. Собственно, к политтехнологи он отношения не имеет, поскольку под этим чаще всего понимается элементарная подтасовка результатов голосования – вне зависимости от того, что на самом деле думает электорат.Но если не брать совсем уже клинические случаи, вроде выборов в российской Чечне или Туркменистане, где за партию власти голосует едва ли не больше 100% избирателей, то здесь опять-таки многое определяется уровнем явки. Чем она ниже, тем фальсифицировать результаты проще.
В России, кстати, известны случаи, когда на муниципальных выборах, благодаря высокой явке, вброшенных бюллетеней все равно элементарно не хватало кандидату с админресурсом для победы. И, конечно, с админресурсом есть достаточно эффективные способы борьбы. Тут многое будет зависеть от грамотности юридического сопровождения ведущихся политическими партиями кампаний.
Ну, и раз уж об этом зашла речь, то второй неспортивный прием – элементарная скупка голосов. Но лично мне кажется, что эти выборы «купить» никому не удастся.Слишком большой город, ни у кого из участников марафона просто не найдется таких средств.
Но покупать голоса все равно будут?
Скорее всего. Однако, зная практику выборов российских мэров, могу сказать: тот, кто ставит только на этот «ресурс», но не ведет агитационную кампанию, кто сам ничего собой не представляет – как правило,все равно и с «прикупом» оказывается в проигрыше.
Говоря цинично, скупка голосов может стать дополнительной гирей, склоняющей чашу весов в чью-то пользу. Но никак не главным средством для победы.
А в заключение могу посоветовать вашим читателям одну прикладную «технологию». Если вас, допустим, заставляет начальство или кто-то еще голосовать за список, не внушающий вам уважения, и требует в качестве доказательства фото бюллетеня, вы поступаете просто. Отрезаете кусочек черной нитки. Складываете в виде галочки, кладете на нужную клетку в бюллетене. Фотографируете на сотовый телефон, сдуваете нитку… и ставите ручкой галочку там, где считаете нужным. Проверено, работает. Очень технологично.
