В канун Дня науки в Кыргызстане в интервью K-News своими мыслями поделился советник директора института физики и механики горных пород национальной Академии наук Кыргызстана, доктор технических наук Ильгиз Айтматов.
Собеседник агентства начал работу в Институте физики и механики горных пород в 1960 году младшим научным сотрудником, а в 1989 стал академиком. С 1990 года по 1993 возглавлял академию наук. Является автором 15 изобретений и 218 научных трудов.
Ильгиз Торекулович, Вы являетесь крупным ученым в области геомеханики породных массивов. В вашей области научной деятельности есть выдающиеся молодые отечественные ученые?
В своем направлении – геологоразведочном, я, к сожалению, не вижу новых сильных ученых. Государству пора понять, что держать науку в таком состоянии нельзя. Для нормального ее развития необходимо, чтобы государство выделяло не менее 7-10 % от ВВП. Сегодня в Кыргызстане на работу Академии наук выделяется 0,07 % от ВВП. А ведь именно от науки зависит современное развитие государства, обеспечение идеологической и материальной его основы. Все страны не могут двигаться одним путем. Исторические основы в разных странах различны. И у каждой страны свои особенности. Определить направление эффективного развития без науки невозможно.
Как вы относитесь к тому, что большую часть геологических разработок и освоение месторождений сегодня отдается иностранным компаниям?
Появление зарубежных инвесторов в горнодобывающей промышленности вполне закономерно. При переходе на принципы рыночной экономики мы потеряли устоявшуюся систему, обслуживавшую государство. В стране появились свои частные компании, пришли иностранные. В этом нет ничего криминального. Если верно вести политику взаимоотношений с зарубежными инвесторами, то и они будут иметь прибыль, и республика будет получать немалые отчисления в бюджет. Но для этого нужны очень честные, порядочные договорные отношения.
Порядочные – в смысле без коррупции и взяток?
Именно. Надо найти верные пути решения этой проблемы. Принципы коррупции изначально повлияли на наше сотрудничество с иностранными инвесторами. Сейчас многие зарубежные компании хотят честно работать в Кыргызстане, но им вставляют палки в колеса, требуют взятки. Наши чиновники ради своих личных интересов не спешат открыть двери зарубежным инвесторам.
Почему при оценке каких-то проектов в нашей стране привлекают, в основном, иностранных специалистов?
В Кыргызстане за время суверенитета не выработали нормальную научно-техническую политику. У меня создается впечатление, что часто наших специалистов умышленно не допускают к оценке таких проектов. Я считаю, что при разработке проектов освоения минерально-сырьевых ресурсов, или строительства гидротехнических сооружений, транспортных артерий в горах, необходимо, чтобы техническая документация проходила экспертизу у местных специалистов, которые лучше знают проблемы и трудности наших горных условий. Именно наших ученых нужно привлекать для экспертной оценки состояния горных пород, где намечаются работы. Более того, я хочу поставить вопрос,о расширении права контроля наших специализированных научных учреждений. Надо дать им право оценивать, правильно ли приняты те или иные проектные решения.
Сегодня много говорят о хвостохранилищах, оставшихся у нас с советских времен.
Эта проблема действительно стоит очень остро. В советское время тоже было много ошибок сделано. Особенно это связано с размещением хвостохранилищ. Часто выбирались не те места. Так, урановые отходы в Майлуу- Суу находятся там, где верхние породы склона имеют тенденциик оползневым процессам. Сход породы может открыть дорогу движению хвостов в реку Майлуу-Суу, которая впадает в Кара-Дарью, а та в Сырдарью. То есть, опасность здесь сразу для трех стран – Кыргызстана, Узбекистана и Таджикистана. В Актюзе в свое время тоже был прорыв из-за безответственно выбранного места захоронения отходов. Многие хвосты до сих пор лежат в опасном состоянии. К сожалению, у государства нет денег, чтобы решить эту проблему.
Ильгиз Торекулович, вы более 50 лет проработали в Академии Наук, были ее президентом. Как вы сегодня оцениваете состояние науки и научных кадров в республике?
Я работал в НАН практически на протяжении всей ее истории. От младшего научного сотрудника и до президента. И я могу сказать, что положение науки сегодня оставляет желать лучшего. Необходимо приложить немало усилий, чтобы восстановить тот уровень науки, какой был при Советском Союзе. Развал СССР, последовавший затем развал экономики, социально-культурной сферы повлек за собой и большой развал науки. Мы многое потеряли. В 1991 году, когда я был президентом НАН, в ней работало более 4 тысяч человек. Сегодня здесь работает около полутора тысяч сотрудников, что для республиканской академии – довольно мало. Но дело даже не в численности. Дело в том, что у нас катастрофически не хватает опытных, грамотных и молодых кадров.
То есть, молодежь не рвется заниматься научной деятельностью?
Увы. Вынужден констатировать, что сегодня Академия Наук еще держится благодаря ученым старшего поколения. Это те люди, которые выросли в Советское время и сделали многое для нашей науки еще до принятия суверенитета. Ведь до 60-х годов научные школы формировались за счет профессоров, академиков приглашенных из России и других республик Союза. Но уже с 1970-1975 годов они стали формироваться из отечественных ученых. И это поколение до сих пор сохраняет науку. Молодежи почти нет.
Почему?
Зарплата ученых очень низкая. Если «старая гвардия» успела создать себе какую-то материальную базу, то у младших научных сотрудников зарплата такая низкая, что они не в состоянии прокормить свои семьи. И люди уходят из НАН и работают в разных местах. Остались единицы из молодого поколения, которое, по идее, должно дальше двигать нашу науку.
Но ведь в других странах ситуация немного иная.
Да. И многие мои коллеги сменили место жительство. В стенах института физики и механики, который я возглавлял 30 лет, выросло много молодых ученых, которые сделали большой вклад в науку. К сожалению, многие из них вынуждены были уехать за рубеж в страны СНГ и дальнего зарубежья. Достаточно назвать имя Владимира Степанова. Он возглавлял направление, связанное с оценкой устойчивости горных склонов в районах расположения гидротехнических сооружений, в частности, Токтогульской ГЭС. С ним мы работали и в Таджикистане, нас приглашали на строительство ГЭС на Калыме.
Что ждет нашу науку без участия в ней молодежи?
Необходимо, чтобы ученых в возрасте до 45-50 лет было около 50-60 %, чтобы они могли развивать уже имеющиеся и создавать новые научные направления. Государство должно подумать и увеличить объем финансирования науки и ученых, в первую очередь, молодых. Если и дальше у тех, кто решил заниматься исследованиями, не будет достойной зарплаты, условий проживания, ученые в нашей стране исчезнут. Надеюсь, государство изменит свою политику по отношению к науке. Я всем нам этого желаю.
