Патриотизм – категория общественная, но не всегда в массовом сознании патриотизм таковым является. Патриотизм – это «за» свою страну. И смелость сказать об этом публично, даже если высказывание вызовет негативную реакцию. «Ура» за свою страну патриотизмом не является, но кричать легко и просто, что у нас обычно и делается. Фантик от конфетки. Не более того. Предвижу негативную реакцию на этот материал со стороны ура-патриотов. Поэтому считаю своим долгом подчеркнуть: никакого оскорбления или унижения здесь нет. Это точка зрения гражданина, неравнодушного к судьбе своей страны.
Язык – достояние народа и тормоз в развитии экономики
Начнем с аксиомы – кыргызский язык развивать надо, ибо нигде в мире его больше попросту нет. И сохранен он может быть только в одной отдельно взятой стране. В Кыргызстане. В масштабах человечества язык каждого из народов имеет одинаковую ценность. С точки зрения истории, культуры, наконец, всей цивилизации. Но есть и другая сторона – мировая коммуникативность. Например, на каком языке заниматься международным экономическим сотрудничеством? Здесь картина совершенно иная.
Между собой общаться весь мир предпочитает всего лишь на нескольких языках. И все остальные языки (вернее их носители) вынуждены играть по этим правилам, которые уже больше полвека как оговорены Организацией Объединенных Наций. Официальными языками ООН являются: английский, арабский, испанский, китайский, русский, французский. Как говорится – будьте добры выбирайте для себя средство для международного общения. Для Кыргызстана на момент обретения независимости самым логичным был русский язык, ибо практически все население им владело. Но возобладали иные тенденции. И на сегодня из списка 6 официальных ООНовских языков для Кыргызстана исключить можно испанский и французский. Все остальные возможны для международного использования. Китай рядом, плюс – это самая динамичная экономика в мире. Арабский мир – это большие деньги и религия. Американцы – они навязчиво везде, где идут процессы преобразования демократии. Значимость России никто не отменял. Как быть и что выбрать?
Историко-лингвистическое исследование периода независимости
В 1991-м с языком все было очень даже понятно и логично. Кыргызский язык применялся в культурологии и в быту. Советская идеология скорее помогала развитию национальных культур и языков народов СССР, чем чинила препятствия для их развития. Но общество функционировало на русском языке. Так было удобно для всех. Делопроизводство, экономика, медицина, образование и многое-многое другое базировались на русском языке. Естественно – это был логичный подход в огромной стране. Единое образование, общая промышленность, единые стандарты, общая медицина и прочее.
В одночасье страна раскололась на 15 кусков, и каждая новая независимая страна дальше пошла по собственному пути. Это был выбор каждого народа. А вот общую интеграцию жаль. В этом вопросе мы тогда точно были впереди планеты всей. Продвинутая Европа спустя десяток лет смогла придти к экономической и политической интеграции. В СССР все было сделано намного раньше, а в 1991-м уже было разрушено.
В процессе стремительно развивающейся независимости язык играл особую роль. Именно политической элитой был предложен простой вариант самоидентификации – язык. Владеешь языком – значит свой, избранный. Не владеешь – учи, и только тогда станешь своим. Более того, русский остается «официальным языком» государства. Никакого ущемления для 80 (приблизительно) национальностей, проживающих на тот момент в Кыргызстане. Но реалии жизни оказались совершенно другими. И сегодня мы имеем то, что имеем. Не станем обсуждать демократичность расширения понятия «титульная нация» за пределы культурологии. Без комментариев оставим соотношение «владеющих — не владеющих гос. языком» в государственных органах власти. Констатируем, кыргызский язык одержал полную победу на уровне государства и общества. Это объективная реальность. Но кто от этого выиграл…
Проблемы перевода
В численном выражении государственный язык выиграл однозначно. Обогатился множеством новых значений и терминов. Но, как и любой новодел, растерял свою первоначальную самобытность. Плохо это или хорошо – вердикт отдадим на суд профессионалов. А вот то, что за эти годы не смогли создать ни единых принципов переводов, ни систему реального обучению языку – факт, который очевиден даже на бытовом уровне. Покажем на примере рекламы, по закону о которой, рекламный материал должен изготавливаться в пропорции 50х50 на государственном и официальном языках. Сам по себе факт тоже не из области свобод предпринимательства, ну да Бог с ним. В итоге бизнесмен изготавливает два варианта рекламного ролика. И когда эти ролики появляются в эфире, в соответствующие органы поступает сигнал от конкурента, в котором убедительно доказывается, что кыргызский вариант (перевод) сделан неверно, на основании этого ролик необходимо снять с эфира. При этом предоставляется письменный «правильный» перевод с печатью сертифицированного переводческого бюро. Но самое интересное, что у первого бизнесмена – изготовителя, – тоже есть печать от другого переводческого бюро, тоже сертифицированного. И какой кыргызский в итоге правильный? И так во всех сферах жизни и деятельности. Учебники, стандарты, законы – проблемы перевода не решены.
Вакуум образовался и в информационном поле. Люди со знанием только гос. языка оказываются в информационной блокаде, ибо уровень местных новостей крайне низок, а внешнюю информацию такие пользователи потребляют только в переводе. Чем не скрытая цензура для большой части населения? Удобно властям. А большинству населения внушается сказочка о том, насколько круто знать родной язык, все остальное – вторично. А ведь по большому счету это не так. Человек обязан иметь корни, иначе он кто? Но для современного мира еще важнее коммуникативность. И большинство населения Кыргызстана этого лишены. Более того, появилась и оформилась тенденция, с годами превратившаяся в негласный закон. Знание государственного языка стало подменять образование и профессиональные навыки?! Если вдуматься – это прямой путь в тупик. Современное технологическое общество стоит на профессионалах. Во всем мире. А мы упорно стараемся этого не замечать, прикрываясь важностью сохранения единственного на свете кыргызского языка. И какие бы ни были комментарии, это и есть «ура-патриотизм», от которого страна наша не станет ни богаче, ни независимее.
Поговорим об экономике
Вот тут начинается самая грустная часть истории развития государственного языка. Как бы там не говорили о коллапсе, все равно промышленность работает. От сферы обслуживания до крупномасштабных инвестиционных проектов (калибра ГЭС на Нарыне). И делать все это приходится не на государственном языке. От закупок сырья и инструментов, до деталей, узлов, агрегатов и машин. Ведь ничего этого у нас в стране не производится. А международный бизнес на нашем государственном языке никто вести не хочет. И вот тут вспоминается, что мы все когда-то прекрасно говорили по-русски. И сегодня по некоторым оценкам, в Кыргызстане 90 % международных деловых связей осуществляется на русском языке. Это в области НПО и других грантовых попыток внедрения демократических принципов превалирует английский. Но реальных дел там практически нет. Все больше отчеты, семинары, кофе-брейки. Если вернемся к строительству Верхне-нарынского каскада ГЭС, то строиться они будут на «русском языке», и именно специалистами гидростроителями. Мы приобрели независимость, но вот гидростроителей у нас практически не осталось. Это крупномасштабный пример перекоса языковой политики в современном Кыргызстане.
Гастарбайтеры как наполнители государственного бюджета
Пример другой, масштаба личности или семьи, как ячейки общества. Разные источники дают разные цифры, но с уверенностью можно сказать, что от полу- до миллиона наших сограждан работают гастарбайтерами. И 95 % – в России. Не от хорошей жизни. Тяжелая экономическая ситуация заставляет искать работу в другой стране. В Кыргызстане остаются семьи, живут на те средства, которые им присылает работающий в России родственник. И эта картина для современного Кыргызстана типична. А теперь представьте, каково человеку жить и работать в России, если ему всю сознательную жизнь внушали, что вполне достаточно языка государственного! Каковы шансы на более высокооплачиваемую работу у тех, кто знает и не знает русский. Ответ очевиден.
Но гастарбайтеры – это существенная часть бюджета современного Кыргызстан. Естественно, все эти деньги поступают в страну по вполне законным каналам, но в качестве личных сбережений. Их уровень точно отследить никто не может. Но по оценкам аналитиков, это, как минимум, треть республиканского бюджета. Естественно, они никак не учитываются в парламенте при очередной бюджетной истерии каждого года, но реально эти средства приходят в страну каждый год. И без средств от гастарбайтеров уже давно бы наступил социально-экономический коллапс. Отсюда вывод, что не только тысячи и тысячи семей заинтересованы в том, чтобы гастарбайтеры зарабатывали больше, – в этом заинтересовано и общество и государство. А теперь вернемся к языковой ситуации. Как поднять уровень доходов наших соотечественников, работающих за рубежом? Ответ прост: учить их детей русскому языку и конкретным профессиям.
Информационный повод
С 1 декабря в России начинают действовать изменения в федеральном законе, согласно которым мигранты, приехавшие без виз и желающие получить работу в сфере розничной торговли, ЖКХ и обслуживания, обязаны представить документ о знании русского языка. Это не очередной барьер, который ставит Россия для эмигрантов, это попытка поднять уровень профессиональной подготовки и социальной адаптации приезжающих на работу граждан другой страны.
Мы, наверное, доживем до того времени, когда наши гастарбайтеры станут возвращаться домой, где для них уже будет и работа и социальное обеспечение. Но пока тенденция иная. И простят меня за прямоту ура-патриоты, финансовые потоки в Кыргызстан напрямую зависят от уровня развития русского языка в Кыргызстане. При этом подчеркну, что на важность государственного языка никто не покушается.
