В последние дни имя экс-премьер-министра Кыргызстана Омурбека Бабанова вновь стало часто упоминаться в СМИ. Причина этому — слухи о якобы готовящейся третьей революции, одна из главных ролей в которых отводилась лидеру «Республики». Накануне Омурбек Бабанов поделился своим мнением о распространяемых слухах, и в связи с этим рассказал K-News о том, что его волнует сейчас на самом деле.
После ухода с поста-премьер-министра Вы не раз заявляли, что Вашим приоритетом в политической деятельности является укрепление партии «Республика», и Вы намерены сосредоточиться исключительно на этом. Что-то изменилось в Ваших планах?
Нет. Сейчас я занимаюсь своей партией, ее усилением, очищением, привлечением новых членов. Это постоянная работа, которая требует времени. Через определенное время, когда будут закончены все организационные работы, я планирую совершить поездку в регионы для встречи со своими партийцами.
Откровенно говоря, мало кто верит, что вы будете продолжительное время находиться в тени политической жизни. Все ждут, что рано или поздно Вы захотите вернуться в большую политику и попробуете получить более реальные рычаги управления ситуацией в стране, чем, скажем, просто фракционное представительство в парламенте, каким образом это может произойти?
Я занимаюсь своей партией, а ее задача — реализовать свою программу. А реализовать ее возможно только придя к власти. Но это должно быть только в рамках действующего законодательства — через выборы или же вхождение партии в коалицию и приглашение меня на какую-либо должность. Других вариантов нет, захваты и перевороты исключены.
После Вашего ухода с поста премьер-министра осталось ощущение, что Вам не дали что-то доделать, реализовать все планы. Удовлетворены ли Вы результатами своей работы?
Я считаю, что если человек удовлетворен собой, он может идти на пенсию. Неудовлетворенность пробуждает в человеке поиск совершенства, и когда он ищет – он двигается вперед. Главное, что за свою работу в правительстве мне не стыдно. Я работал с раннего утра до поздней ночи, и вместе с моей командой смог провести очень серьезные реформы. Мы показали, что правительство должно и может отчитываться за свою работу. А самое главное, мы дали людям надежду на то, что власть может быть ответственна и может что-то сдвинуть с мертвой точки. Когда я уже уходил в отставку, были представлены результаты исследования компании M-Vector, согласно которым доверие к нашему правительству среди населения составляло 70 %. Население нам доверяло, а мы вынуждены были уйти только потому, что некоторые лидеры партий решили по-своему поделить должности. Бабанов становился слишком популярным. Бабановское правительство начало реально работать. Значит, — надо было нас убрать, сместить, чтобы в будущем я и моя команда не стала для определенных политических сил конкурентом. Вот и все.
То есть вы считаете, что в той ситуации с Вами поступили несправедливо?
Я считаю, что ту ситуацию создали специально. Тот же Текебаев, Кулов и ряд других политиков, исключительно в своих личных интересах, инициировали мою отставку. Почему они не пригласили меня в парламент, чтобы я отчитался? Они создали новое правительство, но что оно сделало за 3 месяца до конца года? Сократило на 3 миллиарда сомов бюджет, не смогло собрать более 700 миллионов сомов налогов. А это значит — отсутствие капитальных вложений и государственных инвестиций. И теперь, когда они не могут ответить на вопрос по тем или иным проблемам они просто ссылаются на мое правительство. В таком случае надо было дать мне возможность доработать до конца года. И, если бы в этом случае, я не исполнил бюджет, отправлять в отставку.
Зачем избирать правительство, которое сокращает бюджет? Я всегда, с момента работы вице-премьером и до премьерства, только увеличивал бюджет — вначале с Атамбаевым, потом сам. За 7 месяцев моего премьерства мы внесли в Жогорку Кенеш бюджет, в котором, не смотря на выпадение Кумтора, налоговые доходы увеличены на 700 миллионов.
Отправить в отставку правительство – не просто директора какой-то компании поменять. Для этого должны быть веские основания. Например, неисполнение программы, неисполнение бюджета, факты коррупции, которые должны быть доказаны. А менять правительство только потому, что Бабанов не сделал руководителем «Кыргызнефтегаза» человека, которого просил поставить Текебаев, или назначил министром члена какой-то партии, — это не повод
К Вам обращались с такими просьбами?
Текебаев 3 раза приходил ко мне и просил поставить его человека руководителем «Кыргызнефтегаза». Я ему сказал, что директором станет тот, кто пройдет по конкурсу. Вот и все. А человек, за которого просил Текебаев — это бывший директор «Кыргызнефтегаза», причем на него возбуждено уголовное дело по факту сокрытия налогов.
Возвращаясь к теме правительства. Как Вы оцениваете его работу, видите ли Вы преемственность в его действиях?
Реформы, которые мы начали, сегодня приостановлены. Например, реформа ГАИ. Мы полностью ликвидировали эту стурктуру, создали дорожно-патрульную службу, обеспечили их 100 новыми машинами вне бюджета. Задача стояла такая: Бишкек должен был быть разделен на определенные округа и дорожно-патрульная служба должна их курировать. Что делается сегодня: дорожно-патрульная служба превратились обратно в ГАИ, только с новыми машинами. И они вместо курирования округов опять стоят на дорогах.
Во-вторых, мы запретили гаишникам использовать частные машины при исполнении своих служебных обязанностей. А они сейчас опять на своих автомобилях едут зарабатывать деньги.
В-третьих, мы запустили проект «Безопасный город». Провели открытый тендер, который выиграла китайская компания. Она должна была инвестировать 80 миллионов долларов в реализацию этого проекта, а через 5-7 лет полностью передать его государству. Это включало установку видеокамер по всему городу — у каждого подъезда, у каждого жилого дома, на перекрестках, светофорах. Таким образом, мы бы сократили преступность, увеличили раскрываемость, и перед законом все были бы равны – и премьер, который едет на своей машине, и министр, и депутат, который стоит на светофоре и пропускает пешеходов, и простой рабочий человек. Но этот проект тоже остановлен.
Для поддержки малоимущих семей мы создали микрокредитную компанию «Ала-Тоо Финанс», привлекли вне бюджета 1 миллиард сомов из «Кумтора», дали возможность малоимущим семьям взять эти деньги по 50 тысяч сомов в кредит и обеспечить себя делом и доходом. За время моей работы было выдано 13 тысяч 500 кредитов, которые охватили примерно 30 тысяч человек. Но сразу после прихода нового правительства проект был приостановлен, остатки денег были сняты и переведены в бюджет.
Мы создали Центры обслуживания населения – 48 в каждом районе. В каждом айыле в почтовых отделениях мы собирались открывать подобные центры, чтобы люди могли получать там паспорта, свидетельства о рождении, документы на земельные участки, на собственность. Следующим этапом должна была стать реформа ГРС и создание электронных паспортов. К большому сожалению, эта работа тоже приостановлена.
Кроме всего прочего мы занимались сельскохозяйственным кредитованием – под 7 % годовых. Был выдан 1 миллиард сомов кредитов фермерам с возвратом в бюджет. А нынешнее правительство предложило банкам выдать 4 миллиарда сомов в виде кредитов под 20 % годовых, 10 % будут дотировать из бюджета. Это 400 миллионов сомов в год. То есть из бюджета ежегодно безвозвратно будут списываться 400 миллионов сомов, за 3 года эта сумма составит 1 миллиард 200 миллионов сомов. Это разве реформа? На 400 миллионов сомов сколько детских садиков можно было построить. Лучше выдать 1 или 2 миллиарда, но чтобы они вернулись в бюджет.
Одним из самых скандальных дел прошлого года было так называемое «дело мародеров». Была создана депутатская комиссия, которая изучала факты причастности к мародерствам членов фракции «Ата Мекен». В итоге парламент не захотел обнародовать многие моменты. Та же видеозапись была скрыта от общественности. Как Вы расцениваете эту ситуацию?
Никто не отрицает, что мародерство было. Но кто этим занимался? Почему видео с Юсуповым не показали в Жогорку Кенеше? Почему партия «Ата Мекен» так боялась этого? Мне кажется, что ответ здесь и заложен. Министр МВД Рысалиев говорил, что на 80 % была доказана их причастность к мародерствам. Мне это дело напоминает дело Садыркулова. Когда он погиб, власти утверждали, что это была просто автоавария. Но народ в это не верил. В итоге, не прошло и 3-х лет, как все вскрылось – это было убийство. Я думаю, правда по делу о мародерах все равно откроется. Проблема только во времени, и люди, причастные к этому, понесут наказание. Сегодня кроме Текебаева и тех, кто его поддерживает или им прикрывается, никто не верит, что «атамекеновцы» не участвовали в мародерстве.
На прошедших выборах в местные кенеши партия «Республика» всерьез претендовала на лидерство в Бишкеке. Скажите, Вы чувствовали тогда реальную поддержку горожан? И сейчас, с имеющимися результатами, количеством мандатов в горкенеше Бишкека, что Вы намерены делать? Как Вы собираетесь реализовать предвыборную программу партии?
Я считаю, результаты выборов в горкенеш Бишкека не соответствуют действительности. Наша партия, на самом деле, получила гораздо больше голосов. Мы получили второе место, а я считаю, мы могли быть и первыми, и отрыв от лидера голосования был бы не в 20 тысяч голосов, а в 2 тысячи — максимум. То есть мы могли бы влиять на принятие решений, но на сегодняшний день наша партия в горкенеше Бишкека находится в оппозиции. Мы не можем эти выборы — 2012 года сравнивать с выборами времен Акаева или Бакиева. Потому что, конечно, эти выборы прошли лучше, чем в те времена. Но мы можем сравнивать с 2010 годом – и они были гораздо грязнее. Поэтому мы должны изменить закон о выборах.
Очень много критики в последние 1,5 — 2 года звучит в адрес Жогорку Кенеша. Если до этого времени какие-то отдельные политики выступали против парламентской формы правления, то теперь эта идея идет в массы – говорят, что парламентаризм провалился и нужно менять форму правления. Что вы думаете по этому поводу?
Я думаю, мы должны пойти на более глубокие реформы. В первую очередь, мы должны сейчас, когда страна находится в спокойном режиме, написать 2 варианта новой Конституции. Первый — полноценная Конституция президентской формы правления, где президент должен отвечать за исполнительную власть. Второй вариант Конституции – это чисто парламентская форма правления, где премьер отвечает и за экономику, и за внешнюю и внутреннюю политику, а президент выполняет представительские функции.
У нас всегда была смешанная форма правления – президентско-парламентская, парламентско-президентская. Сегодня у нас типичная смешанная форма – парламентско-президентская. Поэтому мы и находимся в таком положении. Данная Конституция сыграла свою роль – согласно ей прошли выборы, сформировали парламент, институты власти. Теперь мы должны в течение 3 месяцев сформировать группу, которая подготовит Конституцию, и вынести ее на обсуждение народа.
На мой взгляд, в Конституции должно быть отражено несколько ключевых моментов. Во-первых, нам не нужно 120 депутатов. У каждого из них есть помощник и секретарь – уже 360 человек, еще есть обслуживающий персонал – это 600-800 человек. Это слишком много. На мой взгляд, можно было бы сделать двухпалатный парламент, состоящий из законодательного собрания (максимум 35 человек), и палаты представителей. Если у нас 40 районов, то из каждого в палату войдет по одному представителю, а также 2 представителя от Бишкека и Оша. Представителями могут быть бизнесмены, чиновники – те, кого посчитает достойным народ. И пусть они собираются в год 2 раза – по мере необходимости. Я думаю, надо пойти на такие реформы. Если сейчас просто распустить парламент, ничего не изменится. Опять придут 120 человек, которые могут быть чуть-чуть лучше, но ситуацию в общем это не изменит.
Второе, прежде чем идти на следующие выборы, мы должны изменить закон о выборах. Не просто умные слова написать, а пойти на кардинальные реформы. Что нужно сделать? Прежде всего, мы обязаны выделить деньги, чтобы в каждой школе провести оптоволоконный интернет. В 70 % случаев выборы проходят в школах. В эти школы необходимо купить телевизоры диагональю 1 метр, взять аппараты по выдаче бюллетеней. Человек приходит со своим паспортом, ставит в этот аппарат, на экране появляется его фотография и фамилия, и все наблюдатели видят, кто пришел. Во-вторых, когда аппарат распознает избирателя, он выдает бюллетень и ведет подсчет, сколько бюллетеней выдано. Все это отображается на экране. Тогда не будет «вбросов», потому что лишние бюллетени в урнах сразу будут видны.
Если мы сможем обеспечить максимально прозрачные выборы, тогда и перевороты остановятся, доверие народа появится к власти. На всех выборах во времена Акаева и Бакиева, все понимали, что голосовали за одних, а в парламенте сидели другие.
Далее, мы должны пойти на судебную реформу. Сейчас президент этим занимается, старается, но у нас, у кыргызов, очень развита семейственность, землячество. Мы — маленькая страна, и эту проблему должны признать. Я бы предложил пригласить 5 судей, например, британцев, с большим опытом, взять их в Верховный суд, дать им хорошую зарплату. Пока есть несправедливые судебные решения, ни одни инвестор к нам не придет. А когда они будут знать, что в Верховном суде у нас сидят англичане и окончательное решение строго по закону выносят они, они будут приходить. Если после судов первой, второй инстанции, англичане будут отменять решение, то судьи первых инстанций, вынесшие неправильные решения, должны быть уволены. И тем самым судьи пройдут естественный отбор и остануться только принципиальные судьи.
Лже-патриоты скажут: «Вот Бабанов предлагает пригласить англичан в суд, что, кыргызов что ли нет умных, нет кыргызов принципиальных?». Уже 20 лет нашей независимости, к большому сожалению, мы не можем отказать ни друзьям, ни родственникам. Судебная система – это основа основ. В уголовных преступлениях, в экономических, в коррупционных делах конечную точку ставит суд. Поэтому, я думаю, здесь нужно проводить глубокие реформы. Закон – хороший или плохой, это закон, и он един для всех.
После ухода с премьерского поста, у Вас появилось время посмотреть на ситуацию в стране более отстраненно, проанализировать ее. Что, на Ваш взгляд, является главными препонами для развития Кыргызстана? Ведь все проблемы давно обозначены, и даже пути решения, вроде бы, давно прописаны, но «воз и ныне там».
Мне кажется, что ожидать того, что все быстро изменится, тоже не стоит – сказок не бывает, для всего нужно время. Но симптомы изменений должны быть. В нашем правительстве проведенные реформы давали надежду людям на то, что правительство работает. Мы четко говорили, какие реформы будут, в каком секторе, что будет делаться. Мы вывешивали эту информацию в интернете, запускали рекламные ролики – все это было публично. Сейчас же этого нет.
Нынешнее правительство, я думаю, не соответствует реалиями сегодняшней жизни. Я не знаю, что они там делают, что хотят делать. Я не увидел их программы. Да, они представили структуру правительства, утвердили ее. И что в структуре изменилось? Они ввели нового вице-премьер-министра. Зачем нужно четыре вице-премьера? Надо было сделать 2 вице-премьера – один по экономике, другой по социальной политике, а премьер пусть отвечает за силовой блок. Тогда сократилась бы бюрократия. Миграцию забрали у МИДа и создали новое Министерство труда, миграции и молодежи. Почему мы передали миграцию МИДу? Потому что у нас есть посольства во многих странах, нашим послам я ставил четкую задачу – это защита наших мигрантов, защита их собственности.
Кроме этого мы создавали Госслужбу по борьбе с экономическими преступлениями. На втором этапе у нас стояла задача — забрать от МВД и ГКНБ все проверки экономического характера. Антикоррупционная служба ГКНБ проверяла бы только предприятия с госдолей более 20 %. МВД пусть занимается общественным порядком. На сегодняшний день все – и АКС, и ГКНБ, и МВД, и Налоговая, и ГСБЭП занимаются проверками экономического характера. Это же неправильно.
Что необходимо, на Ваш взгляд, для того чтобы Кыргызстан вышел из сложившейся ситуации вялотекущего разложения?
Я считаю, что в любом деле самое главное – это люди, кадры. Я считаю, президент совместно с лидерами партий, которые представлены в Жогорку Кенеше, а также с политическими лидерами, должны вместе сесть и сформировать профессиональное правительство. Если на новый «Мерседес» посадить неуча, он его разобьет. А если человека, хорошо знающего машины, посадить на трактор, он из него «Мерседес» сделает. Все решают кадры. Поэтому, я считаю, надо сформировать правительство, которое сможет справиться с экономической ситуацией.
