Аскар Акаев, у которого было, помимо безусловно плохого, много безусловно хорошего, однажды написал: «Россия дана Кыргызстану Богом и историей».
Дорогой читатель: Евразия объединится только в том случае, если Путин, или его преемник, однажды напишет: «Кыргызстан (Таджикистан, Казахстан…) — дан России Богом и историей» — то есть, я хочу поговорить об идеологии… То есть, я хочу сказать: не ждите от Таможенного союза, в его нынешней задумке, ничего путного.
«Ах, Вацек, я гуляю по Парижу!..»
Для начала — о них. Дорогой читатель, когда наши политики, и утром и вечером, и даже ночью жене (опасаясь уха американского посла) говорят о том, что Евразийский союз не должен быть возрождением СССР, а должен быть таким «как Евросоюз — без идеологии, прагматично, на равных» — они тебя нехорошо обманывают, потому что идеология в Евросоюзе есть. И такая, что, скажем, известный бывший советский диссидент Владимир Буковский давно требует роспуска ЕС, который ему, Буковскому, до боли напоминает СССР, с его политбюро, Верховным советом и КГБ.
Европейский союз – прямой наследник империи Карла Великого — конечно же целиком построен на идеологии. Идеология – это постулат, не требующий доказательств, поэтому она сродни религиозному чувству. Евросоюз же сегодня — это царство «вечного мира, диктата права, права личности, либеральной экономики», базирующегося на «священных общих камнях» старой Европы. Отсюда безудержное ее расширение, потому что царство правды не может не бурлить, не вырастать из своих границ, не вовлекать новых адептов, потому что «ведь это правда», она несет «общее благо, общие ценности». И в других частях света (Россия, Индия, Китай) могут сколько угодно сомневаться в этом — плевать. «Они неправы, потому что правы мы». Что это, как не почти религиозная идеология? И они – Европа – тысячу раз правы, ибо без идеологии нет движения. Идеология – это поцелуй, оживляющий любой камень. Лучше других это когда-то понимали в СССР.
ЕС сегодня – это союз старой и новой Европы — «Соединенные штаты Европы», «Большая Европа», о которой мечтал де Голль.
ЕС — «дерзкий проект, целью которого явилось построение наднационального государства», — говорит профессор Стефан Ауэр, добавляя, также, насчет «политического мессианского предприятия».
В новой мессианской империи Карла великого, скрепленной идеологией «права и достатка», есть своя метрополия – старая Европа, и свои провинции – Европа остальная. Есть и свои жрецы, свои еретики – гадкие узколобые националисты и реакционные популисты. Как полагается, империю окружает темный варварский мир, где, в особенности на востоке, с хрустом едят человечину и поклоняются старым страшным богам. Поэтому все должны хотеть попасть в шенгенскую империю правды. И очень многие искренне хотят, несмотря на большое количество евроскептиков. Не верь, дорогой читатель, что какая-нибудь Латвия стремится попасть в Евросоюз как в прагматичную зону «свободного движения капиталов, товаров и людей». Нет, она бежит из варварского мира, представленного Россией, она хочет быть слитой со старой Европой, с Парижем и Римом, хочет ассоциировать себя с победами немецкой сборной по футболу, с английской победоносной историей. Поэтому, новая Европа легко жертвует своим суверенитетом, потому что старая Европа – «старше и умнее», и это хорошо, это для них верно, дорогой читатель, как верно то, что все мы, надеюсь, слушали в детстве папу и маму, которые знали «как правильно». И теперь…
«За Родину, за единые тарифы!»
И теперь, дорогой читатель — о нас, о «темном варварском мире». О нашей идеологии, то есть – о попытках обустроить наш варварский мир, главная из которых — формирование единого экономического пространства с переходом в Евразийский союз.
Многочисленные рассуждения экспертов, политологов о том, что Таможенный союз и его эволюционная стадия – Евразийский союз – продукт неопределенно-политический – давно уже общее место. Это скучная правда. Я не хочу ее доказывать.
Союз России, Казахстана и Белоруссии – сумма разноуровневых, разноориентированных экономик, осложненная текущими и прошлыми взаимными политическими обидами, подозрениями. За время, прошедшее с 1 января 2010 года к сегодняшнему дню, ТС – это низкие темпы роста, тенизация товарооборота, рост наркотрафика и преступности, непрозрачное регулирование, скачок цен. Есть много исследований на этот счет. Посмотрите хотя бы вот это.
Как следствие, противники постсоветской интеграции и прочие госдепы наслаждаются попытками казахстанской оппозиции организовать референдум по выходу Казахстана из ТС, мутными битвами за Байконур, торговыми белорусско-казахстанскими и белорусско-российскими войнами, ужесточающейся, день ото дня, эксцентрикой Лукашенко, и другими подобными яркими фактами. В очереди на вступление в тройку, как известно – наша страна. К осени этого года должна быть представлена активно разрабатываемая сейчас «дорожная карта» — председатель Евразийской экономической комиссии Христенко не разгибает спины. Предполагаемая дата вступления (конечно, будет смещаться) — 2014 год.
Этого события, как известно, со страхам ожидают не только в тройственном союзе, но и в самом Кыргызстане, который получает от членства целую кучу рисков.
«Риски ускоренного вступления Кыргызстана в ТС носят разноплановый характер, — говорит K—News эксперт по инфраструктурным проектам Центральной Евразии Кубат Рахимов. — Группа финансовых рисков: с одной стороны, это необходимость урегулирования отношений Кыргызстана с другими членами ВТО из-за изменения условий импорта по некоторым чувствительным товарным группам. Сумма урегулирования колеблется от нескольких сот миллионов долларов до одного миллиарда. Но у страны таких денег просто нет. С другой стороны, требуются масштабные инвестиции в инфраструктуру таможенного контроля и укрепление границы КР уже как внешней границы Таможенного союза. Опять же вопрос — кто будет оплачивать все это?».
По словам Кубата Рахимова, в сверхполитизированном Кыргызстане есть еще и «риски политического характера: резкое повышение ставок на растаможку автомобилей и, по сути, запрет на эксплуатацию праворульных машин, а также рост цен на импортную продукцию, полуфабрикаты, продукты питания могут вызвать весьма серьезные социальные волнения и еще больше будут давить на бюджеты всех уровней. Более того, слабость центральной власти в условиях парламентской республики может быть использована деструктивными силами для очередного государственного переворота. А это худший сценарий из всех возможных».
Но главное, многие эксперты говорят о том, что Кыргызстан, с его неотрегулированными границами, гиперконтрабандным характером экономики, может стать той бабочкой, которая повалит и без того кренящийся дуб – тот, кто сомневается в возможности распада ТС, может посмотреть похоронный список интеграционных объединений на территории б. СССР.
При этом, ряд российских СМИ, а также российские политики на условиях анонимности, рассуждая о причинах внешнеполитических неудач, любят говорить о коварстве белорусских, казахстанских (украинских), а в особенности — центральноазиатских союзников, об их «восточной» манере сидеть на двух-трех стульях. Есть другая точка зрения. Она слышна все явственнее.
Дорогой читатель, политология – очень странная профессия, но часто эксперты (тот же Кубат Рахимов) очень умные люди. Причем умный эксперт – не тот, кто выводит умные вещи, а тот – кто умеет выводить вещи очевидные.
Очевидная же истина, дорогой читатель, в том, что корень неудач постсоветской интеграции не в прозападных «Саакашвили-Отунбаевой- Каримове», не в Госдепе, а в самой России. И умные эксперты об этом и говорят.
«Россия, ее правящая элита, испытывая объективную необходимость в скорейшей реинтеграции постсоветского пространства, не имеет реальной идеологической базы для подобного объединения», — заявил K—News российский эксперт, обозреватель газеты «Завтра» Денис Тукмаков. – Она боится чисто имперской, экспансионистской риторики. Она как от огня бежит от любых наднациональных философий объединения, будь то марксизм или евразийство. Она совершенно не хочет ассоциировать себя с советским прошлым, да и царским, романовским прошлым тоже… Способен ли Путин и его окружение стать новыми собирателями земель? В истории случается всякое; однако в реальности произойти это может лишь тогда, когда нынешние кремлевские обитатели отыщут — намеренно или в силу необходимости — те мировоззренческие, культурологические, цивилизационные причины, которые могли бы убедить наши народы снова жить вместе. К сожалению, пока что мы должны признать, что подобные причины не очень-то отыскиваются даже внутри самой России: это заметно по тому, как сильно начинает отличаться от «среднероссийской» жизнь на том же Северном Кавказе».
Один из лучших российских специалистов по проблемам Центральной Азии, Александр Собянин говорит ровно то же.
Причины интеграционных неудач, объясняет он, во-многом лежат в «в высших сферах государственного управления РФ, где по-прежнему доминируют, в основном, антиевразийские, антимусульманские, националистические и антиимперские взгляды, да и сама российская realpolitik до сих пор определяется чеканными антиимперскими и колониалистскими подходами «Либеральной империи» Анатолия Чубайса. Казахстан и другие страны Центральной Азии слышат правильную, евразийскую и имперскую риторику Владимира Путина, а на деле видят противоположное: жесткие, недружественные, несоюзнические и просто нечестные действия Москвы».
Между тем, как считает Александр Собянин, единственный выход для Москвы — это стать «большим государством», но «стать большим государством – Россия сама пока что и боится. У руководства страны нет на данный момент адекватного, идеологически честного понимания того, что такое реальный Евразийский союз. Поэтому приходится использовать ряд эвфемизмов, которыми мы, боясь быть честными, вынуждены себя и своих союзников обманывать».
Итак, как подозревают эксперты, у Москвы нет понимания того, что она хочет от объединения. Нет честности, нет мужества. При этом Россия – естественный политический, экономический и законодательный центр Евразии, — «Евразийская метрополия». Нравится кому-то или нет. Это тоже скучная правда, и я не хочу ее доказывать. Сторонники и так поддержат, а несогласные, в частности, Мухтар Тайжан, все равно не согласятся
Что же есть? Возможно, я что-то проспал, но и Владимир Путин, и Нурсултан Назарбаев говорят исключительно об экономической составляющей союза, ссылаясь «на общее, неровное, но иногда хорошее, прошлое».
Евразийский союз мыслится, как предприятие по коллективному извлечению прибыли. Сверхидеи будущего объединения, идеологии завтрашнего дня, очевидно, что нет. И не предвидится. Это не вина Казахстана. Здесь нет происков Лукашенко. Это вина и беда России – отсутствие горизонтов. Единственная, выдвигаемая идеология, которая должна скреплять и воодушевлять Евразийское пространство – идеология прибыли, что, конечно (прибыль), — хорошо, но здесь нет никакой скрепляющей идеи.
Дорогой читатель, если в двух словах, то настоящая идеология объединения – это то, за что люди готовы пожертвовать жизнью.
И я вполне допускаю, что какой-нибудь македонец или латыш, способен отдать жизнь за оборону «священных камней объединенной Европы».
А теперь я спрашиваю тебя, дорогой читатель: готов ли ты умереть за «таможенно-тарифное пространство ЕАС»?
То-то и оно. Поэтому…
«Большая страна с большими смыслами»
В нынешней концепции, евразийское интеграционное объединение – конструктивно нежизнеспособный продукт. Сторонники реальной, «идейной» интеграции, а тем более сторонники СССР 2.0, считающие, что нынешняя вялая, безыдейная конструкция ЕАС –хитрый план Путина, пытающегося, подобно русскому князю-собирателю земель «обмануть монгольского хана», то есть, США — могут не обольщаться.
«Нашей элите по-прежнему свойственны все «родовые травмы либерализма», заставляющие ее с восторгом глядеть на Запад и мыслить себя как, в той или иной степени, отпавшую часть «единственной» западной цивилизации, с которой нам якобы и нужно интегрироваться. При этом страны СНГ, особенно среднеазиатские республики, мыслятся ею лишь как поставщики дешевых трудовых ресурсов — но вовсе не как база для глубокой межнациональной интеграции», — говорит K—News Денис Тукмаков. –– Парадоксально, именно российская власть, больше чем какое-то иное руководство бывшей союзной республики, проводит реальное объединение в рамках Таможенного союза, сотрудничества по линии ОДКБ и ШОС. Увы, в последнее время этот процесс был фактически отдан на откуп либерально-ориентированным функционерам вроде Христенко. Из-за чего, в том числе, периодически в этом процессе случаются эксцессы, особенно заметные в наших отношениях с Минском. Когда оттуда периодически доносятся жалобы на то, что московские либералы стремятся банально завладеть вкусными кусками белорусской собственности…».
«Настоящая, не показная интеграция на базе ли ЕАС, или в другом формате, возможна лишь после смены российской либеральный элиты, – говорит K—News Дмитрий Орлов, политолог, представитель российской Ассоциации приграничного сотрудничества в Кыргызстане. – В России есть Путин, но ему противостоит почти вся элита, в большинстве своем тесно интегрированная с Западом. То, что происходит сейчас – простая попытка российского лидера держать «при себе» бывшие союзные республики, в том числе Кыргызстан. Там нет сверхидеи».
При этом, по мнению эксперта, настоящий интеграционный проект в Евразии «возможен лишь в виде красного проекта».
«Большинство проведенных мною социологических исследований в Кыргызстане, Таджикистане и Казахстане, говорят об этом. У наших людей, в тюркско-славянском мире, в крови – не чувство права, а чувство справедливости, том числе социальной. Все это, по их мнению, существовало во времена СССР – приятно это слышать нынешним центральноазиатским и российским элитам, или нет, но таковы настроения», – отмечает Дмитрий Орлов.
Таким образом, все что остается евразийцам – это ждать. Ждать обновления элит, прежде всего российских, ждать от них вдохновляющей идеи, потому что – и это давно известный социологический факт, мне тоже лень его доказывать – общества в большинстве стран бывшего СССР готовы к серьезной межгосударственной интеграции, часто – к интеграции радикальной. На интеграцию работает «генерал время» — так считают евразийские оптимисты.
«Есть целый ряд факторов, которые работают на объединение постсоветского пространства — даже если наши правящие элиты еще пока не осознают их. Среди этих факторов — одно вполне эмпирическое наблюдение: десятки народов, населяющих это пространство, продемонстрировали способность к историческому выживанию и процветанию именно в рамках добрососедских отношений с русским народом. Не с китайцами, турками, персами или арабами, не с поляками или немцами, а именно с русскими», – говорит российский обозреватель Денис Тукмаков.
А вступление в Таможенный союз…
Дорогой читатель, вступать – надо, потому что находиться рядом друг с другом, как минимум – это лучше, чем быть порознь. Мы будем смотреть друг на друга и ждать, что однажды, Путин… см. начало этой статьи.
