Председатель Верховного суда Кыргызстана Феруза Джамашева — о суде присяжных, а также о Кольбаеве, Усенове, Батукаеве и о других самых громких делах и проблемах судебной системы в интервью К-News.
Феруза Зулумбековна, накануне Первомайский районный суд приговорил бывшего главу правительства Данияра Усенова к 15 годам лишения свободы. Процесс этот прошел несколько закрыто от общества. В чем причина?
Я думаю, что совсем закрытым для общества он не был. Мы, честно говоря, не давали информацию на свой сайт, но само заседание проходило открыто. Единственный момент — суд проходил заочно. Подсудимого не было на заседании, возможно, поэтому суд был не столь резонансным. На сегодняшний день вынесенный по Данияру Усенову приговор, еще не вступил в силу, если будут апелляционные жалобы от адвокатов или представления от прокуратуры, то приговор будет обжаловаться в Бишкекском городском суде.
Практически все бывшее руководство страны приговорено заочно, и сам Курманбек Бакиев, и его окружение. Фактически никто из них не понес действительного наказания. Как Вы считаете, вынесение таких приговоров не подорвет и без того непростую репутацию судебной системы?
Мы не можем не судить заочно. Если самого человека нет в государстве, если он избегает уголовной ответственности и его еще и не судить заочно, то получается, что его преступления вообще не получат никакого осуждения. Преступление окажется не наказанным и де-юре, и де-факто. Сейчас мы хотя бы признаем юридически факт преступления. К тому же судебное решение, даже такое, дает рычаги для возвращения осужденного в Кыргызстан.
Недавно адвокаты Максима Бакиева заявили о намерении обжаловать его приговор. Как сейчас продвигается это дело?
Это дело готовится к передаче в Бишкекский городской суд. После прохождения всех необходимых процедур суд его рассмотрит. В любом случае остается еще и Верховный суд, где защита вправе обжаловать решение нижестоящих судов.
Первомайский районный суд Бишкека рассматривает уголовное дело по Камчы Кольбаеву. Уже сейчас становится ясно, что дело «сыпется» в суде. И таких примеров достаточно. На ваш взгляд, в чем причина?
Ну, я думаю, что это не проблема суда. Суд не вправе говорить, кому и какие показания давать. Суд выслушивает стороны, изучает материалы дела и дает юридическую оценку. Другой вопрос в том, что в целом качество следствия по Кыргызстану оставляет желать лучшего. Официально дело признают раскрытым, но нужно ведь еще и набрать достаточную доказательную базу. Система правосудия поменялась. Если раньше суд был инквизиционным, то сегодня суд состязательный. Стороны процесса имеют равные права. Порой бывает так, что сторона обвинения намного слабее, чем защита. Адвокаты используют все возможные способы, чтобы доказать невиновность клиента, а гособвинители нередко не могут до конца выдержать линию обвинения. Причина в слабом следствии, в отсутствии неопровержимых доказательств.
Большой резонанс в обществе вызвало освобождение Азиза Батукаева. Как Вы считаете, судья вынес законное решение?
Пока что комментировать это решение я не могу. Возможно, оно будет обжаловано. Когда решение дойдет до Верховного суда, коллегия рассмотрит его законность, изучит все материалы и обстоятельства и даст свою оценку. До этого момента я, как председатель Верховного суда, не имею права комментировать произошедшее.
Что Вы думаете о внедрении суда присяжных в нашу судебную систему?
Участие общественности в судебных разбирательствах закреплено конституционно. Но, мое мнение, закон, принятый Жогорку Кенешем прошлого созыва, немного не подходит для судебной системы Кыргызстана. По данному закону суды присяжных должны работать в межрайонных судах. А эти суды изначально были созданы для рассмотрения хозяйственно-экономических и административных споров. Участие присяжных предусматривает рассмотрение тяжких уголовных дел, где речь идет о возможном пожизненном заключении подсудимого. Если мы включим рассмотрение таких дел в межрайонные суды, то получится каша, в которой нам всем будет сложно разобраться. Еще одна проблема – сами присяжные. На каждом процессе по закону должны присутствовать 9 присяжных. Где в такой маленькой республике мы найдем столько объективных, не связанных общими целями, или родством, людей. Недавно у нас был рабочий визит в Российскую Федерацию. Даже там этот вопрос стоит сложно. Я думаю, что закон о присяжных нужно доработать.
Как, на Ваш взгляд, сейчас продвигается судебная реформа?
Судебная реформа идет. Хоть не в полном составе, но коллегия Верховного суда сформирована. По штату должно быть 35 судей, но пока набраны только 30. Сформированы новые составы областных судов, Бишкекского городского суда, военных судов. Это тоже сделано в рамках реформы. Мы стараемся сделать судебную систему открытой для общества. Разрабатываем сайты с актами и судебными решениями. Делаем доступ к информации более простым и доступным. Два раза в неделю я лично общаюсь с людьми при помощи онлайн приемной. Определенные шаги делаются. Более сложные проблемы должны решаться на государственном уровне, своими силами мы их решить не можем.
Какие это проблемы?
Допустим, вопрос судебных приставов. Сегодня судья, находясь в зале суда, абсолютно не защищен. Толпа часто оказывает моральное давление, были случаи, когда судей даже били. Естественно, когда процесс проходит таким образом, тяжело говорить о его независимости. Судья тоже человек, его также можно запугать. Нами разработан проект закона о приставах, чтобы служители Фемиды были защищены на процессах. Для реализации этого замысла потребуются немалые средства.
