Этот судебный процесс – яркий пример кампанейщины и популизма в объявленной борьбе с коррупцией.
В пятницу, 26 июля, Ленинский районный суд Бишкека должен огласить приговор бывшему бишкекскому мэру, а ныне депутату парламента Нариману Тюлееву и еще пяти бывшим муниципальным чиновникам. Перед тем последнее слово будет предоставлено подсудимым Тюлееву и Корниенко. Остальные его уже произнесли.
На минувшей неделе в суде прошли прения сторон. Защита просила для всех без исключения подсудимых оправдательного приговора. Государственное обвинение по-прежнему настаивало на их виновности. И требовало сурового наказания:
для Наримана Тюлеева – 15 лет лишения свободы;
для Медета Кожобергенова, бывшего директора муниципального Бишкекского пассажирского автотранспортного предприятия (БПАТП) – 15 лет лишения свободы;
для Валерия Корниенко, бывшего вице-мэра Бишкека – 10 лет лишения свободы;
для Билима Токтобекова, бывшего начальника отдела госзакупок управления материально-технического обеспечения мэрии Бишкека – 10 лет лишения свободы;
для Руслана Бейшенбаева, бывшего начальника управления муниципальной собственности мэрии Бишкека – 9 лет лишения свободы;
для Бакыта Сыдыкова, бывшего главы бишкекского муниципального предприятия «Тазалык» – 7 лет лишения свободы.
«Я думал, что Генеральная прокуратура, посмотрев все документы, увидев все свои ошибки, изменит свое мнение, – сказал, выступая в прениях, Нариман Тюлеев. – Но прокуратура не хочет смириться с очевидными вещами. Вина моих коллег только в том, что они оказались в команде со мной. Они сидят только из-за этого. Когда вы будете принимать решение, лучше освободите их – их вины нет. Можете суммировать их обвинения и дать эти годы мне», – эмоционально обратился к судье Тюлеев, все же надеющийся на свое оправдание.
Генпрокуратура в результате 7-месячного судебного разбирательства так и не отказалась ни от одного пункта обвинений против Тюлеева и его бывших подчиненных. Но при этом в судебных прениях так и не выкатила ни одного нового аргумента. В отличие от защиты, буквально забросавшей председательствующего доводами в пользу подсудимых.
26 июня в нашей газете под заголовком «Дело Наримана Тюлеева – детективный роман, основанный на фантазиях следователей» было опубликовано интервью с одним из адвокатов Тюлеева – Татьяной Ивановной Чильникиной, разложившей, что называется, по полочкам аргументы защиты. После этого острая состязательность (которой отличается этот судебный процесс) стала приобретать характер информационной войны. Генеральная прокуратура в ответ в очередной раз опубликовала набившие оскомину схемы, якобы подтверждающие коррупционность действий Тюлеева и его бывших подчиненных. Потом «выстрелила» официальным заявлением, которое продублировала, выступив по телевидению, сама генеральный прокурор Аида Салянова.
Столь нервную реакцию Генпрокуратуры на сей раз вызвала фраза, что «защита предоставила суду документы, подтверждающие невиновность подсудимых».
«При изучении документов, – объявила Генпрокуратура, – установлено, что часть из них уже имеется в уголовном деле, а другая часть не может являться доказательствами невиновности подсудимых». Документы эти, также заявил надзорный орган, «не прошли легализацию в установленном законом порядке и не имеют значения по уголовному делу».
О каких документах идет речь? В ходе судебного процесса адвокаты Тюлеева направили запросы в более чем 50 организаций Кыргызстана и Китая… Полученные ответы – а они составили почти целый том – суд приобщил к материалам уголовного дела.
Чем же так всполошили эти ответы прокуратуру? Что содержится в них такого страшного для обвинения? Попытаемся в этом разобраться – с помощью адвоката Татьяны Чильникиной, в прошлом, напомним, прокурорско-следственного работника.
– Что страшного? – переспрашивает Татьяна Ивановна. – Страшным, катастрофическим для обвинения в этих документах является то, что они, считаю, стали убедительными доказательствами, опровергающими каждый из пунктов обвинения. Все эти запросы должны были в свое время сделать следователи – в целях объективного и всестороннего расследования уголовного дела. Но они не сделали. Защите с подсудимыми в ходе судебного процесса пришлось выполнять работу следствия! Мы были готовы к тому, что гособвинители (если уж им не хватило воли отказаться от поддержания обвинения), видя его необоснованность и бесперспективность, попросят суд вернуть уголовное дело для восполнения пробелов следствия. Вместо этого Генпрокуратура с упорством, достойным лучшего применения, добивается осуждения подсудимых любой ценой. В том числе передергивая факты, закрывая глаза на очевидное и вводя в заблуждение суд и общественность.
Генпрокуратура – возможно, от профессионального бессилия – пытается, например, цепляться за пресловутую «легализацию документов», которые защита получила из Китая. И эти доводы начинает озвучивать даже лично генпрокурор Салянова!
Помните, конечно, как в первый же день скандала вокруг Батукаева генпрокурор Салянова – возможно, с подачи подчиненных – безапелляционно заявила с парламентской трибуны: «Все сделано законно!». Нет чтобы хотя бы для вида предложить депутатам: «Дайте мне время – я проверю и вам доложу». А оказалось-то – с законностью освобождения Батукаева далеко не все в порядке… Доверилась генпрокурор Салянова мнению подчиненных, которые ее подвели.
Эту же ошибку она повторяет и сейчас, когда ситуация с позицией гособвинения по делу Тюлеева обострилась. Нет чтобы заявить: «Суд разберется, чьи доводы убедительнее». Но генеральный прокурор продолжает давать не проверенную и не соответствующую действительности информацию. И в результате слишком явно демонстрируется пристрастность и тенденциозность. А ведь в подобной ситуации стоило бы лично перепроверить несколько раз все, что доносят до тебя подчиненные.
– Итак, что вы ответите на утверждение Генпрокуратуры о том, что представленные суду документы «не могут являться доказательством невиновности подсудимых» и «не имеют значения по уголовному делу»?
– Заявление просто вопиюще безграмотное и безответственное! Его можно расценивать как прямое давление на суд. Давать оценку доказательствам на стадии судебного разбирательства – это ПРЕРОГАТИВА СУДА, а не прокуратуры. У которой была такая возможность при проведении предварительного следствия. Сейчас только суд вправе решать, доказывают или нет эти документы виновность или невиновность. И имеют они значение для дела или нет. Судья, приобщивший эти документы к делу, уже признал – имеют.
Вынуждена провести для своих бывших коллег правовой ликбез. Откроем статью 81 Уголовно-процессуального кодекса КР. Она гласит: «Доказательствами по уголовному делу являются любые фактические данные», которые устанавливаются «показаниями подозреваемого, обвиняемого, подсудимого, потерпевшего, свидетеля; заключением эксперта; вещественными доказательствами; протоколами следственных и судебных действий, а также другими документами».
Что такое «другие документы»? Статья 89 УПК: «Документы признаются доказательствами, если сведения, изложенные или удостоверенные в них организациями, должностными лицами и гражданами, имеют значение для уголовного дела». То, что эти документы относятся именно к этому делу, а не к какому-то другому, бесспорно. Читаем дальше: «Документы, обладающие признаками, указанными в статье 85 настоящего Кодекса, являются вещественными доказательствами».
Обращаемся к статье 85 УПК: «Вещественными доказательствами признаются документы, которые могут служить средством для… опровержения обвинения или смягчения ответственности». Именно такие документы — опровергающие обвинение – мы суду предъявили.
– А о какой такой легализации ведет речь Генпрокуратура?
– Она утверждает, что все письма и справки, полученные из Китая, должны были пройти процедуру легализации в Департаменте консульской службы МИД Кыргызской Республики. Читаем Положение о порядке осуществления консульской легализации, утвержденное постановлением правительства от 21 февраля 2011 года… Которое, кстати, в ходе судебного разбирательства предъявила сама же сторона обвинения, – категорически возражая против приобщения к делу наших документов. Итак, читаем: «Консульская легализация в Кыргызской Республике заключается только в удостоверении подлинности подписи должностного лица на документах».
Кто такие должностные лица? Чиновники государственных органов, органов местного самоуправления, государственных или муниципальных учреждений – и только.
Дальше – самое интересное. «Документы, составленные на территории иностранного государства и предназначенные для использования на территории Кыргызской Республики (что мы имеем), подлежат легализации, если их использование на территории КР в соответствии с нормативно-правовыми актам КР обусловлено необходимостью осуществления легализации». То есть не все подряд документы подлежат легализации, а лишь те, легализации которых требует закон. К примеру, открываем статью 1182 Гражданского кодекса и читаем: легализация необходима документам, выданным компетентными органами иностранных государств «в удостоверение актов гражданского состояния, совершенных вне пределов Кыргызской Республики». То есть свидетельствам о рождении, о браке, о смерти и тому подобным актам.
Все! Ни в УПК, ни в УК, ни в других законах о необходимости легализации каких-либо других документов не говорится ни-че-го! Складывается впечатление, что представители гособвинения даже первую страницу Положения о порядке осуществления консульской легализации не прочитали. Как, впрочем, и представитель МИДа, которого они пригласили в суд в качестве консультанта. Тот вообще заявил, что легализации подлежат все документы, кроме частной переписки. А когда адвокаты его прямо спросили, чем это предусмотрено, он не придумал ничего лучшего, как ответить: «Ну, практика такая…».
Так вот, никакой консульской легализации для документов, полученных из Китая, НЕ ТРЕБОВАЛОСЬ. Несмотря на это, большинство документов прошли эту самую легализацию. И не только в консульских службах в Бишкеке и Пекине – на ряде документов, можете сами убедиться, стоят еще печати МИДа и Министерства юстиции КНР, а также китайских нотариальных контор. А в Китае, кстати, чиновники за свою подпись и печать чуть ли не головой отвечают. Хочу также напомнить, что все эти документы получены в процессуальном порядке – в порядке адвокатских запросов, предусмотренных законом. И все попытки работников Генпрокуратуры их дискредитировать – просто смехотворны.
– Да что же это за документы, что вокруг них такие страсти кипят?! Давайте ознакомим читателей хотя бы с некоторыми из них…
– Пойдем прямо по пунктам обвинения. Вот эпизод по приобретению в 2008 году китайских автобусов. Обвинение утверждает, что стоимость их доставки в Кыргызстан была завышена – то есть составила более 7 тысяч с лишним долларов за каждый автобус вместо 2 с лишним тысяч. За счёт чего бюджету Бишкека якобы был причинён ущерб. А была ли эта стоимость в самом деле завышена?
Из письма в ответ на адвокатский запрос генерального директора транспортной китайской компании «Тунда» (г. Янчжоу) Лю Шэнминя (перевод с китайского):
«Ранее следователи из Кыргызской Республики попросили нашу компанию предоставить соответствующую информацию для следствия. Однако, к великому сожалению, мои сотрудники без моего ведома предоставили следователям из Кыргызской Республики немного неполную и неточную информацию. Я прекрасно понимаю, что некоторые сотрудники компании «Тунда» причинили Вам моральный ущерб, в связи с чем приношу свои глубокие извинения!».
– На информации от ОсОО «Тунда», о которой идет речь, собственно, и было построено обвинение Тюлееву в завышении стоимости доставки, – комментирует адвокат Чильникина. – Самое интересное, что к поставкам автобусов в Бишкек эта компания не имела абсолютно никакого отношения. Контракт о покупке 200 автобусов Бишкекское пассажирское автотранспортное предприятие заключало с заводом-изготовителем «Ясинь». А доставку осуществляла компания «Синьхайтен». Причем здесь, спрашивается, компания «Тунда»?
В июле прошлого года (судя по приобщенному к делу протоколу) в Китае по просьбе кыргызской стороны китайские следователи допросили директора отдела по внешним рынкам завода-изготовителя автобусов «Ясинь» Шэнь Дэхуа. Протокол этого допроса кыргызские следователи приобщили к уголовному делу в качестве одного из доказательств. Больше всего следователей интересовала стоимость доставки автобусов в Кыргызстан транспортной компанией «Синьхайтен».
На вопрос следователя, сколько денег получила четыре года назад эта компания, представитель завода «Ясинь» ответил четко и ясно: «Мы не знаем, сколько получила компания «Синьхайтен» за доставку автобусов, и нам незачем это знать, это к нам не имеет никакого отношения». Но следователь не унимается и спрашивает заводского менеджера: а сколько ПРИМЕРНО стоила в 2008 году доставка одного автобуса от города Янчжоу до Торугарта? И вытягивает из директора отдела завода «Ясинь» следующий ответ: наша компания перевозками не занимается, но мы вот спросили компанию «Тунда» – она в 2008 году доставляла автобусы по такой-то цене.
– Думаю, даже не юристу понятна абсурдность вопросов, – замечает адвокат Чильникина. – Разве не абсурдно спрашивать у одного бизнесмена про другого: а сколько денег он мог бы взять за свои услуги – и на его ответе строить обвинения? Спроси у него самого – и, если можешь, опровергни, а не можешь – прими информацию как доказанную. Почему следствие не обратилось к самой транспортной компании «Синьхайтен», почему шло какими-то окольными путями? Да почему, собственно, вообще именно «Тунда»? Кто так ущерб по уголовному делу доказывает?!
Так и хочется всех обвинителей отправить на студенческую скамью — изучать теорию доказательств!
Гособвинители, когда нечего стало возражать, начали уже играть названиями: в наших материалах, дескать, речь идет о фирме «Тонгда», а здесь какая-то «Тунда»… Пришлось защите делать адвокатский запрос и в переводческую фирму, которая подтвердила: в русской транскрипции название фирмы пишется именно так – «Тунда», речь идет об одной и той же компании.
Затем Генпрокуратура в своем пресс-релизе заявила: письмо по своему содержанию, дескать, не соответствует материалам дела – «следственные действия на территории КНР проводились не следователями Генеральной прокуратуры и ГКНБ КР, а сотрудниками Министерства общественной безопасности КНР». Но в том же протоколе допроса, приобщенном к уголовному делу, достаточно ясно указано: допрос идет «в присутствии начальника отдела по особо важным делам Генеральной прокуратуры Кыргызстана Салиева Жаныбека и начальника следственного комитета СНБ (так в тексте) Бакирова Азиза». И вопросы для китайских следователей, несомненно, формулировали они.
– Самое интересное, – продолжает Т.И.Чильникина, – что еще на стадии предварительного следствия защита получила ответы от компаний «Ясинь» и «Синьхайтен», которые опровергали версию о завышенной стоимости доставки автобусов. Но следственные органы приобщать их к материалам уголовного дела не стали, сделал это лишь председательствующий на судебном процессе. Мой подзащитный Тюлеев и на следствии, и в ходе судебного разбирательства предлагал, оплатив все расходы, вызвать в суд директоров всех трех китайских фирм – «Ясинь», «Синьхайтен» и «Тунда». Тем более, что они готовы приехать. Суд это ходатайство отклонил, но защита, если потребуется, будет добиваться их допроса и в апелляционной инстанции. Показания этих свидетелей могут многое приоткрыть… В том числе подробности того, как собирали в Китае так называемые «доказательства» кыргызские следователи.
– Наримана Тюлева, – говорит Татьяна Ивановна, – в числе прочего обвиняют в том, что он в корыстных интересах якобы сломал все договоренности, которых якобы достиг с китайцами его предшественник Данияр Усенов, – в том числе и по льготному кредиту от китайского «Эксимбанка» на покупку автобусов. Мы с вами уже говорили об абсурдности обвинения Тюлеева в «лоббировании решения о признании не состоявшимися» якобы УСТНЫХ соглашений, которые не оставили никаких следов. Оказывается, следы остались… При исследовании материалов дела были оглашены письма Данияра Усенова, все датированные 16 июня 2008 года. Интересные, скажу вам, письма!
Вот мэр Бишкека Данияр Усенов пишет министру финансов о том, что мэрия якобы пришла к договоренности с «Эксимбанком» о получении льготного кредита, о том, что изучены предложения заводов и т.д. И тем же числом Усенов пишет письмо в МИД. И просит… устроить встречу с президентом «Эксимбанка» – буду, дескать, с ним договариваться! Короче, в своем репертуаре Данияр Токтогулович – полет мысли значительно опережает действия! Ни с кем он ни о чем еще не договорился. Лишний раз я поразилась, мягко говоря, недальновидности следователей. Как можно обвинения человеку притягивать за уши, приобщая при этом к уголовному делу документы, которые твои же обвинения опровергают?!
– Просто чудовищная небрежность следствия, – по мнению адвоката Чильникиной, – проявляется буквально во всем. Государственные обвинители, идя у них на поводу, до последнего момента утверждали, что не было, дескать, Бишкекскому пассажирскому автотранспортному предприятию необходимости открывать расчетный счет в «ДосКредоБанке», поскольку у него уже, дескать, имелся счет в «АзияУниверсалБанке». В прошлый раз мы подробно об этом говорили. Но тут и опровергать обвинение не надо, поскольку на самом деле счет у БПАТП – в АКБ «Кыргызстан». И как, скажите, можно оценить работу следствия, допускающего даже такие школярские ошибки?!
Уже не говорю о том, что обвинение Нариману Тюлееву и его бывшим подчиненным предъявили, использовав норму закона, которая на момент якобы совершенных преступлений ЕЩЕ НЕ ДЕЙСТВОВАЛА. И этот момент обвинение просто прошляпило.
Поражает и непоследовательность гособвинителей. В середине июня один из них в интервью газете «Вечерний Бишкек» признал: «В самом выпуске ценных бумаг нарушений закона нет». Это – о выпуске мэрией облигаций для получения денег на покупку автобусов. В прениях, однако, этот же гособвинитель продолжал утверждать, что облигации были выпущены незаконно, и этот пункт обвинения просил признать доказанным. Притом, что все компетентные структуры вплоть до надзорного органа за выпуском ценных бумаг в ответ на адвокатские запросы дали заключения о законности выпуска ценных бумаг. Экс-министр финансов, экс-председатель Национального банка, экс-председатель Социального фонда Марат Султанов, допрошенный в суде, заявил: подобное сотрудничество Соцфонда и мэрии Бишкека – нормальная и законная практика.
И, наконец, размер ущерба, якобы причиненного этой сделкой. Называя его, следствие ссылается на акт Счетной палаты, подписанный 22 июня 2012 года. Читаем последние строчки этого акта: «Данные суммы при получении следственным путем соответствующей доказательственной базы можно рассматривать как ущерб, причиненный бюджету города». Обратите внимание: «можно рассматривать». А можно, значит, не рассматривать. А вывод аудитора должен быть категоричным: сделка необоснованна и нецелесообразна. Второе. Свой вывод аудитор делает с условием: ЕСЛИ ущерб удастся доказать следственным путем… Напоминаю: компетентное заключение о наличии либо отсутствии ущерба может дать лишь судебно-экономическая экспертиза, и только она! И вот на основании таких документов людей сажают в СИЗО и держат там уже больше года!
– А что с другими пунктами обвинения? Удалось ли защите и по ним получить документы, подтверждающие невиновность подсудимых? Вот, например, покупка в Китае мусоровозочных машин…
– Не будем повторять сейчас то, о чем мы с вами уже говорили в прошлом интервью. Напомню: суть этого обвинения – опять же якобы причинение ущерба бюджету Бишкека путем завышения стоимости мусороуборочных машин. Откуда взялась сумма ущерба в акте Счетной палаты? С некоего интернет-сайта alibaba.com, где якобы была опубликована цена мусоровозочных машин, которая якобы была ниже той цены, по которой их купила в 2008 году фирма «Айрус» для муниципального предприятия «Тазалык».
Мы долго спорили, можно или нет считать доказательством принт-скрин (распечатку) со страницы этого сайта, на которую ссылалась аудитор Счетной палаты? А оказалось, что этой распечатки в уголовном деле вообще нет! Потерялась якобы где-то… И возникает вопрос: а была ли она вообще? Соответствующая интернет-страница на этом сайте тоже сейчас не открывается. Адвокаты узнали, что собой представляет «Али-Баба». Это китайская корпорация, которая на своем сайте сводит продавцов и покупателей. Обычная, словом, доска объявлений. Есть ответы от этой корпорации – о том, что объявлений о продаже мусоровозов по ценам, фигурирующим в акте Счетной палаты, в ее архивах за 2008 год нет. И о том, что за достоверность сведений, размещаемых на сайте, корпорация не несёт никакой ответственности. Вот так!
– Получается, посадить человека в Кыргызстане можно по одному лишь анонимному объявлению в Интернете? Размещаем объявление о продаже, скажем, цветочных горшков по 400 сомов за штуку, а потом на основании этого обвиняем мэра Бишкека в коррупции: почему же он купил по две тысячи сомов?
– Удачное сравнение. По четыреста или, скажем, по две тысячи, или вообще за ноль сомов. Примерно так, если отбросить словесную шелуху, строится обвинение против Тюлеева по эпизоду покупки мусоровозов. Ведь следствие не установило, кто именно дал это объявление. Кто может ручаться, что это не сделал кто-либо из оперативных сотрудников, желающих получить плюсик за раскрытие особо тяжкого преступления? (Смеется.)
Не менее «убедительно» выглядит и следующее обвинение – в «легализации доходов». Выразилась она, по версии следствия, в том, что фирма «Айрус», закупавшая мусоровозы, на вырученные деньги купила и перепродала здание бывшего детского сада по улице Шопокова. В результате чего получила «незаконную прибыль в сумме 4 миллиона 829 тысяч сомов». Мы обратились с адвокатским запросом в аудиторско-консультационную фирму «Кыргызаудит», попросив ее определить расчетную прибыль ОсОО «Айрус» от этой сделки. Ответ – перед вами.
Из отчета АКФ «Кыргызаудит» от 4 июля 2013 года адвокату Т. Чильникиной:
«Прибыль, полученная от купли-продажи нежилого помещения по адресу: г. Бишкек, ул. Шопокова, 121 составляет 160 тысяч 177 сомов. Обращаем Ваше внимание на то, что полученная сумма прибыли является РАСЧЕТНОЙ, относящейся только к данной сделке. В финансовой отчетности ОсОО «Айрус» приведенная нами расчетная прибыль не может быть выделена в отдельные показатели, она включена в соответствующие статьи доходов и расходов за соответствующие отчетные периоды».
– Проще говоря, – поясняет адвокат Чильникина, – эта цифра – условная, поскольку прибыль рассчитывается по итогам года за минусом всех затрат – от канцелярских скрепок до аренды здания, выплаты зарплаты и различных отчислений – в налоговую службу, Соцфонд и т.д. То, что остается – и есть прибыль. Не надо быть бухгалтером, чтобы это четко понимать. И удивляет, с какой легкостью следствие в этом уголовном деле разбрасывается цифрами. Есть разница между почти 5 миллионами и 160 тысячами сомов? И что мешало следственным органам сделать то, что сделала защита уже под занавес судебного процесса – назначить аудиторскую проверку?
Гособвинение в последний день судебного разбирательства учудило в очередной раз. Попросило приобщить к материалам уголовного дела интернет-переписку, которую недавно вел какой-то работник мэрии Бишкека якобы с сотрудницей завода «Хубэй», у которой в 2008 году покупались мусоровозы. Чиновник мэрии якобы интересовался ценами, компания якобы назвала цены весьма низкие… Как узнало про эту переписку гособвинение – отдельный вопрос. Но пригласило представителя мэрии озвучить этот факт.
По инициативе Наримана Тюлеева защита буквально за одну ночь списалась с компанией «Хубэй», предоставив ей ксерокопии этой переписки. И что бы вы думали? Это оказалась совсем другая компания – она находится в одной из южных провинций Китая, а «Хубэй» – на севере страны. Кроме того, речь в переписке шла не о мусоровозах, а о грузовиках, которые эта компания и производит. Ну скажите, как можно еще расценивать такой маневр в последний день судебного разбирательства?! Не иначе как попытку фальсификации доказательств!
На ура рассчитывали проскочить, на то, что суд не сможет разобраться в мудреных китайских иероглифах…
Напоследок – несколько слов о еще одном пункте обвинений. Об «аффилированности» с Тюлеевым его подчиненных, сидящих на скамье подсудимых, фирм, участвовавших в тендере по закупке мусоровозов, наконец, «ДосКредоБанка», где отец Тюлеева имел небольшую долю.
Вот заметка одного из информационных агентств (совсем свежая, датированная маем этого года), которая по просьбе защиты приобщена к материалам уголовного дела. Читаем: «Премьер-министр Жанторо Сатыбалдиев высказал свое мнение по поводу победы в тендере компании ОсОО «Градиент», которая принадлежит брату вице-премьера Тайырбека Сарпашева. По его словам, это нормальный процесс. «Частная собственность существует в Кыргызстане 20 лет, многие бизнесмены становятся министрами и депутатами. В этом вопросе, в управлении, главное, чтобы они порядочно себя вели», – сказал он».
Премьер прав – в нашем маленьком Кыргызстане не приходится удивляться тому, что тендер выигрывает чей-то родственник. Но почему же то, что нормально для вице-премьера страны, ненормально и преступно для Тюлеева?
Еще по ходатайству защиты суд приобщил к делу стенограмму заседания Жогорку Кенеша, где генпрокурор Салянова, отвечая на вопросы депутатов, подтвердила, что руководитель следственной группы по «делу Тюлеева» Салиев Жаныбек является ее однокурсником. Не стану по примеру сотрудников прокуратуры говорить об «аффилированности» Саляновой и Салиева. Но вот сомнения в том, что все происходящее является неким корпоративным сговором, ложно понимаемой профессиональной солидарностью – и поэтому, в числе прочего, обвинение продолжает носить агрессивно-тенденциозный характер, – думаю, могут возникнуть у многих…
На том же заседании парламента, кстати, Аида Женешбековна ответила и еще на один вопрос депутатов – по поводу тендера на закупку Генпрокуратурой автомашины. Суть ее ответа следующая: она не в курсе, она первый руководитель, есть лица, ответственные за проведение тендера. Правильно, но и в мэрии Бишкека есть такие ответственные лица. При чем же здесь Тюлеев, которого Генпрокуратура обвинила во всех действиях его подчиненных? Притом, что незаконность этих действий не доказана никем. Притом, что Тюлеев не подписал ни одного незаконного документа и ни один подсудимый и свидетель не дал показаний против него.
– И что же осталось от фантазий следствия?
– Жаль, что ни гособвинители, ни руководство Генеральной прокуратуры при таких обстоятельствах так и не нашли в себе мужества и профессиональной гордости отказаться от обвинения. Да, не ошибается тот, кто ничего не делает. Но продолжать упорствовать там, где абсолютно очевидна не просто шаткость, а полное отсутствие опоры у позиции обвинения – значит, дискредитировать не только саму концепцию непредвзятого и всестороннего следствия, не только само руководство Генеральной прокуратуры и высшую государственную власть, но и саму идею борьбы с коррупцией как таковую, – заключает адвокат Татьяна Ивановна Чильникина, бывший прокурорско-следственный работник с большим опытом и высокой квалификацией.
Потому и логика ее железна.
Автор: Вадим НОЧЕВКИН
Источник: газета «Дело №…» № 26(950) от 24 июля 2013 г.
