Депутат Жогорку Кенеша Дастан Бекешев (Ар-Намыс) нажил себе врагов из-за того, что инициировал законопроект о запрете на участие в государственных и муниципальных тендерах компаний, принадлежащих чиновникам и их близким родственникам. Об этом он рассказал в интервью K—News, отвечая на вопросы о том, зачем был внесен данный законопроект и имеют ли моральное право бизнесмены занимать государственные должности.
Расскажите о законопроекте, в каких целях он был инициирован?
Сейчас в парламенте рассматривается законопроект, направленный на запрет на участие в государственных и муниципальных тендерах компаний, принадлежащих высшим должностным лицам и их близким родственникам. Под близкими родственниками законодательство понимает родителей, детей, братьев, сестер, супругов.
Представьте себе такую ситуацию, человек пришел в политику, а его родственник участвует в гостендерах и зарабатывает на этом деньги. Страдает имидж всего государства. Конечно, простой предприниматель будет думать, что его визави победил в тендере благодаря своему родственнику, даже если депутат или министр, на самом деле, ничего не лоббировал и не имеет отношения к тендеру. Все равно нарекания будут, и тут создается отрицательный имидж государственной системы в целом.
Я понимаю, что мы не входим в число развитых стран, может быть даже в число развивающихся стран. Кто-то нас относит к странам третьего мира, но мы же должны стремиться к лучшему. Всегда люди, общество, государство стремятся к лучшему, это один из путей развития государства. Мне бы хотелось, чтобы наша страна не имела такого отрицательного имиджа, чтобы было меньше коррупционных составляющих в государственных закупках, чтобы не было вмешательства родственных связей.
Но многие ваши коллеги выступили против законопроекта?
Многие выступают против. Я вам открыто скажу, что из-за этого законопроекта я себе уже нажил реальных врагов, которые мне говорят, что знают какие-то мои слабости, слабости моих родственников. На самом деле, через этот закон я начал получать нехорошие сигналы. Это говорит о том, что я нахожусь на верном пути, даже если законопроект не пройдет, я думаю, что граждане и общество меня в этом плане поддерживают. Пока, с горем пополам, законопроект прошел в первом чтении.
А враги — из числа депутатов?
Я не буду пока называть имена. Но я лично уже начал готовиться к тому, что сейчас могут начаться какие-то процессы, могут писать какие-то заказные статьи против меня, либо что-то делать через родственников. У нас любят такое, если не находят слабину в самом человеке, то находят через родственников.
Вообще, Вы считаете правильным то, что многие ваши коллеги продолжают заниматься бизнесом?
Вы знаете, те, кто занимается бизнесом, есть и среди депутатов, и министров, и вице-премьер-министров. Де-юре правильно, что политики отдают бизнес в доверительное управление. Полностью лишать человека бизнеса нельзя. Если чиновник и раньше, до вступления в должность, занимался бизнесом, пришел в политику, потому что не согласен с проводимой политикой или как-то обезопасить свой бизнес, но он же не воровал. Например, в Америке политикам заниматься бизнесом разрешено, в других странах он должен передаваться в доверительное управление, у нас закон тоже требует этого.
Но доказать, продолжает ли депутат или министр дальше лично заниматься бизнесом или нет, сложно. Но я против того, чтобы человека полностью лишали бизнеса. Но, ни в коем случае, компании политиков или его родственников не должны участвовать в гостендерах, человек должен выбрать – либо он занимается политикой, либо бизнесом.
Предпринимательство не должны воспринимать как зло, мы наоборот, должны поощрять граждан на занятие бизнесом. Я стараюсь даже лиц с ограниченными возможностями здоровья призывать к инициативности, а не иждивенчеству, это разве плохо? Государство должно создавать такие условия.
Вы не раз озвучивали, что компания, аффилированная с вице-премьер-министром Тайырбеком Сарпашевым, выигрывает государственные тендеры на строительство дорог. Это его компания, и сколько тендеров она выиграла?
У меня нет информации, во скольких тендерах участвовала и выигрывала эта компания. Я не интересовался этим, но факты были, и я их озвучивал. Насколько я знаю, эта компания принадлежит брату Сарпашева.
Я хочу отметить, что законопроект написан не из-за этих случаев, связанных с Тайырбеком Сарпашевым. Я просто проанализировал законодательство, и понял, что в нем есть пробелы. Как-то на заседании комитета я спрашивал у Шамиля Атаханова, считаются ли у нас такие случаи коррупцией. Он ответил, что нет. Когда я спросил, считается ли это коррупцией в других странах, он ответил «да». После этого я изучил опыт других стран и понял, что в нашем законодательстве есть пробелы, косвенно прописано, что нельзя это, нельзя то, но прямого запрета нет. Хочу отметить, что в наших законах большинство норм, направленных на борьбу с коррупцией, — аморфны, декларативны, неясны, а порой несут противоречивый характер.
А считается ли коррупцией тот факт, что в Жогорку Кенеш поставляется минеральная вода от компании, которой раньше управлял лидер фракции СДПК Чыныбай Турсунбеков?
У меня была хорошая беседа с Чыныбаем Акуновичем, он показал мне документ, где написано, что компания зарабатывает примерно 30 тыс. сомов в год от поставки воды в парламент. Он не заработал больших денег на этой воде. Вы знаете, что недавно кто-то освободил от НДС производителей минеральной воды, и кто-то из политиков начал говорить, что это дело рук Чыныбая Турсунбекова. Но, согласно документам, он от НДС не освобождался. Турсунбеков сказал мне, что поставка воды в парламент – не его лобби, что компания сама выиграла тендер и поставляет воду по низким ценам. И я ему верю, он хороший предприниматель, состоятельный человек, для него 30 тыс. сомов – это копейки. Я не думаю, что он бегал и выбивал себе этот тендер.
При этом нужно понимать, что сейчас то, что поставляется вода этой компании, не считается коррупцией по закону. Но меня радует, что Чыныбай Турсунбеков согласен с моим предложением и поддерживает законопроект.
Будут ли внесены в законопроект какие-то изменения?
Недавно мне привели один пример, и я с ним всецело согласен. Бывает так, что у высшего политического должностного лица имеются акции в акционерном обществе, но они незначительны и не имеют влияния на всю компанию. При этом компания хочет участвовать в тендере. В таких случаях мы должны разрешить участие, потому что если мы запретим всем таким компаниям участвовать в тендере, то ущемленными в правах становятся другие участники акционерного общества. Я согласился с этим предложением, эта поправка будет внесена в законопроект.
