За все время существования Музея изобразительных искусств имени Гапара Айтиева – а открылся он в 1976 году – картины пропадали из него уже трижды. По словам, министра культуры, информации и туризма Султана Раева, первое похищение произошло еще на заре существования картинохранилище, второе – в 2005 году. Тогда, как и в последнем инциденте с Айвазовским, воры положили глаз на русскую коллекцию изобразительного искусства – вынесли работы мастеров русского авангарда Роберта Фалька и Аристарха Лентулова.
«Полотна тогда тоже быстро вернули – через Интерпол объявили их в розыск, но, прежде чем, похитителей нашли, они сами вернули картины. Причем по аналогичной с Айвазовским схеме — некий товарищ позвонил заместителю директора музея, тот вышел, а мужчина отдал картины и скрылся», — рассказывает Раев.
Несмотря на то, что Айвазовский уже нашелся, министр грозится, что карательные меры в отношении музейных работников применяться будут. Вплоть до поднятия вопроса соответствия директора занимаемой должности.
«Мы будем жестко разбираться по этой части. Сейчас специально созданная комиссия проверяет, насколько верно организована работа музея, в частности, в вопросе расходования средств. В музее очень слабое техническое оснащение. Мы тысячу раз обращались, когда защищали бюджет, говорили, что нужна охранная техника. Денег из бюджета абсолютно не выделяется, но ведь есть же ресурс – то, что зарабатывает сам музей. Можно же потратить на видеонаблюдение! Но эти деньги идут на какие-то другие цели. Любая организация должна видеть свои приоритеты, вкладываться прежде всего туда, где слабое звено. Вот в музее слабым звеном является видеонаблюдение – можно же было выделить средства на усиление охраны. Это вопрос менеджмента. Поэтому сейчас мы хотим обсудить этот вопрос и, конечно, будем наказывать, строго — даже по соответствию занимаемой должности», — возмущается Раев.
[attachment:76894]Музей ИЗО им.Гапара Айтиева построили в 1976 году. Капитальный ремонт здесь не проводился ни разу.
Сам же директор музея, известный отечественный художник Юристанбек Шыгаев уверен – слабых звеньев в его вотчине сразу несколько. И понять, что является первоочередным – текущие расходы на функционирование музея либо же крупная трата на видеонаблюдение – определить сложно. Вместе с тем рассказать, куда сейчас уходят зарабатываемые картинной галереей средства, Шыгаеву проблемой не представляется.
«За 12 месяцев мы зарабатываем от 700 тыс. до 1,5 млн сомов в особо удачные годы (а такие прибыльные периоды за все время независимости Кыргызстана случались, по словам Шыгаева, лишь дважды; первый – когда в 2008 году «Азия Универсал Банк» открыл выставку «Русский авангард в Кыргызстане», второй – приезд Никаса Сафронова в 2011-м – прим. ред.). Бюджет оплачивает лишь зарплаты сотрудникам и коммунальные услуги музея. За телефоны, бумагу, интернет мы сами платим, ГСМ, «мыломойку» для уборки, лампочки сами покупаем. С лампочками отдельный вопрос – сейчас, зимой, когда постоянно выключают свет, они быстро выгорают… Еще вот фонтан во дворе, надо самим трубу купить. Машины надо ремонтировать, аккумулятор заменить. У нас на балансе две машины. На столетие Гапара Айтиева мы в Ош возили картины из нашей коллекции — айтиевские работы, затем в Каракол возили – у нас бывают ретроспективные выставки нашей коллекции. А до Оша знаете, сколько «жрет» бензина бортовая машина?! Министерство эти деньги не считает – это мы их считаем, каждую копейку», — волнуется Юристанбек Шыгаев, перечисляя болевые точки.
[attachment:76896]Денег, зарабатываемых музеем, не хватает даже на лампочки.
Еще одна статья расходов музейного спецсчета – материальное стимулирование 88-ми работников, выплата премий и небольших надбавок к крохотным зарплатам. К слову, самая большая зарплата в этом оплоте культуры по-интеллигентски скромна – 8 тыс. сомов.
«Два выходных в неделю, в месяц дают чуть больше 3 тыс. сомов (а точнее, с учетом всех государственных вычетов – 3 тыс. 200 сомов – прим. ред.). В залах сейчас холодно – для того, чтобы в зиму окончательно не околеть, греемся чаем. Молодежь на эту работу не пойдет», — говорит одна из восьми бабушек-смотрительниц, закутанная в старенькие шали. И тут же интересуется, нет ли у меня знакомых пенсионеров, желающих приглядеть за культурным наследием Кыргызстана – на 20 музейных залов в идеале нужно не менее 15 пенсионеров. Ну, или не пенсионеров (которых сейчас в музее ИЗО порядка 90 % от всех работников) – если зарплата вдруг резко подрастет.
Желательно, конечно, чтобы это были разбирающиеся в искусстве люди. А то, полюбопытствовав однажды о деталях происхождения одного из экспонатов, получила в ответ не слишком культурное «А я откуда знаю! Вон на стенке описание висит — читай».
[attachment:76895]Пожилые здесь не только смотрительницы. Практически 90 % работников музея – пенсионеры.
Кстати, бабули-смотрительницы, как правило, все же задачи, накладываемые должностью, пытаются выполнять – настолько насколько возможно в их возрасте зорко следят за посетителями (тем более что последних, как правило, не много). Впрочем, есть в Бишкеке особая категория любителей вживую созерцать изобразительное искусство. Тех, кто может бродить по залам без маячащей за спиной смотрительницы.
«У нас в Союзе художников — 450 членов. Для них наши двери всегда открыты, в музей они ходят бесплатно и наши бабушки им доверяют — когда они приходят, бабушки даже уходят чай пить. И есть подозрение, что в инциденте с Айвазовским замешан именно художник», — приоткрывает Юристанбек Шыгаев завесу все еще продолжающегося следствия – несмотря на то, что похититель Айвазовского пришел с повинной, сотрудники ОВД продолжают отрабатывать версии, среди которых есть и тот вариант, что 30-тилетний кантовчанин Рафаэль действовал по наводке.
Основания для таких подозрений есть: человек с улицы вряд ли мог знать о том, что висящие в залах камеры видеонаблюдения – не более чем… бутафория. Техника, подаренная музею Южной Кореей лет 15 тому назад, уже на тот момент была б/у. Сегодня же камеры не только не записывают, но даже и не показывают, их единственная роль – роль музейного пугала. Да и та – не сработала…
«Мы посчитали, сколько нужно денег для того, чтобы более-менее отремонтировать музей. Согласно нашей смете требуется максимум 33 млн сомов. Это вот то, что очень необходимо сделать в первую очередь, включая пожарную безопасность, температурный режим, наружное и внутреннее наблюдение. А отдельно видеонаблюдение – нам нужно примерно 54 видеокамеры на 20 залов — стоит около 2 млн сомов», — рассказывает Шыгаев. И добавляет: в Министерстве культуры вроде как пообещали в ближайшем будущем эти деньги достать.
[attachment:76893]Айвазовского не уберегла ни неработающая видеокамера, ни предупреждающая, но не слишком честная, надпись.
Кстати говоря, вполне может оказаться, что кража Айвазовского сработала по принципу «не было бы счастья, да несчастье помогло». Если раньше со стороны государственных структур особо внимания к бесценным по большому счету экспонатам музея не наблюдалось, то сегодня не только срочно изыскиваются средства на видеооборудование, но и наблюдаются попытки грамотно организовать охрану до установки техники. Кураторы от правоохранительных органов, по словам Шыгаева, наведываются в оплот культуры чуть ли не каждый день – советуют, какими методами можно сберечь художественное достояние республики. Тут же работает комиссия по определению подлинности картин русской коллекции.
«Еще до того как Айвазовский нашелся, одной из версий следователей было то, что мы специально решили привлечь внимание к музею и из зала пропал на самом деле не подлинник, а копия «Морского пейзажа». На этой волне решили проверить, нет ли подмены среди всей коллекции. На сегодня около половины из 370 работ проверили – пока все нормально. После того, как закончат, сделают 3 заключения: одно передадут в Минкультуры, одно – следователям и одно – нам подарят. Заодно инвентаризацию сделают», — говорит директор.
Несмотря на то, что после декабрьской кражи люди стали заходить реже – боятся, по словам Шыгаева, лишних расспросов – глава музея не унывает. И даже наоборот, уверен: все что ни делается – к лучшему.
«Сейчас русский зал закрыт – все картины находятся в хранилище. Откроем мы его после того, как будут установлены камеры. Надеюсь, к тому времени мы уже вернем нашего Айвазовского в хорошем состоянии (сейчас картина находится у следователей в качестве вещдока; полотно, на котором в результате кражи потрескалась краска, нуждается в реставрации – прим. ред.) и мы сделаем большую презентацию – всех пригласим. Думаю, это будет громкое событие. А вообще у меня есть такая задумка – снять фильм «История пропажи одной картины». Я уже звонил своим друзьям-киношникам, они согласны. Наши же бабушки сыграют, как они засыпают, как холодно. Мы будем играть и наших следователей пригласим, снимем, как они тут бегали с собаками, автоматами. Это будет шикарный кассовый фильм!», — делится планами Юристанбек Шыгаев. Директор уверен – на съемки КИНОкартины спонсоров найти удастся.
[attachment:76897]Русская коллекция вернется в свой зал лишь после того, как установят работающую систему видеонаблюдения.
