Информационные технологии всегда имеют определенную цель. Это может быть госпереворот или втягивание государства в локальный или глобальный военный конфликт. Семен Уралов, шеф-редактор проекта «Однако. Евразия», поделился своим мнением на тему информационных технологий на Евразийском пространстве.
«Все цветные революции строятся по одному и тому же сценарию. Для «успешности» такого проекта нужен ряд предпосылок. Это высокий уровень коррупции, особенно бытовой, деиндустриализация государства, обширная, всеобъемлющая сеть НПО, неэффективность спецслужб и привычка элиты хранить свои капиталы на Западе.
Существуют базовые этапы подобного проекта. Первый этап – подготовительная работа. Она идет более года, до того как начинается мобилизация сил, потом идет сама мобилизация, когда нужно собрать максимальное количество сторонников и тут есть своя специфика.
В Москве, например, «цветная революция» практически невозможна. Это связано с сугубо градостроительными обоснованиями. Любая эффективная «цветная революция» возможно только там, где очень маленькие площади. Потому что сбор людей на площади связан с блокировкой государственных зданий, нужно парализовать центральные органы власти. Например, в Кишиневе это было проще всего, потому что площади там маленькие. Если говорить о Киеве, то там тоже небольшие площади, поэтому, когда рассказывают о миллионах, это на самом деле неправда. Посчитать количество человек на площади очень просто. Есть стадион, там есть известное количество мест, поэтому нужно взять стадион и наложить его на площадь и сразу станет ясно, сколько было народу. Поэтому Майдан Независимости собрал у себя всего лишь порядка 300 тысяч человек, это вместе с Крещатиком. Чем меньше столица, тем больше шансов, что там может произойти «цветная революция», на открытых площадях мобилизовать подобного рода проекты невозможно.
Вслед за подготовительным следует активный этап, мобилизация. Люди выходят на Майдан, мы все это видели не единожды.
Чем меньше государства в республике, тем больше прав отвоевывает для себя общество. Олигархия, как и вооруженные люди в масках — это все явления одного порядка и результат самоорганизации общества. Если в государстве нет вооруженных сил, на их месте образуются частные армии и отряды самообороны. На место МВД приходят ОПГ, а вместо министерства промышленности и индустрии появляются частные корпорации.
Любое общество склонно к самоорганизации. Там, где государство сильно и эффективно, возникают полезные и нужные формы самоорганизации общества — такие как домкомы, профсоюзы, общества книголюбов, альпинистов и так далее. Там, где государство слабо или вовсе умирает — возникают такие формы самоорганизации, которые ничего кроме страха и желания эмиграции не вызывают.
К сожалению, у нас не проводились сравнительные исследования о том, какие процессы проходят внутри бывших союзных республик. Но, с точки зрения внутренней политики, Молдова и Украина – один регион, который развивался по одной схеме. То, что происходило в Молдове в 2009 году, повторилось по тем же технологиям и на евромайдане. Развитие пошло по худшему сценарию, идет война. Которую можно было избежать, вовремя сорвав планы по реализации политтехнологий.
Причем, это война не по одному фронту. Десант из политтехнологов и публичных фигур уже побывал в Молдове и в Кыргызстане.
Понятно, что никто в США не рассматривает элитариев из Бишкека и Кишинева как союзников или хотя бы младших партнеров. Просто Молдова и Кыргызстан являются отличным полигоном для полномасштабного политического кризиса. Такой вот временный мезальянс.
Обе республики уже находятся в предхаосном состоянии. Госдепартамент ведет беспроигрышную игру — что в Кишиневе, что в Бишкеке. Потому что конечной целью является вовсе не внешний контроль над элитами, а провокация хаоса. Причем идеальной ситуацией будет создание ситуации двое- или даже троевластия в республиках — по киевскому сценарию.
Исходные параметры для многовластия уже готовы. Гагаузия на референдуме высказала свое единогласное «нет» официальному евроинтеграционному курсу Кишинева на референдуме. В Кыргызстане есть проблемы с южными регионами республики, которые находятся в перманентном приграничном кризисе с Таджикистаном и Узбекистаном и слабо контролируются Бишкеком. Добавим сюда интересы среднеазиатских наркобаронов, радикальных исламистов и вывод войск США из Афганистана — для хаоса в регионе все готово.
Итак, «украинский кризис» вовсе не затухает, он просто начинает давать метастазы в других регионах нашей части Евразии. Основная цель — открыть для России и союзников новые фронты и расфокусировать внимание.
Поэтому единственно правильным выводом из ситуации было бы перестать рассматривать «украинский кризис» как отдельное явление. Киевский Евромайдан — это всего лишь эпизод, пускай и самый яркий, в большой партии за Евразию».
