Сегодня исполнилось 5 лет с тех пор, как в Кыргызстане прошла революция. Первые месяцы после событий 7 апреля 2010 года кыргызстанцы воодушевленно взялись за изменение жизни страны. И сейчас, по прошествии нескольких лет, возникают резонные вопросы: а достигла ли революция своих целей? Стали ли граждане Кыргызстана жить лучше?
На эти вопросы K-News ответили депутаты Жогорку Кенеша, члены кабинета министров, активисты, политологи и предприниматели.
Максат Сабиров, лидер парламентской фракции «Республика»:
Самое первое и главное достижение Кыргызстана после революции — это создание демократического общества.Мы выбрали новый курс для нашей страны — парламентское правление. Сейчас нет политических убийств, гонений, существует свобода слова. Все важные вопросы решаются сейчас в парламенте, не на улице, не на пикетах и митингах, где этим пользовались посторонние силы. Сейчас все вопросы поднимаются в парламенте, на высшем уровне. Все это дает надежду людям, они верят, что эти вопросы будут решены. Наша задача была сохранить мир в Кыргызстане, решить проблемы людей, улучшить условия жизни. К этому мы идем, и парламент, и правительство, и президент пытаются решить эти проблемы.
Если вы помните, раньше Кыргызстан часто не признавали демократической страной, а сейчас мы добились того, что в мире нас признают страной, где есть демократия. Все видят, что президент ездит по европейским государствам, налаживает отношения с арабскими странами, хорошие отношения у нас и со странами СНГ. Кыргызстан признают на международном уровне, и я считаю, что это успех всех ветвей власти.
Конечно, у нас есть проблемы, кое-какие вопросы решить не удается, но это внутренние проблемы страны, над решением которых мы работаем. Если говорить об этом, это займет много времени. Есть сферы, где у нас есть определенные успехи, но есть и такие направления, в которых у нас полный провал. Но я думаю, потихоньку эти проблемы будут решаться законным путем, через выборы, реформы, мы сможем прийти к лучшей стране.
Вице-премьер-министр Дамира Ниязалиева:
Цели революции были поставлены большие, одномоментно их достичь невозможно, но я думаю, есть определенные успехи. В стране прошли чистые выборы в 2010 году в парламент, страна перешла на парламентский путь правления, то есть на народное управление, народ выбрал партии, проголосовал за них, и теперь депутаты могут обращаться от имени народа. Мы приняли Конституцию, на основе которой депутат имеет не императивный мандат, он независимый и может выражать чаяния своего народа без каких-либо ограничений. Это одна из больших побед, я считаю.
Экономическая ситуация, конечно, оставляет желать лучшего, но сегодня Кыргызстан вышел из той ситуации, когда имел низкий уровень дохода и относился к бедным странам. Сейчас мы вошли в число стран со средним доходом, от крайней черты бедности мы поднялись выше. Это говорит о том, что у нас созданы все условия для того, чтобы граждане имели возможность работать и улучшать свое благосостояние. Народ, делая революцию, был недоволен тем, что одна семейка делила все ресурсы, народу не были предоставлены условия для развития.
За последние годы у нас выросли размеры средних размер пенсий, пособий, заработной платы врачей, учителей. Определенные достижения есть, конечно, хотелось бы развиваться более быстрыми темпами, но на все нужно время. Стабильность, которая есть сейчас в стране, очень важна и нужна нам, как никогда, в преддверии вступления в Таможенный союз, Евразийский экономический союз, потому что мы ожидаем больших инвестиций в нашу экономику.
Каждый год 7 апреля мы будем возвращаться к этой теме, говорить, достигнуты ли цели и задачи революции, и я думаю, что каждый год перечень положительных ответов будет увеличиваться.
Политолог Игорь Шестаков:
В событиях 7 апреля, безусловно, есть революционные компоненты. Они заключаются в том, что президентские выборы 2009 года во многом были сфальсифицированы, победитель был известен заранее, и никто из конкурентов не мог вести равную борьбу, то есть одна из причин революции была заложена еще в 2009 году при выборах. Второе — уровень коррупции при Бакиеве стал еще выше, чем при Акаеве, со стороны его родственников и ближайшего окружения, понятно было, что Бакиев собирался передавать власть своему сыну Максиму, он испортил свои отношения с основными внешнеполитическими партнерами. Все эти факторы привели к событиям 2010 года.
На мой взгляд, все, что происходило последние 5 лет, свидетельствуют о том, что коррупцию не удалось победить ни после 24 марта 2005 года, ни после 7 апреля 2010 года. Коррупция как была, так и остается, несмотря на то, что президент делал достаточно жесткие и решительные заявления, но на системном уровне ее преодолеть пока не удается. Именно коррупция является причиной экономических и общественно-политических проблем, которые сегодня есть в стране. Несмотря на то, что мы вступаем в Евразийский экономический союз, пока мы не решим кардинально вопросы коррупции, никаких улучшений ждать не стоит.
Парламентская система правления предполагала, что это будет определенная политическая прививка от того, чтобы власть сосредотачивалась в руках одного человека. Как показал опыт работы этого парламента, у нас пока нет партий, которые могли бы выступать как системообразующие для государственного управления. У нас это предвыборные объединения, где собираются бизнесмены для того, чтобы иметь доступ к ресурсам. Парламент этого созыва продемонстрировал все негативные стороны партийной системы, что способствуют коррупции, особенно когда фракции формируют правительство из удобных им людей. А фигура президента, как была ключевой, так и осталась, потому что по сути дела никто за 5 лет кроме Атамбаева не собирается брать на себя ответственность за решение экономических вопросов. Основные проблемы после 7 апреля так и не были решены.
Чыныбай Турсунбеков, лидер парламентской фракции СДПК:
Самое главное — мы избавились от семейного правления, выгнали их из страны и сейчас стараемся развивать президентско-парламентскую систему правления. Конечно, нужно много времени, чтобы сделать все, как нужно, за короткий срок этого не достичь.
Кроме этого, я хотел бы сказать насчет той свободы слова, которую мы добились для СМИ. Сегодня журналисты не зависят ни от кого, кроме прямых хозяев изданий, могут писать и говорить о чем хотят, хвалят или ругают, кого хотят. Это тоже не плохо, по моему мнению.
В стране стараются упорядочить все — армию, религию, язык и прочее, разрабатывая и принимая соответствующие программы, которые уже начинают реализовываться. Проводится работа по развитию экономики, строятся стратегические объекты. Все это можно назвать развитием, начало которому положено после революции 2010 года.
Директор правовой клиники «Адилет» Чолпон Джакупова:
Мне кажется, что есть объективные показатели, которые говорят об ухудшении положения рядовых граждан — тарифы выросли, уровень инфляции повысился. Рядовому человеку стало жить сложнее. Все это оправдывалось бы, если бы у населения повысилось доверие к органам власти, повысился уровень защищенности, безопасности и ощущение того, что власть справедлива, что она работает на граждан. Мы готовы были бы затянуть потуже пояса, если власть хотя бы подарила надежду на то, что она старается хоть что-то сделать для улучшения ситуации. Но с этим тоже проблемы, потому что судебная реформа не состоялась, уровень доверия к судам и органам правопорядка не повысился, справедливости люди не видят, уровень коррупции зашкаливает, размеры взяток стали во много раз больше.
Я работаю в той сфере, где люди обращаются за справедливостью, и я вижу, что бизнес уходит из страны, проверок очень много, уровень коррупции зашкаливает. Если сотрудники прокуратуры попадаются на взятках в 100 тыс. долларов, и это не самые большие взятки еще, то что уж тут говорить. Очень многие бизнесмены жалуются и переводят свой капитал в зарубежные страны, потому что не чувствуют защищенности в нашей стране, это все нам аукнется года через два-три.
У меня такое впечатление, что рядовые граждане живут на одной планете, те, кто стоит у руля, — на другой планете, и жизни наши не пересекаются. Иногда я слушаю, как они говорят, что у нас самые справедливые суды, уровень доверия к власти вырос, и у меня складывается впечатление, что они не живут на этой планете. Хотя с такими льготами, которые есть у них, они могут себе позволить жизнь инопланетян, потому что они не лечатся в тех больницах, в которых лечимся мы, они не пользуются общественным транспортом, которым пользуемся мы, их дети не ходят в обычные школы, в которые ходят наши дети. Они узаконивают свои льготы, их становится все больше и больше. И это наша вина, потому что мы их не контролируем, позволяем жиль вольготно. Люди, которые пытаются контролировать, попадают в разряд неугодных критиканов. Разве правители будут заинтересованы в улучшении качества образования, если их дети учатся за рубежом или ходят в элитные школы, разве они будут развивать здравоохранение, если при малейшей болячке лечатся в заграничных больницах, разве они будут заинтересованы в развитии транспортной инфраструктуры, если сами не пользуются общественным транспортом? Конечно, нет! Мы сами создали для них такую жизнь, что у них нет интереса развивать что-то здесь, поэтому они живут по другим правилам и тарифам. Они, получая все эти «ништяки» за наш счет, ни в чем не заинтересованы. Раз народ все это терпит, значит, он считает, что все хорошо, либо считает, что от него ничего не зависит.
Улук Кадырбаев, руководитель секретариата Национального альянса бизнес-ассоциаций, исполнительный директор ОО «Палата Налоговых Консультантов»:
Если вы спросите предпринимателя, какие были проблемы 5 лет назад, то он озвучит те же проблемы, которые есть сейчас. Суть проблем не меняется — взаимоотношение с госорганами, налоговые ставки, социальные отчисления, разрешительно-лицензионная система, экспорт-импорт. Есть ли улучшения в каких-то частях за эти 5 лет? Конечно, есть. Мы смогли изменить НДС, сделали 12 %, это революционная вещь. Внедряем новую систему оценки риска, определяем, кого проверять, кого нет, это международная практика. Но она не работает в полную силу, в этой части есть проблема.
Вопрос взаимодействия с госорганами существует и сейчас, отношение госслужащих к бизнесу осталось таким же, проблема в том, что презумпция невиновности не привязана к предпринимателям вообще, в их отношении у нас есть только презумпция виновности. Бизнесмены виноваты во всем и вся без выяснения обстоятельств. К сожалению, в обществе не поменялось отношение к бизнесу, понимание того, что бизнес — кормилец страны, нет до сих пор.
Что стало с сектором торговли и услуг, сектором производства и другими сферами? Мы не увидим с вами сильных изменений, показательных. Единственное, от чего скачет наше ВВП — это производство на Кумторе.
Из хорошего, что было введено за 5 лет, — был создан Парк высоких технологий, какое-то количество компаний, которые раньше были в тени, стали субъектами ПВТ, за один год компании заплатили свыше миллиона сомов в виде налогов и отчислений, и это хорошо. Но это единичный случай, а в страновом формате проблема не исчезла.
Даже во всех этих вступлениях в Таможенный союз и Евразийский экономический союз мы не видим улучшений, потому что государственная машина, управление, не показывает свою способность к тому, чтобы быть фундаментом для хороших сдвигов. Государственной системе тоже нужно меняться, нужна реформа государственного управления, а на это мы никак влиять не можем, рычагов давления у нас нет.
Конечно, сказать, что ничего не делается, нельзя. Объявляются программы, правительство что-то озвучивает, президент что-то озвучивает, но когда дело касается реализации идей, все останавливается на обычных чиновниках. На самом высшем уровне говорят те вещи, которые хочет услышать бизнес, в реальности все получается не так.
Что касается взяток, их всегда брали, они есть и сейчас. Не было такого периода в истории современного Кыргызстана, когда не брали или не предлагали взяток. И мы не должны ставить вопрос, больше стали брать или меньше, нужно отвечать на вопрос, берут взятки или нет. Если мы говорим о коррупции, как негативном факторе, мы должны говорить о его наличии или отсутствии. В данный момент о его отсутствии мы заявить не можем. Есть попытки борьбы с этим? Да, есть. Чуть ли не в каждом министерстве есть своя антикоррупционная служба. Но помогает ли это? Видимо, нет, раз у нас все еще берут и дают взятки, от этой болезни мы еще не смогли избавиться.
