Сегодня, 23 апреля, Армянская апостольская церковь канонизирует жертв геноцида армян в Османской империи. А на следующий день в Ереване состоятся основные траурные мероприятия к 100-летию геноцида. В них примут участие многие мировые лидеры. Традиционно 24 апреля президент США делает заявление, в котором выражает поддержку армянскому народу. Однако геноцидом трагические события, произошедшие в Османской империи, никто из хозяев Белого дома так и не назвал. «Лента.ру» постаралась разобраться в том, что мешает американским президентам использовать это слово.
Сто лет назад, 24 апреля 1915 года, представители армянской элиты Стамбула были арестованы, а затем депортированы. Это событие многие историки как в Армении и в «спюрке» (диаспоре), так и те, кто не являются этническими армянами, рассматривают в качестве отправной точки геноцида армянского населения Османской империи.
Стоит оговориться, что такая трактовка вызывает и академические, и политические споры. Не все согласны с использованием термина «геноцид». С другой стороны, среди тех, кто готов говорит о геноциде (справедливо апеллируя к автору этого термина, юристу Рафаэлю Лемкину, ссылавшемуся на трагедию армян Османской империи как основополагающий пример геноцида наряду с холокостом), есть сторонники расширения его хронологических рамок — с 1890-х до 1923 года. Как бы то ни было, день 24 апреля 1915 года не только навсегда вошел в историю, но и весьма важен для современной политики.
Традиционно 24 апреля президенты США выступают с обращением к армянскому народу, демонстрируя поддержку и сочувствие жертвам трагедии и их потомкам. В канун столетней годовщины трагедии американский посол в Ереване Джон Хефферн (занимает свой пост с 17 октября 2011 года) сказал, что ждет «сильного заявления» из Вашингтона. Напомню, что еще в бытность претендентом на роль хозяина Белого дома Барак Обама в начале 2008 года в сообщении под заголовком «Важность отношений с Арменией» недвусмысленно декларировал свои намерения: «Америка достойна такого лидера, который скажет правду о геноциде армян и эффективным образом отреагирует на все геноциды. Я намерен стать этим президентом».
С той поры многое произошло. В 2008 году процесс армяно-турецкой нормализации, активно поддержанный Вашингтоном (в течение пятнадцати предыдущих лет он пребывал в состоянии застоя), многообещающе возобновился «футбольной дипломатией». Однако пройдя свой пик в 2009 году (когда в Цюрихе были подписаны два протокола об установлении дипотношений и развитии двусторонних контактов), все снова вернулось в состояние стагнации. Президент Армении Серж Саргсян 16 февраля нынешнего года заявил о намерении отозвать из национального парламента страны вышеупомянутые документы (куда они были переданы на рассмотрение в 2010 году). Оптимистические ожидания прекращения «вековой вражды» сменились пессимистическими комментариями и взаимными обвинениями.
Не изменилась и лексика американских лидеров. Термин «геноцид» в обращениях президентов США по-прежнему заменяется более мягкими формулировками. Так, Барак Обама использовал армянское словосочетание «Мец Егерн» («Великое злодеяние»), которое в армянской историографии воспринимается де-факто как синоним геноцида. Однако с политико-правовой точки зрения это не одно и то же.
В 1915 году не было независимого государства Армения, а самим этим словом обозначались территории, заселенные армянами в Оттоманской империи. И термина «геноцид» не было — тогда говорили о «резне» армян. Термин возник после Второй мировой войны, и в 1948 году ООН приняла Конвенцию, определявшую рамки этого понятия (хотя до сих пор среди историков, юристов и политиков нет единства относительно его интерпретации).
24 апреля 1975 года палата представителей США в резолюции №148 установила национальный День памяти тех, кто пострадал от «негуманного отношения». 12 сентября 1984 года в резолюции №247 основные пункты апрельского документа 1975 года были повторены. В резолюции №3540 от 11 июня 1996 года вопросы экономической помощи Турции увязывались с процессом признания «жестокостей» по отношению к армянам в 1915-1923 годах, причем от Анкары требовали предпринять шаги по увековечиванию памяти «жертв геноцида армян». Профильный комитет нижней палаты Конгресса 10 октября 2007 года одобрил резолюцию о признании геноцида армян. Однако в полном составе нижней палаты Конгресса этот проект не рассматривался.
В Штатах сторонников признания событий 1915 года геноцидом хватает как среди действующих и отставных политиков, так и среди влиятельных экспертов, журналистов, лоббистов. Тем не менее, как справедливо отмечает историк из университета Джорджа Вашингтона Хоуп Харрисон, «проблема-1915» — «один из многих спорных вопросов для правительства США, сложность которого в том, что принципы и убеждения столкнулись с соображениями прагматичной политики и безопасности».
Зачастую американская внешняя политика представляется нам чрезмерно рациональной, ориентированной на установление контроля над ресурсами. Фактов, подтверждающих такого рода мнения, немало. Здесь и пресловутый «наш сукин сын» (авторитарные латиноамериканские союзники Вашингтона), и реальная политика Штатов хоть на Ближнем Востоке (союзнические отношения с Саудовской Аравией), хоть на постсоветском пространстве (взаимодействие с Азербайджаном, Узбекистаном, Туркменией). Однако это лишь одна сторона медали. Внешнеполитическая стратегия США базируется не только на холодном расчете, но и на мессианских представлениях об Америке как месте, откуда для остального человечества должен воссиять свет демократии и мира. Распространение свободы, защита прав человека и восстановление исторической справедливости — движущие мотивы стратегии демократического мессианизма. И армянский вопрос создает Вашингтону серьезные политические трудности во взаимоотношениях с Анкарой и Баку.
А значение Турции для США трудно недооценить. Эта страна обладает второй по численности армией в НАТО (а этот альянс — важнейший инструмент американского доминирования в Европе). Расположенная на территории Турции американская военная база Инджирлик сыграла ключевую роль в операциях США на «Большом Ближнем Востоке» (более 70 процентов грузов, доставленных самолетами в Ирак, прошло через турецкий «коридор»). У Вашингтона свои виды на Анкару и на сирийском направлении, и как на потенциальный форпост против «Исламского государства». Однако «мусульманский союзник» (как называют в Белом доме и в Госдепе Турцию) не единожды демонстрировал строптивый характер и нежелание «таскать из огня каштаны» для Вашингтона (как это было в 2003 году с началом иракской операции). Вот и в 2015-м представители Анкары объявляли свои условия для использования базы Инджирлик американцами. Речь шла о так называемой «интегрированной стратегии» по Сирии, предполагающей закрытую для полетов зону над сирийской территорией и безопасные районы для беженцев.
С одной стороны, любое обострение двусторонних отношений США и Турции автоматически грозит ростом антиамериканизма не только внутри Турецкой республики, но и на Ближнем Востоке в целом. С другой стороны, Вашингтон может не переходить некие «красные линии» сколь угодно долго, применяя инструменты «исторической справедливости» и «мессианизма» для сдерживания своего «мусульманского союзника». Как в классической задачке на пунктуацию «казнить нельзя помиловать». Вопрос о признании событий столетней давности геноцидом ставится, обсуждается, но не получает окончательного разрешения. Политика, ничего личного!
Таким образом, армянский вопрос выпукло обозначает такой феномен, как сосуществование демократического мессианизма с внешнеполитическим реализмом. При этом стоит отметить, что и конгрессмены-армянофилы (готовые не только к признанию геноцида, но и к поддержке устремлений армян Нагорного Карабаха), и жесткие прагматики, отстаивающие необходимость энергетического плюрализма в снабжении Европы углеводородами и поддержания Азербайджана в противовес Ирану, борются друг с другом, не навешивая ярлыков типа «пятая колонна».
