Свои личные три четверти века и почти полвека на сцене празднует в этом году народный артист Кыргызстана Анатолий Адали. Двойную дату актер и режиссер-постановщик отметит премьерой юбилейного спектакля «Клиническая комедия, или Грехи нашей молодости» в Русском драмтеатре в Бишкеке. Еще одно радостное событие произошло в его жизни – встретиться с другом юности приехал советский, узбекский и российский актер Шухрат Иргашев. Когда-то они вместе учились в Ташкентском театральном институте. Корреспондент K-News задал несколько вопросов товарищам и коллегам.
Что привело вас в профессию?
Анатолий Адали: О, это интересный случай. Мой друг перед институтом, в котором мы учились вместе, закончил театральную студию. Я же в этот момент был в армии и просто Его Величество Случай привел меня сюда. Не имеющий никакого отношения ни к театру, ни к кино, я в то время заканчивал службу. Надо было как-то определяться, и тут мне попался журнал, был такой в то время, «Советский экран». И на последней странице я прочитал: «Киностудии «Узбекфильм» требуются молодые актеры».
Я пел в армейском ансамбле, подумал, дай, напишу. Знаю же, что никогда не отвечают на такие письма, и вдруг через месяц-полтора приходит ответ. Я до сих пор помню текст: «Молодой человек, для того чтобы стать актером, надо хотя бы (хотя бы!) окончить Ташкентский театральный институт». Ответили!
«Узбекфильм» ответил, где миллионы писем пропадают! Случай! Я беру адрес, пишу туда. И мне приходит вызов. Знаете, в Средней Азии тогда был только один Ташкентский театральный институт. Там учились кыргызы, таджики, казахи, узбеки. Русская группа набиралась в 4 года раз. И мне снова приходит вызов! Опять случай… Там было написано, что нужно подготовить этюд, стихотворение, отрывок, пятое-десятое. Я, человек военный, не понимаю, что такое этюд. Я обращаюсь к нашему политруку:
«Товарищ полковник, объясните мне, что такое этюд».
Он говорит: «Вот художники подмышкой держат что-то, это и есть этюд».
Я подумал: «Боже, там нужно уметь еще и рисовать?!» Но мне повезло. Я приехал за день до экзаменов. Если бы я приехал до этого, на меня бы посмотрели и сказали «до свидания». Но не успели со мной познакомиться. А потом – что нашел во мне педагог, я не знаю, видимо, увидел во мне глину какую-то, что можно из меня что-то сделать, и поверил.
И, слава Богу, уже на протяжении почти 50 лет (через 2 года будет) мы в искусстве, здесь я получил звание Народного артиста, друг мой получил звание Народного артиста Узбекистана. Так совершенно случайно я попал в театр. 15 лет из них проработав в России, я получил приглашение во Фрунзе. Вот уже 35 лет я здесь.
Шухрат Иргашев: Я всегда шутил, хохмил по молодости, так что для себя точно знал, что буду актером. Мне нравилось кого-то изображать, поэтому я в 1961 или 1962 году пошел в театральную студию при Дворце культуры швейников, и там занимался года три, до поступления в институт. Хотя, когда я в школе учился, меня никто не приглашал, и я переживал по этому поводу. Отец мне все время говорил: «Ты кончай этот балаган, будешь поступать в политехнический». Я отвечал: «Нет, я буду поступать только в театральный институт. Если вы не позволите мне поступать в театральный, я просто уйду из дома».
Со временем он изменил свое мнение?
Шухрат Иргашев: Да, потом он понял, посмотрел фильмы. Хотя они с мамой ходили на спектакли самодеятельности и в театральной студии. На моей премьере ребята посадили папу и маму в первый ряд. Обычно не сажают родственников так близко, чтобы не мешали. Так мой папа – очень деликатный человек – прикрывался вот так.
Кого вы мечтали сыграть в юности?
Анатолий Адали: Сейчас я вам скажу. Я считаю самой гениальной, самой современной пьесу Гоголя «Ревизор». Моя мечта была сыграть Хлестакова, и мне дали такую возможность. На сценической речи. Мне с натяжкой поставили 4 с минусом. Провалился просто.
Шухрат Иргашев: Никогда не мечтал сыграть кого-то. Бывало, что пробуешься на роль, какая-то нравится, но так, чтобы я мечтал – никогда не было. Вот мне понравилось некоторое: в «Красной королеве» у меня маленькая роль, но нормально. В «Человеке без прошлого», наркобарон – ну, тоже ничего. Я там даже на таджикском говорю. Я много лет снимался в «Таджикфильме», лет 10. «Меч» – тоже хорошая картина, потом есть сериал «Демоны»…
Вы соперничали в юности?
Шухрат Иргашев: Конечно, мы же были друзьями, они пришли из армии, такие взрослые уже ребята, а я был еще пацан, ташкентский пижон, усики у меня были такие небольшие, узкие брюки, В этом смысле я проигрывал, конечно.
А творческое соперничество?
Шухрат Иргашев: Нет, какое! Мы дружили, стипендию обмывали, пьянствовали. Наоборот, он всегда очень остро реагировал на какие-то мои находки. У нас не было такого. Вот у девочек некоторых бывало… Не зря же говорят, что театр – это террариум единомышленников. Там все у нас было… Сейчас потерялись. Вот года два я нашел его в интернете. 25 лет не виделись.
Вы играли вместе когда-нибудь?
Анатолий Адали: Только в институте, дипломный спектакль. Потом наши дороги разошлись. Он ушел в кино, стал известным киноактером, а я уехал в Россию, работаю в театре. Только вот по интернету мы общались. Я его вижу очень часто в кино, он, к сожалению, меня не видит.
А вы снимаетесь в кино?
Анатолий Адали: Я снимался в «Кыргызфильме», сейчас прямо несколько моих фильмов подряд вышли. Еще я снимался в «Узбекфильме», но это давно… А так я снимался на Рижской студии и «Мосфильме», например, был фильм о Тухачевском, я там сыграл офицера контрразведки.
Почему остановились на «Клинической комедии»?
Анатолий Адали: Я заметил, что у автора – у английского драматурга Рэя Куни – пьеса эта называется иначе, а Михаил Мишин, сатирик, ее перевел как «Чисто семейное дело». Название меня не очень устроило, потому что дело происходит в клинике, я ее назвал «Клиническая комедия, или Грехи нашей молодости». Там я увидел эти вещи, которые мне подсказали такое название. Я считаю, это и точнее, и вернее, и более коммерческое название, чем «Чисто семейное дело». Потому что я не просто читаю пьесы Рея Куни, которые мне безумно нравятся. Я сыграл в нескольких спектаклях, но тут увидел имя Мишина рядом с именем английского комедиографа и заинтересовался. И не ошибся.
Актеры работают с огромным удовольствием, и думаю, зритель это примет. Не сомневаюсь. Потому что там хорошая музыка, танцы, актеры – замечательные ребята. Я выбрал к своему юбилею именно эту пьесу. Там очень смешные образы, ситуации, и, самое интересное, как они из этих ситуаций выплывают.
Чтобы сыграть какого-либо персонажа, актер должен быть на него похож?
Анатолий Адали: Дело в том, что Станиславский как-то сказал: «Идите от себя» – часть моего существа обязательно есть, потому что я пропускаю через себя. Но там есть продолжение, которое актеры часто забывают: «Идите от себя… как можно дальше». Это посложнее. Конечно, в каждом образе есть частица актера. Поэтому мы отличаемся. Например, мы с Шухратом Ибрагимовичем сыграем Гамлета – каждый по-своему, потому что другое мироощущение, мировоззрение, этим и интересна наша профессия.
