Еще меньше года назад 32-летняя Залина Молдоева работала бухгалтером и вела обычный для молодой девушки образ жизни. Однако на сегодняшний день ей пришлось пережить четыре операции, химиотерапию, постоперационное лечение. Как рассказывает девушка, помощи от государства в борьбе с тяжелой болезнью ждать не стоит.
Залина рассказала свою историю в надежде, что она поможет другим не попасть на те же ошибки, что и она сама в борьбе с раком.
Воспаления аппендикса или рак матки
Когда мне стало плохо, я поехала в больницу. Меня обследовали врачи и сказали, что воспалился аппендицит и его надо вырезать. На операции выяснилось, что у меня киста яичника, а аппендицит был здоров. Хочу поделиться советом, прежде чем соглашаться на операцию, перепроверьте анализы у нескольких врачей.
Мне вырезали аппендицит, почистили кисту и отправили домой без назначения и дальнейшего лечения. Через несколько месяцев – снова киста. Я уже решила обратиться в частную клинику. Меня прооперировали, все прошло хорошо, после была под наблюдением. Через полгода сдала анализы на онкомаркеры (вещества, которые обнаруживаются в анализах больных раком), но результаты были не очень хорошими – СА-125 на 200 единиц, а норма от 0-35 единиц. С такими показателями, врачи частных клиник не хотели браться за меня, говоря, что мне надо обратиться в онкологию.
Там меня направили к врачу гинекологу Султангазиевой Бактыгуль Бекбоевне, она была и.о. директора городской онкологии. Посмотрев на мои анализы, она сказала, что это чепуха и что нет никакой угрозы. Я спросила, почему другие врачи не берутся из-за таких анализов, на что получила ответ, что они не онкологи и не могут в этом разбираться. Мне снова сделали операцию на кисту.
Но после ее операции меня кровоточило, дошло до того, что я не могла даже ходить, гемоглобин настолько понизился. Мне потом начали делать переливание крови, родственники собирали донорскую кровь. Я снова обратилась к Бактыгуль Бекбоевне, она меня положила в больницу. Там я лежала неделю, они не могли понять, что со мной происходит и найти источник кровотечения. Позже вообще заявили, что я беременная.
Диагноз – рак
Я начала искать других врачей, мне посоветовали Осомбаева Муратбека Шаршембиевича, он был раньше главврачом онкологии, на момент когда я к нему обратилась, он работал в кишечном отделении. Он сказал, что надо было сразу сделать биопсию (метод подтверждения диагноза при подозрении на наличие онкологических заболеваний). Когда пришли результаты, оказалось, что у меня злокачественная опухоль.
Муратбек Шаршембиевич делал все правильно, но у меня уже потерялось доверие к врачам, и я поехала в Алматы пересдавать анализы, но там все подтвердилось. Я вернулась и попросила его найти мне хорошего врача. Мне сделали операцию, все прошло хорошо, сейчас я под наблюдением. Я прошла химиотерапию, спасибо фонду «Эргене», они мне очень помогли.
Послеоперационная реабилитация на последние деньги
Во время химиотерапии мне помогали мои родственники и друзья – они собрали мне деньги. Мой отец ходил к министру здравоохранения Талантбеку Батыралиеву, просил о помощи, но мы ничего не получили, он сказал: «Все кыргызы чуть что сразу помощь просят, если ваша дочь уже четвертый раз оперируется, то без толку, люди и в ДТП умирают, мы ничем помочь не можем».
От государства помощи почти никакой не было, мне надо было пройти шесть химиотерапий: два курса я прошла дома, потом уже денег не было. В фонде «Эргене» мне выдали препараты на два курса. Потом меня положили в четвертое отделение онкологии, туда направляют тех, кто нуждается в помощи. В качестве помощи мне выделили койку в палате. Я купила препараты для химиотерапии на 15 тысяч сомов, но мне сказали, что надо еще купить шприцы, физрастворы, системы. Два раза я занимала деньги, чтобы их купить, на третий раз мне выдали в больнице бесплатно два шприца, две капельницы в качестве гуманитарной помощи, в дальнейшем опять сама все покупала. Страховые взносы, которые мы оплачиваем, не помогают.
Психологическая реабилитация
Когда я узнала о том, что у меня рак, я впала в шоковое состояние. Пока не пришла бумага с подтверждением, мне не верилось в это. Я все еще надеялась, что это какая-то ошибка. Отношение врачей тоже меня расстроило, может быть, они уже привыкли ко всему этому, но создается впечатление, что у них нет чувств.
Когда я получила результат, и диагноз подтвердился, я не понимала что происходит. Вокруг меня все двигается, а я как будто остановилась. Я не знала, как дальше жить. Я с 20 лет работаю, никогда не могла сидеть без дела, жила без передышки. Сейчас для меня онкология стала вторым домом, я даже, наверное, на работу с такой регулярностью не ходила.
У фонда я просила предоставить помощь психолога, мне сложно пережить все, что произошло. Из-за этого я впала в депрессию, иногда хочется закрыться в комнате и не разговаривать ни с кем. Я на себе ощутила очень много ошибок врачей.
Болезнь позади, планы на будущее
У меня еще остались некоторые проблемы со здоровьем. Я долечусь – еще немного потерплю. Замуж я уже не выйду, кто меня с такими проблемами возьмет? Детей я уже не смогу иметь, надеюсь, что в будущем получится удочерить или усыновить ребенка. Буду работать. Когда я лежала в больнице, видела разных людей с разными историями, я думаю, что мне еще повезло. Есть очень страшные болезни, хуже моей.
У меня есть сестренки и братишка, как не стало нашей мамы, я им ее заменила. У меня есть хобби – я отвлекаюсь, когда занимаюсь вязанием. Через youtube смотрю и учусь. Работу найти сложно, меня приглашали на несколько собеседований, я сразу говорила, что раз в три недели я буду отпрашиваться на несколько дней, мне надо закончить лечение. Работодателей такое условие не устраивает.
