Заявление о том, что мы вступили в новую холодную войну — это одновременно преуменьшение и категориальная ошибка. Суть противостояния между коммунистическим Востоком и капиталистическим Западом в 20 веке заключалась — если не принимать во внимание идеологию — в попытках двух сверхдержав сдержать друг друга. Тот глобальный конфликт, который мы переживаем сегодня, является гораздо менее статичным, говорится в статье The New York Times, которую перевел и разместил на сайте ИноСМИ.
Сегодня мы наблюдаем новую Большую игру, то есть столкновение крупных держав, которые пытаются уменьшить сферы влияния друг друга. В отличие от Большой игры между Британской и Российской империями в 19 веке, кульминацией которой стала борьба за господство в Афганистане, сегодняшняя Большая игра носит глобальный характер, является более сложной и гораздо более опасной.
Давайте назовем ее «игрой трех». В ней участвуют три основных игрока — Россия, Китай и Запад — которые соперничают друг с другом в трех смыслах, а именно в географическом, интеллектуальном и экономическом. Есть три места, где сталкиваются их претензии на влияние: Сирия, Украина и Тихий океан. Большинство важных конфликтов нашего времени можно рассматривать как проявление различных комбинаций этих трех сетов.
В последнее время правительства и простые граждане от Каира до Копенгагена стали скептически относиться — хотя и в разной степени — к идее о том, что либеральная демократия и послевоенный интернационализм были или станут для них правильным выбором. Для всех сомневающихся Китай и Россия готовы послужить альтернативными моделями и защитниками, способными предложить новые модели двухсторонних и многосторонних альянсов. Вы не хотите руководствоваться международным правом, принципом европейской интеграции и схемами борьбы с коррупцией? Тогда следуйте за нами!
К примеру, что покажется египетскому правительству более привлекательным вариантом в случае еще одного массового восстания в стране — союз с Европой, которая слишком настойчиво требует уважать права человека, или союз с Россией, которая уже показала, что она готова закрывать глаза на факт репрессий — даже если ее союзник применяет химическое оружие против собственного народа?
В то время как Россия предлагает в качестве варианта военную жестокость, Китай придерживается меркантильного подхода. В отличие от Запада Китай не позволяет правам человека и диктатуре закона вставать на пути инвестиций. В конце 2017 года Пекин увеличил объем своих инвестиций на Украине, назвав это важным элементом своего нового Шелкового пути в Европу. Правительство в пропитанном коррупцией Киеве с радостью объявило о том, что 2019 год станет годом Китая на Украине.
Или возьмем Балканы. Поставьте себя на место премьер-министра какого-нибудь балканского государства: вы можете вечно ждать, когда Евросоюз сделает вас членом своего клуба, выполняя все строгие требования и воплощая в жизнь все 80 тысяч страниц необходимых законов. Или же вы можете обратиться к китайским инвесторам, которые не будут требовать от вас ничего подобного. В 2016 году президент Китая Си Цзиньпин отправился с государственным визитом в Сербию, где провел три дня. За год до него Ангела Меркель провела в Сербии всего несколько часов.
С тех пор контролируемые государством китайские компании купили крупнейший в Сербии сталелитейный завод, международный аэропорт Тирана в Албании и крупную угольную электростанцию в Румынии, а также взяли в аренду часть бухты в греческом городе Пирей.
Хотя Китай, по всей видимости, не разделяет агрессивную антизападную точку зрения России, Пекин и Москва преследуют единую стратегическую цель: они хотят добиться уменьшения влияния Запада в мире. Китай выделяет средства на то, чтобы укреплять новые альянсы, а Россия «выделяет политический яд», чтобы ослабить старые. Идеальная пара.
Сегодня, как и в период Большой игры 19 века, Кремль обладает преимуществом, которое заключается в отсутствии необходимости волноваться по поводу публичной критики внутри России, пока он продвигает свою нелиберальную программу за ее пределами. Напротив, пока применение военной силы, как правило, дестабилизирует западные правительства, оно лишь укрепляет режим президента России Владимира Путина.
Если хотите, российский народ откровенно гордится зверствами своих прежних лидеров и тех, кто управляет ей сейчас. Как показали результаты опроса, проведенного независимым «Левада-центром» в 2017 году, 38% россиян считают массового убийцу Иосифа Сталина «самым выдающимся деятелем» в мировой истории. Второе место после Сталина занимает Путин с результатом в 34%.
Здесь на первый план выходит интеллектуальное измерение Большой игры: социальная самокритичность, чуждая большей части российского общества, является определяющей чертой многих западных стран. Публично выражаемые и обсуждаемые трения между государством и народом, а также между различными группами в обществе — это то, что заставляет работать либеральное общество.
Однако сила скептицизма может оказаться слабым местом, если ее используют те, кто стремится уничтожить само понятие истины. В качестве интеллектуальной силы Россия для Европы является примерно тем же, чем был Мефистофель для Фауста: «Я дух, всегда привыкший отрицать!».
Перефразируя слова Гете, который написал самую известную версию этой истории, все, что Запад создал, должно прийти упадок.
Именно поэтому российская дезинформация и ее гротескное искажение фактов являются настолько эффективными. Г-н Путин знает, что европейцы не доверяют своим правительствам в вопросах войны и мира, особенно после того как западный альянс использовал искаженные данные, чтобы оправдать военную кампанию в Ираке. Яд, примененный против бывшего российского агента Сергея Скрипаля и его дочери Юлии, а также химическое оружие, сброшенное на головы сирийских детей, убивают и людей, и доверие к избранным чиновникам в Лондоне, Париже и Берлине.
Нет никаких сомнений в том, что международное сообщество временами нарушало свои собственные стандарты, проводя сомнительные или даже откровенно противозаконные операции в Косово, Ираке и Сирии. Россия и Китай поступают иначе: они используют свои полномочия в Совбезе ООН, чтобы блокировать попытки добиться справедливости и ослабить Запад.
Кто одержит победу в этой долгой игре? Пока еще слишком рано говорить о том, готов ли Запад выступить единым фронтом против этой угрозы. Однако хорошие новости заключаются в том, что Россия и Китай вполне могут проиграть в новой Большой игре. Для участия в ней требуется много средств, а захват влияния в отсутствие более широкого видения глобального порядка, как правило, завершается неудачей, потому что жизни и ресурсы, потраченные за рубежом, не могут обеспечить мир и прогресс внутри страны.
Немецкий поэт Теодор Фонтане описал ту катастрофу, которая положила конец попыткам британской армии отвоевать у России право господства в Гиндукуше в 1842 году: «В поход ушли 13 тысяч, и лишь один вернулся домой из Афганистана». Так или иначе, подобное вполне может скоро произойти с Россией и Китаем.
