Дедолларизация по-казахстански в ее нынешнем виде — химера, несбыточная мечта. Заставить нашу экономику отказаться от доллара смогут не декларации Нацбанка, а обстоятельства непреодолимой силы. И уже не за горами то время, когда мы ощутим на себе их давление. Однако далеко не факт, что окажемся готовыми к подобному повороту — реальной дедолларизации. Придя к такому выводу, известный экономист Петр СВОИК в интервью Сamonitor.kz советует вспомнить статью Нурсултана Назарбаева «Ключи от кризиса», увидевшую свет почти десять лет назад, но актуальную сегодня как никогда.
Обман или самообман?
— Петр Владимирович, курс на дедолларизацию в Казахстане был взят почти четыре года назад. Уже пройден приличный отрезок пути, и можно сделать некоторые выводы. Что это было – адекватная мера, отвечающая интересам национальной экономики, или же банальный обман населения?
— Дедолларизация могла стать реальностью, а не химерой, только в том случае, если бы стабильно, в течение многих лет подряд на финансовом рынке соблюдались два главных требования. Первое – чтобы доходы по банковским депозитам в тенге были надежно выше уровня инфляции и выгоднее, чем долларовые вклады; второе – чтобы кредиты в национальной валюте были дешевле, чем в американской. Но было ли такое в нашей истории? Однозначно — нет. Наоборот, как раз за годы «дедолларизации» тенге успели опустить в два раза. Поэтому приходится констатировать, что Национальный банк занимался обманом, а точнее – самообманом.
На самом деле выгоды от умышленного введения в заблуждение вкладчиков и заемщиков не было — ну, полгода, год, два-три года можно обещать несбыточное, а дальше-то что? Поэтому нам не стоит обвинять авторов обещания дедолларизации в обмане — они, скорее всего, сами обманываются. Так бывает: руководители внешне управляемой монетарной системы в идеале не должны понимать сути своей деятельности, это гарантия их исполнительности.
— В чем же суть?
— Долларизация возникла не в суверенном Казахстане и даже не во времена горбачевской перестройки, а гораздо раньше. Советский Союз прочно подсел на долларовую иглу лет шестьдесят назад. Михаил Сергеевич лишь завершил этот процесс идеологической капитуляцией.
По итогам второй мировой войны сформировались два блока – каждый со своей валютой. Американский доллар стал фактически базовой единой валютой всего западного мира, а рубль – всего социалистического лагеря. При этом два эти мира мало торговали друг с другом, а если какие-то операции и совершались, то в привязке к золоту. Первым советским руководителем, начавшим активно торговать с Западом, а именно продавать нефть, был Никита Хрущев. При нем в шестидесятые годы прошлого столетия были построены первые нефтегазопроводы в Европу. Тогда же в силу неграмотности хозяев СССР и был сделан стратегический выбор (не в пользу Союза) вести взаиморасчеты в долларах. Леонид Брежнев, принявший бразды правления от Хрущева, довел ситуацию практически до полной зависимости от доллара, став массированно поставлять на Запад нефть и газ и столь же массированно закупать у США и Канады зерно и комбикорма. Естественно, тоже за американские деньги. Доллар уже тогда становился основной валютой в Советском Союзе, несмотря на то, что не имел хождения среди населения по причине «железного занавеса» и жесткой уголовной ответственности.
В ходе развала СССР Горбачев все активнее брал долларовые кредиты и все чаще прибегал к рублевой эмиссии, рубль стремительно падал перед долларом, в прямом и переносном смыслах. Россия же, летом 1993 года уйдя от полностью «деревянных» советских денег, и введя свой рубль, первой, под руководством МВФ, осуществила его «полную конвертацию», а это означало не столько появление обменников на каждом углу, сколько узаконенное право иностранной валюты без пошлин, без регистрации и без лимитов заходить в российскую экономику и точно также беспрепятственно выходить. Фактически, иностранный гость и стал хозяином в России, а номинальный хозяин – рубль – превратился в его плавающую тень — «русский доллар».
Эта полная конвертация была обеспечена с момента отказа от советского «деревянного» и перехода на свой рубль в 1993 году. Иллюстрацией того, насколько удачно это получилось, стал дефолт августа 1998-го. Этот дефолт был первым, единственным и, по всей видимости, последним случаем в мировой истории, когда правительство отказалось платить по своим долгам, номинированным в своей собственной валюте! Все дело в том, что еще в 1995-1996 годах главный банк России надежно стал органом внешнего монетарного управления и власти оказались без собственного «печатного станка». А времена тогда были сложные, бюджет не балансировался, и правительству приходилось прибегать к массированным заимствованиям. Активно выпускались государственные казначейские обязательства и пузырь ГКО надувался вплоть до августа 1998 года, когда стало ясно, что рассчитываться по ним нечем. Пришлось рубль «грохнуть».
Осенью того же года по этому пути пошел и Казахстан.
У нас похожая история случилась на несколько лет позже – с приходом Акежана Кажегельдина на пост главы правительства, а Даулета Сембаева – в Национальный банк. До этого правительство Сергея Терещенко и Нацбанк под управлением Галыма Байназарова активно эмитировали новорожденную (осенью того же 1993 года, по факту выхода самой же России из общей рублевой зоны) национальную валюту, выдавали кредиты в надежде на то, что это поможет развязать жесточайший тогда кризис неплатежей. Но фактически значительная часть кредитов была заведомо невозвратной – расходящейся по родственным и клановым связям. В итоге тенге с первоначальной стоимости 4,7 к августу 1998 – времени российского дефолта – обесценился до 77 к доллару и продолжал падать. Хотя при этом Казахстан еще сохранял монетарный суверенитет, а доллар не успел стать старшим братом тенге.
Что случилось после августа? Напомню. Наш вдруг взбунтовавшийся парламент потребовал досрочных перевыборов президента. Они прошли в январе, а первого апреля премьер Балгимбаев объявил о переходе на «свободный» курс тенге, который тут же упал почти в два раза, догоняя обесценившийся полгода назад российский рубль, потом стабилизировался в районе 120 к доллару, и на этом значении стал повторять уже все последующие курсовые эволюции рубля. Тем более, что к тому времени у нас тоже уже вовсю работала программа макростабилизации при поддержке кредитов «Стенд бай» МВФ, а наш Нацбанк стремительно реализовывал политику полной конвертации тенге.
И – все, с тех пор и тенге, вслед за рублем, стал «местным долларом», в такой связке: рубль – младший брат доллара, тенге – младший брат рубля. В силу совершенно объективных обстоятельств, вытекающих из зависимости нашей экономики от российской, тенге не может не повторять любые курсовые колебания рубля. И Евразийский экономический союз тут ни при чем. Тенге тянулся за рублем и до создания ЕАЭС, копирует его поведение и сейчас. Наши валюты – суть местные доллары. И говорить о том, что такую систему можно дедолларизовать, — значит, ничего не понимать в реалиях денежного обращения.
Кстати напомнить, что у нас был еще один полугодовой лаг, когда тенге не сразу повторил крутое девальвационное пике рубля. Это было с конца 2014 года, когда рубль в «ответ» на санкции и обрушение (не случайное, разумеется) мировых нефтяных цен, опять обесценился почти в два раза. У нас же дублирующий девальвационный процесс был запущен только 20 августа. А что произошло в этот промежуток? Правильно, досрочные перевыборы президента – нужны ли более убедительные доказательства прямой связи между нашими валютами и политиками?
И это, кстати, хорошая подсказка для тех, кто с азартом ловит какие-то симптомы начала транзита, отставки правительства, руководства Нацбанка или досрочный выборов: следите за рублем и за Россией – мы обязательно повторим за ней, но забегать вперед – не будем.
Синдром Трампа
— Получается, что в наших условиях, как ни крути, дедолларизация так и останется сказкой про белого бычка?
— Отнюдь. Мировая экономика и политика сейчас стремительно дедолларизируются. И делает это не Данияр Акишев, пытаясь выполнить свои несбыточные обещания касательно отхода от доллара, а товарищ Дональд Трамп. Хотя организованный им поход против правил вызывает не просто удивление, а самые настоящие подозрения в сумасшествии, Американский президент реализует объективно назревшие требования переформатирования достигшего своих пределов и вошедшего в системный кризис долларового мира. Когда Трамп говорит о том, что снова сделает Америку великой, он имеет в виду, что ее нужно вернуть во времена президента Кеннеди.
После второй мировой войны и вплоть до шестидесятых годов прошлого столетия Америка была самой сильной, всеми повелевающей, но все-таки отдельной державой. После убийства Кеннеди и отставки Никсона потихонечку, подспудно в США произошел кардинальный переворот, в результате чего Соединенные Штаты стали не самостоятельным государством, а местом расположения транснациональных, надгосударственных производственных корпораций, главная из которых – корпорация по производству денег. Тогда расцвела концепция так называемой постиндустриальной экономики, при которой основная индустрия была выпихнута из производственных центров на периферию – в Китай, на Тайвань, в другие страны «желтой сборки».
Эта политика сейчас подошла к своему завершению и кризису. Пирамида мировых долгов не может быть пущена в обратный ход, она держится только за счет дальнейшего роста, а накопленный в ней объем виртуальных денег таков, что если вдруг, не дай бог, она начнет сдуваться, то обрушит всю мировую систему, весь мировой рынок. Аналог происходящему сегодня – Великая депрессия 1929 года в США. Тогда лопнул всего лишь рынок ценных бумаг, но с ним и банки. А поскольку банки обслуживали и реальную экономику, то остановилась и она. Итог известен. Никто американские фабрики и заводы не бомбил, кукурузные и пшеничные поля танками не утюжил. Производства никто никуда не переносил – хоть сейчас запускай. Но люди оставались без работы и умирали с голоду. И все потому, что не было каналов денежного обращения – банки лежали в руинах. Всего лишь банки!
Чтобы не допустить повторения такой ситуации, причем в масштабах всей планеты, президент Трамп стремится как можно быстрее (а время подстегивает) разобрать мировую торговую и финансовую (долларовую) системы на блоки, из которых можно возвести защитную крышу над Америкой. Иначе говоря, вывести страну из-под глобального долларового кризиса, перевести территории дислокации транснациональных корпораций опять в статус национального государства. И этот процесс идет так быстро, что дай бог и России, и нам поспевать за ним.
— И когда, по-вашему, ожидать часа Х?
— Многое будет зависеть от результатов перевыборов конгресса и сената США в ноябре, но при любых раскладах в отношении России, скорее всего, будет введен принципиально более жесткий пакет санкций. Если до этого они в основном касались тех или иных ограничений относительно конкретных государственных деятелей и корпораций, то теперь подступают санкции системные – запрет на платежи в долларах через американские банки (а большая часть платежей сейчас проходит именно так), запрет американским инвесторам на вложения в российский госдолг. Это чревато большими неприятностями и потрясениями для экономики РФ. Но эти неприятности и потрясения сродни рождению ребенка. Да, это риски возможных осложнений, вплоть до летальных, это, в любом случае, боль и страх. Но еще никому не удавалось пустить процесс рождения вспять, сделать так, чтобы все «рассосалось». Словом, чем жестче санкции, тем быстрее будет осуществлена реальная дедолларизация.
Новому «евразийскому СССР» быть?
— И что нам принесет эта реальная дедолларизация?
— Перед нами, странами ЕАЭС, ребром встанет вопрос, к чему мы будем привязывать курсы своих национальных валют. И достаточно быстро мы придем к пониманию, что они не должны плавать относительно друг друга, а должны быть в какой-то сцепке. А от сцепки недалеко и до введения единой валюты. Это чисто техническая дистанция.
— А как быть с партнерами, не входящими в Евразийский союз, — скажем, с тем же Китаем?
-Если государства ЕАЭС договорятся о координации своей курсовой курсовой политики, то следующий вопрос, который им придется вместе решить, – это то, каким образом свою общую курсовую политику они будут привязывать к внешнеторговым операциям. Скорее всего, будет принято решение никому не кланяться и нового «хозяина» не выбирать – партнерам предложат равноправные условия, чтобы не допустить снова появления старшей и младшей валюты. Например, возможна привязка к золоту.
— Опять заново будем изобретать велосипед?
— Зачем? В 2009 году президент РК Нурсултан Назарбаев выступил в «Российской газете» со статьей «Ключи от кризиса». В ней он в пух и прах разругал долларовую систему, сказал, что именно в ней причина мирового кризиса, и пришел к выводу, что если мы не устраним дефекты долларовой системы, то кризисы будут повторяться и учащаться. Эта статья тогда не опрокинула мир, конечно, и о ней сейчас мало кто вспоминает. Сомневаюсь, слышал ли о ней Дональд Трамп, но своими действиями он по пунктам детализирует, доказывает и иллюстрирует все сказанное президентом Казахстана в 2009 году.
И тут впору вспомнить, что предлагал Нурсултан Назарбаев всему мировому сообществу. А предлагал он создание валюты на основе наднационального, всемирного, как он выражался, закона, который бы подписали главы большинства стран мира и ратифицировали бы их парламенты. И тогда благодаря его действию все участники такого соглашения имели бы свои доли в едином мировом эмиссионном центре.
В 2009 году из этого ничего не получилось, да и не могло получиться. (Хотя директора-распорядителя МВФ Доминика Стросс-Кана все же «поймали на горничной». Фактически же его убрали, похоже, за намерения заменить ФРС мировым «банком банков» — фактически тем же самым мировым эмиссионным центром, который предлагал и президент Казахстана).
Тогда во всемирном масштабе не получилось, для всего мира это не реально, но вполне реально для государств Евразийского союза. Для которого перспектива общей валюты под уже предложенным названием – алтын, с уже выбранным центром дислокации – в Алматы – давно имеется. При авторстве того же Нурсултана Назарбаева. Да, она отложена на 2025 год, но время (одно только пугающее сползание тенге скоро к 400 за доллар чего стоит!) подстегивает. Поэтому в самую пору сейчас открыть «Ключи от кризиса» и использовать предложенный рецепт. То есть, инициировать для подписания главами государств ЕАЭС и ратификаций национальными парламентами межгосударственный Закон об обращении общей евразийской валюты. Через этот закон Россия, Казахстан, Белоруссия, Армения и Кыргызстан получали бы свои эмиссии, осуществляли бы общую инвестиционную политику и общую политику индустриально-инновационного и социального развития.
Опять кстати: в наш новый «евразийский СССР» рано или поздно войдет и Турция. Она пока еще в НАТО. После второй мировой войны Турция стала его членом в результате выстраивания барьеров противодействия советскому блоку по всему периметру. Но сегодня эта конфигурация уже не нужна. И ментально, и геополитически в современных раскладах Эрдогану дорога только в ЕАЭС.
— Идеи эти не новы, у них выдержка как у хороших вин. Но почему-то никто так и не решился испить их если не до дна, то хотя бы пригубить…
— Всему виной качества, сформировавшиеся у постсоветских элит. Первое – клановый эгоизм, который заставляет их думать сначала о себе и только потом об интересах государства и народа.. Второе – компрадорство. Они все укоренены на Западе, во внешне ориентированном сырьевом и банковском бизнесе и в долларах. Третье – национализм в чистом виде. Этнократии не хотят ни с кем и ничем делиться. Таким элитам не нужен алтын, не нужны объективно необходимые для общего экономического пространства надгосударственные институты, механизмы и нормативы. Поэтому сегодня нам стоит поддержать интеграционные идеи президента Назарбаева. Он не должен в одиночку идти против такой недальновидной элиты…
