Часто говорится о том, что США и Китай – две сверхдержавы, конфликтующие в экономических, геополитических и идеологических областях – движутся в направлении новой холодной войны. И риторика – по крайней мер, одной стороны – стала похожа на речь Уинстона Черчилля 1946 года “Железный занавес”, одно из начальных событий холодной войны, пишет Forbes.
Только в этом месяце вице-президент США Майк Пенс обвинил Китай в хищнической экономической практике, военной агрессии против Соединённых Штатов и попытке подорвать позицию президента США Дональда Трампа.
Но, несмотря на шумиху в СМИ, новая холодная война не является неизбежной или даже вероятной. Безусловно, китайские лидеры, опасаясь беспорядков и любого ослабления легитимности Коммунистической партии Китая, полны решимости предотвратить навязывание США изменений в политической и экономической системе Китая. Китай продолжит проведение реформ своими собственными темпами и методами. Для президента Китая Си Цзиньпина главным приоритетом является слияние КПК с правительственным аппаратом, с целью сокращения коррупции и укрепления идеологических полномочий государства. Любая попытка вмешаться в этот процесс была бы расценена как пересечение красной черты.
К счастью для Си, Трамп не заинтересован в «демократизации» других стран, и он, похоже не находится под влиянием американских инвесторов, финансистов и технологических титанов, которые хотят, чтобы его администрация настаивала на большем доступе к китайской экономике.
Несомненно, американские тарифы угрожают 18% китайского экспорта, который ежегодно поступает в США. Но у администрации Трампа есть более неотложные приоритеты, чем изменение системы правления Китая, несмотря на агрессивную риторику торгового представителя США Роберта Лайтхайзера и директора Национального торгового совета Белого дома Питера Наварро. Трамп отчаянно хочет укрепить производство в США путем репатриации глобальных цепочек поставок и блокирования или ограничения импорта. «Сделать Америку снова великой» – это действительно о том, чтобы снова производить в Америке.
Вместе с тем, даже если сегодняшнее противостояние США и Китая не перерастёт в новую холодную войну, оно может ослабить обе страны и привести к установлению более многополярного мира. В Китае риторические упрёки США, тарифы и санкции могли бы укрепить позиции местных критиков Си. И то, что Китай располагает ограниченными возможностями для ответных мер, не слишком поможет в этих условиях. Правда, он мог бы начать продажу части из своих резервов в $1 трлн. Но это ослабило бы стоимость казначейских бумаг США, которыми Китай всё ещё располагает.
В США решение Трампа о введении широкомасштабных импортных тарифов было описано представителем одной из отраслей как «самый саморазрушительный торговый акт, который я когда-либо видел». И пересмотр администрацией Североамериканского соглашения о свободной торговле, которое включает в себя пункт о запрете Канаде и Мексике вести переговоры с Китаем, был встречен подобным пренебрежением. Такая политика угрожает как уничтожением американских рабочих мест, так и отчуждением союзников Америки, многие из которых уже дистанцируются.
Действительно, позиция администрации Трампа «Америка превыше всего» все больше переходит в «Америка в гордом одиночестве». Сейчас США составляют меньшинство в рамках G7, G20 и Рамочной конвенции Организации Объединённых Наций по изменению климата. После того как Трамп вывел США из Транстихоокеанского партнёрства (ТТП), оставшиеся стороны продолжили свой путь самостоятельно. Далёкая от установления предложений повестки дня по международным вопросам, администрация Трампа убедила другие страны не особо полагаться на лидерство США.
Широко распространённый обман США ускорит появление нового многополярного порядка. Например, своим выходом из иранской ядерной сделки Трамп по сути подзадорил Соединённое Королевство, Францию, Германию, Китай, Россию и Европейский союз бросить вызов прерогативам США.
На данный момент у стран, полагающихся на иранскую нефть, может не оказаться иного выбора, кроме как идти в ногу с США. Подобно большинству экспортных товаров, экспорт нефти оплачивается в долларах – в основном посредством Общества всемирных межбанковских финансовых каналов связи (SWIFT) в Бельгии – и США имеют право закрыть такого рода транзакции. Большинство компаний и стран пришли к выводу, что ведение бизнеса в Иране не стоит того, чтобы потерять доступ к рынку США и международной системе долларовых платежей.
Но в будущем им больше не придётся идти на подобные компромиссы. 21 августа министр иностранных дел Германии Хейко Маас призвал Европу создать платежные каналы, независимые от США. И в следующем месяце глава внешнеполитического ведомства ЕС объявил о планах создать «специальный целевой механизм, чтобы помочь и успокоить экономических операторов, ведущих законный бизнес с Ираном».
Между тем Россия заявила, что она разрабатывает собственную систему финансовых переводов, чтобы защитить себя от того, чтобы не оказаться отрезанной от системы SWIFT, в случае более жёстких санкций США. Китай также проводит аналогичный проект, по крайней мере с 2015 года, когда Народный банк Китая запустил систему для облегчения трансграничных операций в юанях.
Ни одна из этих альтернативных систем пока не соответствует удобству SWIFT и долларовой системы. Но если бы новая система укрепилась, она могла бы быстро изменить влияние, оказываемое США.
Вместо холодной войны мир, возможно, движется к международной системе, возглавляемой четырьмя державами, с США, Китаем, Россией и Германией, доминирующими над своими соответствующими регионами и стремящимися занять главенствующую позицию на международных переговорах.
Такой сценарий напоминает видение Второй мировой войны президентом США Франклином Д. Рузвельтом, который предложил, чтобы четыре победивших союзника – США, Великобритания, Китай и Советский Союз – выступали в качестве «четырёх полицейских», каждый из которых патрулирует свою собственную сферу влияния и ведёт переговоры с другими о мире во всем мире.
Сегодня сближение тех же четырёх держав вновь занимает лидирующие позиции, только теперь у нас есть более сильные международные институты, помогающие сохранить мир. Продолжится ли этот мир, будет зависеть от готовности четырёх держав использовать и адаптировать эти институты к новой международной системе.
