В декабре 1991 года Борис Ельцин, Леонид Кравчук и Станислав Шушкевич, заключив Беловежский договор, положили конец существованию Советского Союза. Крушение СССР сегодня называют крупнейшей геополитической катастрофой ХХ века, и разговоры о том, что развал советской супердержавы был большой ошибкой, последние годы ведутся всё чаще. Однако можно ли было сохранить СССР? И кто же был истинным могильщиком страны?
Об этом в интервью «Нашей Версии» рассказал экс-руководитель аналитического управления КГБ СССР, доктор исторических наук, генерал-лейтенант Николай Леонов.
– Николай Сергеевич, часто говорят, что СССР развалил Горбачёв, решившись подписать с главами республик Договор о Союзе суверенных государств. Однако я вспоминаю слова председателя КГБ Владимира Крючкова, который отмечал – мол, независимо от того, был бы подписан Союзный договор или нет, всё равно СССР ожидал конец.
– Я думаю, что проблема конца супердержавы, какой, безусловно, был СССР, кроется не в причине подписания или неподписания Союзного договора. Все события с 1988 по 1991 год свидетельствуют о том, что дело шло к развалу СССР. Мне лично довелось быть в 1988 году в странах, которые теперь стали государствами Балтии. Тогда по поручению председателя Комитета государственной безопасности СССР Виктора Михайловича Чебрикова я совершил поездку по всем прибалтийским республикам СССР. Во время этой поездки мне довелось провести беседы как с партийным руководством этих республик, так и со своими коллегами из местных управлений госбезопасности. Приехав в Москву, я подготовил служебную записку, в которой описал свои выводы о положении в Литве, Латвии и Эстонии. Там я говорил прямо – дело идёт к их отколу от СССР. На вопрос о том, что следовало бы предпринять, чтобы предотвратить этот процесс, я сформулировал своё предложение. Звучало оно так: «провести финляндизацию Прибалтики»!
– И в чём заключалась суть вашей идеи?
– Смысл предложенного мной плана сводился к тому, чтобы предоставить прибалтийским республикам СССР полный хозрасчёт, прекратить брать с них излишние налоги и дать им возможность получать сверхприбыль, поскольку они были наиболее промышленно развиты в научно-техническом отношении. А также в определённых рамках предоставить им политическую свободу. Как это было в случае с Финляндией во времена Российской империи – финны формально считались подданными Петербурга, но одновременно имели свой парламент и свою конституцию, которых в России не было. Нечто подобное и предлагалось создать для прибалтийских республик СССР.
– Почему же этот план не был реализован?
– Буквально через несколько месяцев после моей поездки в прибалтийские республики по ним совершил свой вояж секретарь ЦК КПСС Александр Николаевич Яковлев. Я отлично помню, что он написал в Центральный Комитет КПСС и Политбюро записку с содержанием абсолютно противоположного характера тому, что изложил я в своей докладной. По его мнению, все процессы политического характера, что проходили в Прибалтике, не несли угрозы для СССР – там якобы просто шёл нормальный процесс демократизации и различные «народные фронты», которые начали своё формирование в этих республиках, никакой опасности не представляли. Потому я знаю, что мои предложения по «финляндизации» прибалтийских республик были высшим руководством СССР прочитаны, но на них никто не обратил внимания. А потом ситуация в Прибалтике дошла до открытых выступлений, которые не удалось подавить даже при помощи армии.
– Выходит, что КГБ заранее предупреждал руководство страны о том, что СССР может вот-вот прекратить своё существование?
–
Если бы сейчас можно было рассекретить документы того времени, любой человек мог бы легко увидеть, что вся информация, которая поступала из КГБ СССР в ЦК КПСС, носила чётко упреждающий характер. В этой информации говорилось о том, что дело уже идёт к развалу СССР.
И если руководство страны не приняло в связи с этим никаких мер, то это можно трактовать либо как беспомощность людей, стоявших тогда у власти, либо как следствие их безмозглости и непонимания степени опасности.
«Горбачёв даже не мог разъяснить, что такое перестройка»
– То есть Горбачёв не мог понять, к чему он ведёт страну, а также то, что грядущий развал СССР приведёт его самого к политическому краху как руководителя?
– Насколько я могу судить, он даже не мог понять, как управлять процессами действий, которые он проводил, поэтому сейчас спрашивать что-то с Горбачёва бесполезно. Он ведь даже не мог разъяснить, что же вообще значит пресловутая перестройка, к которой он призывал народ СССР. И так во всём. Взять те же межнациональные проблемы, которые обострились как раз в период его правления. В 1986 году Горбачёв снял с должности первого секретаря ЦК Казахстана Кунаева и поставил на его место первого секретаря Ульяновского обкома Геннадия Колбина. Назначать руководить национальной республикой приезжего русского было в той напряжённой ситуации просто безумием. Что сразу вызвало в Казахстане уличные выступления, которые привели к кровопролитию и последующему развитию националистической спирали уже в республиках Средней Азии.
– Выступления в национальных республиках считаются одной из причин развала СССР, поскольку применение Москвой силы разозлило местных жителей. Можно ли было решить эти проблемы иначе, не ломая дров?
– Когда Генеральным секретарём ЦК КПСС был Юрий Владимирович Андропов, он говорил так. Мол, национализм, унаследованный от царского строя, мы смогли победить. Но за время советской власти национализм мимикрировал, приобретя совершенно другие виды и другие характеристики. Вот с этим национализмом надо действовать очень аккуратно.
На мой взгляд, всё надо было делать не так, как это делал Горбачёв в Казахстане и Нагорном Карабахе, где в итоге ситуация пошла вразнос и пролилось много крови. Я помню, как Андропову поступил доклад председателя КГБ Узбекистана Левона Мелкумова, в котором он на 40 страницах докладывал о величайшем бардаке и националистической вакханалии, творящейся в Узбекистане. И я очень хорошо помню, что Андропов, прочитав этот доклад, сказал, что хотя в нём изложена правда, но ломать сейчас первого секретаря ЦК Компартии Узбекистана Рашидова не время. Поэтому он предпочёл не убирать из Узбекистана Рашидова, что обязательно привело бы к взрыву национализма, а перевёл на другой пост председателя КГБ, дабы с ним не свели счёты. Это я рассказываю к тому, что при решении национальных проблем нужно действовать максимально тонко.
Горбачёву можно поставить в вину ещё и его попытки снять с себя ответственность. Как он открещивался от своих же устных приказов, когда группа «Альфа» вынуждена была штурмовать в Вильнюсе телебашню или когда войска СССР вынуждены были расчищать площадь в Тбилиси. Он вёл себя как мальчик, который съел варенье, а потом говорил, что банка сама разбилась. Это была позиция, недостойная государственного мужа. Ведь Генеральный секретарь ЦК КПСС знал обо всём, о чём мы говорили. Как знал и о подготовке так называемого путча ГКЧП, но пытался сделать вид демократа и спрятаться за спины других.
– Помимо Горбачёва активным могильщиком СССР часто называют Александра Яковлева. Причём порой идут разговоры, что он был чуть ли не агентом США.
– Когда мне пришлось работать на должности начальника аналитического управления КГБ СССР и заниматься внутренними процессами, происходящими в стране, то на основании агентурных данных я написал записку лично Горбачёву, которую, естественно, подписал тогдашний председатель КГБ СССР Крючков. В записке чёрным по белому было сказано, что Александр Яковлев является врагом Коммунистической партии и только вопрос времени, когда он объявит о своём выходе из партии, по сути дела, спровоцировав её раскол. Этот документ был доложен Горбачёву, и тот не нашёл ничего лучшего, как показать эту записку самому Яковлеву, что вызвало у того приступ ярости и ненависти к КГБ.
Заодно Александр Яковлев выбил из-под КПСС все средства массовой информации. Все события, с гибелью СССР и приходом Ельцина к власти в России, были связаны прежде всего с потерей партией контроля над СМИ. При этом западные средства массовой информации твердили о том, что Яковлев является прорабом перестройки, что он её главный мозг. В итоге на Западе его осыпали такими званиями и лаврами, что влияние Яковлева в СССР стало доминирующим.
«Члены ГКЧП вели переговоры с Ельциным»
– А введение чрезвычайного положения в августе 1991 года, по вашему мнению, могло спасти СССР или нет?
– История того времени показала нам два исторических примера. В 1989 году произошла ситуация в Китае на площади Тяньаньмэнь, кстати, в тот самый момент там с государственным визитом был президент СССР Горбачёв. Китайский лидер Дэн Сяопин, который войдёт в историю как творец великого Китая, не раздумывая предложил применить силу своей армии и тайной полиции и разогнать митинг оппозиции. Китайцы вывели на улицы Пекина танки и подавили выступления. Да, пролилась кровь, но борьба за власть всегда связана с пролитием крови.
Оправданны были действия Дэн Сяопина? Да, оправданны, причём полностью, ведь на наших глазах Китай превращается в великую экономически развитую державу. А вот наше робкое и, если можно так сказать, выродившееся руководство СССР двумя годами позже при попытке сделать что-то похожее не проявило ни воли, ни решительности, ни твёрдости характера. И когда в августе 1991 года собралась толпа около Белого дома, растерявшиеся коммунистические лидеры вместе с руководством КГБ и ГКЧП предпочли сдать власть и сесть в «Матросскую Тишину», а не принять меры по спасению строя.
– Выходит, что в развале СССР виновен и председатель КГБ Крючков, который, располагая всей информацией и видя, что делают Горбачёв с Ельциным, не попытался ничего сделать.
– История не снимает вины и исторической ответственности с Крючкова. Он вырос под андроповским крылом, и пока был жив Юрий Владимирович, все решения Крючкова были, как правило, выверены и носили точный характер. Но как только Горбачёв назначил Крючкова самостоятельной политической фигурой и когда на него легла ответственность за принятие важнейших решений, проявились недостатки его характера – прежде всего нерешительность. Поэтому сколько бы он в своих книгах ни оправдывался, твёрдости в его характере было недостаточно. Это видно и потому, как в ГКЧП, собранном по инициативе Крючкова, долго не могли выбрать председателя, наконец остановившись на кандидатуре Янаева. Всё это говорит об отсутствии воли у членов ГКЧП и о неясном пути спасения государства. Впрочем, к тому времени произошло вырождение партийной верхушки, причём напрочь. Вспомним, что в те августовские дни никто даже не попытался призвать членов партии выйти на улицы и поддержать ГКЧП. В ГКЧП просто трусили и думали – мол, мы тут как-нибудь сговоримся наверху между собой. Отсюда их бесконечные закулисные переговоры с Ельциным.
– Вы имеете в виду, что ГКЧП в августе 1991 года вёл закулисные переговоры с Ельциным, пытаясь о чём-то с ним договориться?
– Да, члены ГКЧП вели переговоры с Ельциным и с другими. Например, утром 19 августа 1991 года Крючков объявил всем членам коллегии КГБ СССР, что в стране объявлено чрезвычайное положение и что уже звонил Назарбаев, который полностью поддерживает введение ГКЧП и его документы. Также он добавил, что с Ельциным «мы договоримся».
Я знаю об этом, поскольку сам ездил с Крючковым к Ельцину на переговоры, когда стоял вопрос о создании Комитета государственной безопасности РСФСР. Мы тогда пытались уговорить Ельцина не создавать российский КГБ, чтобы не раскалывать спецслужбы СССР. Но меня не пустили на переговоры. Крючков и Ельцин прошли, а я сидел в предбаннике, где меня развлекал разговорами Бурбулис. О чём Крючков и Ельцин тогда говорили, для меня осталось загадкой – разговор у них был один на один. Когда Владимир Александрович вышел, то сказал, что договориться вроде как не удалось.
Мы, работники КГБ, понимали, что у людей, вошедших в ГКЧП, нет никакой возможности восстановить контроль в стране. Едучи в машине с Крючковым, я говорил: Владимир Александрович, вы же будете сейчас беседовать с Ельциным, предложите ему стать президентом СССР вместо Горбачёва. Пока Ельцин и Горбачёв ведут борьбу между собой, бессмысленно говорить о спасении государства, так предложите Ельцину занять высший пост, потому что, какой бы Ельцин ни был здоровый, он всё равно скоро уйдёт, а мы сохраним СССР. Ведь тогда Ельцин был очень популярен в народе, а у Горбачёва уже не было никакого авторитета. Потому я советовал Крючкову предложить Ельцину провести версию выборов президента СССР. Сказал об этом Крючков Ельцину или не сказал, я не знаю, поскольку, повторюсь, они беседовали за закрытыми дверями. Но разговор этот у меня с Крючковым был. Из чего я заключаю, что переговоры с Ельциным у Крючкова всё время шли, а о закулисной стороне ГКЧП ни один его член до конца в своих мемуарах всей правды не написал.
– Значит, и сотрудники КГБ не знали, что же происходило в те дни в руководстве страны? Какой вам дан был приказ – сидеть и ждать?
– Нам даже этого не сказали. Мы на Лубянке, получая информацию со всех сторон, не знали, кому её надо посылать, кто в стране сейчас руководит? А ситуация была такова, что, если бы ГКЧП не слушал музыку «Лебединого озера» и с трясущимися руками не устраивал пресс-конференции, а обратился бы к народу, к партии, к органам правопорядка, призвал бы их встать на защиту СССР, думаю, соотношение сил изменилось бы в сторону ГКЧП.
