Пока во всем мире соседствующие государства пытаются совместить собственное развитие с интеграционными процессами с соседями, государства Центральной Азии все еще не могут найти общий знаменатель и демонстрируют некоторую разобщенность. Хотя в глобальном контексте центральноазиатская региональная интеграция видится процессом вполне естественным и своевременным.
Почти родственники
Причины региональной разобщенности, как ни странно, кроются там же, где и факторы объединения – в общем прошлом. Советское наследие – это для стран Центральной Азии, в том числе проблемы, связанные с неопределенностью вопросов энергетики и водных ресурсов.
«К этому можно прибавить также нефизические барьеры, вроде коренным образом отличающихся режимов транзита, отсутствие четких договоренностей по Каспийскому морю, вопросы, связанные с восстановлением Арала. Таких болевых точек на самом деле гораздо больше, чем мы можем предполагать», – считает экономический эксперт Кубат Рахимов.
Помимо разногласий между странами региона существуют и тесная историческая взаимосвязь, и народная дипломатия, подразумевающая родственные связи. Эти факторы влияют на торгово-экономические процессы между государствами Центральной Азии.
Однако, в официальных политиках межправительственного взаимодействия стремление укрепить отношения с соседями не всегда было приоритетным. Помимо этой задачи было множество других, которые первоочередного решения.
«К сожалению, понимание такой близости существовало не всегда. В 90-е годы мы наблюдали парад суверенитетов. Тогда правительства ориентировались на внешних игроков: шла борьба за привлечение инвестиций из ближнего и дальнего зарубежья, было стремление показать свою силу, авторитетность», – объясняет сопредседатель клуба региональных экспертов «Пикир» Игорь Шестаков.
Все это, по мнению аналитика, тормозило процессы снятия торговых границ и обеспечения свободы перемещения товаров, создание совместных предприятий. Страны более успешно торговали с Россией, чем между собой.
В общем, именно это и стало определяющим фактором появления ЕАЭС, на базе которого сейчас постепенно и образовывается тот самый возможный союз стран Центральной Азии. Географически и политически этот альянс гораздо больше. При этом главный минус этой организации в том, что декларируемой равнозначности партнеров ЕАЭС основную роль в нем играет Россия, поэтому в каждой из стран-участниц национальная повестка дня все еще доминирует над евразийской.
Участие в ЕАЭС, впрочем, все еще не исключает появление сугубо регионального объединения. Определенные предпосылки для этого, во всяком случае в экономической и гуманитарной плоскостях, можно наблюдать уже сегодня.
«Большой оптимизм внушает политика нового президента Узбекистана Шавката Мирзиёева – она строится на открытости внутреннего рынка страны. Республика смогла наладить успешное экономическое партнерство с Казахстаном и Таджикистаном. Тем самым Узбекистан, как крупный игрок, формирует центральноазиатскую экономическую повестку дня. Конечно, для того чтобы создавать конкурентную продукцию, необходимо иметь крупную инвестиционную базу. И тут есть определенная зависимость государств региона от притока инвестиций. Но это не проблема. Главное чтобы была политическая воля и нацеленность на интеграционные процессы», – уверен Шестаков.
Все необходимые составляющие сегодня есть у Казахстана — деньги, опыт, а главное сильный руководитель, обладающий авторитетом в лице Нурсултана Назарбаева. Не случайно именно он стал родоначальником данной инициативы. Другой показатель, который дает четкое понимание какова роль РК в процессах интеграции – это то, что саммит руководителей стран ЦАР в марте 2018 года прошел не где-нибудь, а в Казахстане.
Саммит лидеров стран Центральной Азии в Астане эксперты назвали «встречей братьев». Немного омрачил общую картину, тот факт, что на встречу не приехал президент Туркменистана. Несмотря на это, участники саммита обсудили все заявленные вопросы. Главным итогом «встречи братьев» стал ясный геополитический сигнал о разрядке в регионе, о том, что в современном мире страны ЦАР собираются искать больше точек соприкосновения и, возможно, нацелены на локальную интеграцию и продвижение своих общих интересов в новом формате.
Не случайно в своем выступлении на саммите Нурсултан Назарбаев упомянул Вышеградскую группу (Чехия, Венгрия, Словакия, Польша). Опыт Венгрии, Словакии и Польши в ЕС интересен для стран региона с точки зрения выстраивания единой стратегии противостояния большим центральным силам, которые доминируют на международной политической арене.
Опыт Евросоюза и других региональных блоков показывает, что всегда должны быть страны-локомотивы. В Центральной Азии такими странами могут стать Казахстан и Узбекистан. В этой роли они будут инициировать и финансировать совместные проекты. В случае если РК и РУ удастся стать хорошим дуэтом, то весь регион можно будет «подтянуть» под общие проекты. Такой сценарий вполне реалистичен уже сегодня мы можем наблюдать тесное взаимодействие двух государств. Интересно, что 2018 год в Казахстане назван годом Узбекистана, а в Узбекистане 2019 год – годом РК.
Под страхом вербовки
Нынешняя международная ситуация такова, что государствам Центральной Азии нужно сотрудничать не только по экономическому направлению. Региональная безопасность и противостояние главным угрозам времени — религиозному экстремизму и международному терроризму – это хороший повод для региональной консолидации. И сегодня он работает.
«Вербовка граждан ЦА в ИГИЛ шла по одному сценарию. Это был вызов всем странам региона, а не проблема отдельно взятой страны. И, естественно, все прекрасно понимают, что если будет эскалация военного конфликта за пределы Афганистана, то это коснется всех стран. На мой взгляд, в вопросах противостояния этим вызовам в регионе существует высокий уровень взаимопонимания и консолидации», – говорит эксперт Игорь Шестаков.
Сегодня в регионе успешно функционирует ОДКБ и ШОС, проводятся совместные антитеррористические и военные учения.
«ШОС в большей степени площадка, где можно говорить о перспективах взаимодействия. Там пока идет взаимодействие на теоретическом уровне. Хотя уже проводились и учения. А вот что касается ОДКБ, то тут есть конкретика, есть военные базы с авиационным компонентом», – отмечает Шестаков.
В этой связи главам государств ЦАР нужно «сверять часы» и укреплять сотрудничество в рамках безопасности стран региона. При этом понятно, что обеспечение региональной безопасности связано не только с предотвращением основных угроз и вызовов, в частности, распространения религиозного экстремизма и терроризма, но и с наркотрафиком и нелегальной миграцией. Защищенность региона в большей части определяется политикой и стратегией государств Центральной Азии в рамках обеспечения и защиты собственных национальных интересов, а также уровнем интеграционных процессов. В этом смысле именно многовекторная, сбалансированная внешняя политика Казахстана играет существенную роль и позволяет укреплять региональную безопасность, а также расширять интеграционные процессы.
На сегодня основная сложность при решении вопросов обеспечения региональной безопасности, по мнению эксперта, связана с тем, что Узбекистан не входит в военный блок ОДКБ, а Туркменистан декларирует нейтралитет, не участвует в международных силах безопасности и не настроен на оперативный обмен информацией.
Факторы разобщенности
В целом, проблемы экономического сотрудничества стран региона объясняются тем, что взаимодействие происходит по большей части в двустороннем порядке. Отсюда разрозненность, отсутствие единой позиции по ряду ключевых вопросов, начиная от создания единого энергетического поля, так и экологическим проблемам региона в целом.
По мнению экспертов, на сегодня даже двусторонние контакты государствам Центральной Азии даются непросто.
«Взаимодействовать с тремя, четырьмя игроками сложнее, чем вдвоем. Поэтому пока, конечно, сотрудничество развивается в двустороннем порядке. Это проще. Со временем, я уверен в том, что будет развиваться и многостороннее сотрудничество», – считает доктор политических наук Азамат Темиркулов.
Создавать многосторонние договоренности, по словам эксперта, страны смогут, когда разрешатся фундаментальные территориальные споры и когда в государствах появятся соответственно подготовленные дипломатические институты.
«Для этого нужны отработанные дипломатические механизмы взаимодействия, должна быть практика и традиции работы в многостороннем порядке. Необходимо находить компромисс между тремя и более игроками это намного сложнее. Тут уровень дипломатии должен быть по- настоящему высоким», – объясняет эксперт.
Безусловно, если бы страны Центральной Азии смогли найти общие интересы и объединиться, то этот альянс мог бы успешно продвигать себя на мировой арене. Регион является самым обеспеченным на земле энергоресурсами и мог бы занять лидирующие позиции в мире. Эта часть евразийского континента обладает значительными земельными ресурсами, что подтверждает ее сельскохозяйственный потенциал и объемы выпуска продукции.
Сейчас, когда период трансформации национальных экономик уже практически завершен, можно попытаться выстроить региональную интеграцию. Однако, очевидно, что при создании такого союза должны быть соблюдены три принципа: добровольность, прагматизм и общественная поддержка этих процессов. Нужно понимать, что всегда кто-то будет говорить о потере национальных интересов. Но любая интеграция это и есть определенные уступки: изменения национального законодательство, принятие регламентов и стандартов. И на этот компромисс нужно идти, необходимо преодолевать собственные амбиции, которые ставят под вопрос успешное развитие государств и региона в целом.
