Джозеф Стиглиц: Не только, формы нападения на демократию более изощрены и коварны. Возьмем опять же Америку: здесь угроза принимает образ манипуляций избирательными округами, кто-то считает, что речь идет даже о мошенничестве, и в целом о психологической зависимости граждан от богатых. Как будто они должны командовать, потому что так надо, а не только на рабочем месте. Я называю это «менеджерским капитализмом».
— И сами менеджеры при этом зарабатывают в сотни раз больше своих служащих?
— К сожалению, это так. Не существует способа исправить эту тенденцию. Представьте себе, что закон Додда-Франка, реформа банковской системы, проведенная с целью избежать повторения крайностей и заблуждений, которые привели к финансовому кризису двухлетней давности, устанавливал весьма однозначные ограничения вознаграждения для генеральных директоров, в первую очередь это касалось банков. Это требовалось главным образом для прозрачности, чтобы акционеры имели предельно ясное представление о заработке управляющего. А лобби богатейших людей, которым помогали лучшие адвокаты, никогда не соблюдало этого предписания, пренебрегая им с момента публикации распоряжений, одним словом, оно отказалось принимать ограничения своего экономического могущества. Принцип акционеров «скажи и заплати» (say and pay) стал полной неожиданностью. Однако для очень многих неравенство представляет собой настоящую общественную трагедию: достаточно подумать об аспекте, вызывающем наибольшее беспокойство, — о здоровье.
— Из-за недоступности медицинского обслуживания для некоторых людей?
— Не только. Обескураживающая трагедия бедных стран очевидна всему миру. Но поговорим снова об Америке, стране, где, помимо голой статистики о ВВП, проживают 20 миллионов бедняков, из которых от 5 до 10 миллионов существуют в абсолютной нищете: находящиеся сегодня у власти республиканцы добились уничтожения если не всей, то значительной части системы здравоохранения «Обамакэр» (Obamacare). Сегодня 13 миллионов американцев снова лишились бесплатной медицинской помощи. И все это диктуется большими корпорациями. Давайте теперь поговорим о налогах. В рамках налоговой реформы Трампа были снижены налоговые ставки для компаний, что наводит на мысли о помощи президента своим друзьям, но допустимо, потому что многие предприятия вновь стали инвестировать. При этом, однако, налоги не были повышены для самых богатых граждан, как того требует логика, зато их увеличили для среднего класса. В результате мы наблюдаем жесткое и масштабное обеднение населения.
— Вы приводите в качестве примера Америку, но проблема неравенства не ограничивается Соединенными Штатами, даже напротив.
— Разумеется, неравенство стало постоянной величиной в большей части мира. И беспрецедентной коллективной трагедией в развивающихся странах. Великобритания идет по американскому пути, в Германии дела обстоят несколько лучше. Только Австралия смогла ввести ограничительные законы и заставить людей соблюдать их: они усмиряют чрезмерное экономическое могущество лидеров промышленности.
— А Италия?
— Честно говоря, я не очень хорошо изучил итальянские процессы. Но расскажу вам об универсальном правиле. Правительства, особенно правого толка — а их в мире становится все больше и больше — должны быть осторожнее: неправда, что при снижении налогообложения в отношении богатых, какие-то преимущества получает население. Наоборот, зачастую бóльшая дерегуляция, особенно когда финансовая система преобладает над реальной экономикой, приводит к большему неравенству, а значит, к распространению бедности и несправедливости.
