В Японии за последние 20 лет наблюдается резкий рост числа мелких преступлений, совершаемых пожилыми людьми. Корреспондент Би-би-си Эд Батлер решил выяснить, почему так происходит.
В реабилитационном центре для освобожденных из тюрьмы заключенных в Хиросиме 69-летний Тосио Таката рассказывает мне, что в тюрьму его привела нищета. Ему просто не на что было жить, а тюрьма, где бесплатно кормят, стала для него выходом.
«Я вышел на пенсию, и у меня кончились деньги. В голову пришла мысль: а что, если попасть в тюрьму, ведь там можно жить бесплатно», — рассказывает он.
«Поэтому я взял велосипед и приехал на нем в полицейский участок, где заявил, что я его украл». План сработал. Это было первым правонарушением в жизни Тосио (ему тогда было 62 года), но японский суд относится даже к мелким к кражам серьезно, поэтому он получил год тюрьмы.
Тосио не похож на преступника-рецидивиста. Это худой невысокий старик с улыбкой на лице. Никогда не скажешь, что он способен на серьезное правонарушение, например, на грабеж. Но именно это он сделал вскоре после выхода из тюрьмы.
«Я отправился в парк и стал приставать к женщинам, показывая им нож и требуя денег. Я не собирался никому причинять вреда. Я просто рассчитывал, что кто-то из них вызовет полицию. Так и произошло», — рассказывает он.
Из последних восьми лет Тосио провел в тюрьме четыре. Я спросил его, нравится ли ему в тюрьме, и он рассказал мне о финансовых преимуществах жизни заключенного — например, он даже в тюрьме продолжает получать пенсию.
«Не то что мне там нравится, но денег за проживание с меня не берут, а пенсию продолжают платить, — говорит он. — Когда я выхожу на волю, у меня есть сбережения. Так что не все так плохо».
История Тосио типична для общей картины преступности в Японии. В целом Япония является чрезвычайно законопослушной страной, но при этом именно в возрастной группе старше 65 лет отмечается резкий рост числа правонарушений.
В 1997 году лишь одно из 20 преступлений совершалось пожилыми людьми, но спустя 20 лет каждое пятое преступление совершают люди старше 65 лет. Они составляют более четверти населения страны, но при этом рост преступности намного превышает темпы старения населения.
В 2016 году тюремные сроки получили 2,5 тысячи японцев старше 65 лет, из них более трети имели не менее пяти ранее отбытых сроков.
Еще один пример — пожилая женщина Кейко (имя изменено). Ей 70 лет, это опрятная старушка небольшого роста. По ее словам, в тюрьму ее привела бедность.
«Я не могла ужиться с мужем, у меня не было жилья и вообще пристанища. Мне не оставалось ничего другого, как воровать, — рассказывает она. — Даже женщины, которым далеко за 70, совершают преступления — все потому, что у них нет еды и денег».
Мы разговаривали с ней несколько месяцев назад в общежитии для бывших заключенных. С тех пор я узнал, что Кейко снова арестовали, и она отбывает новый срок за мелкую кражу в магазине.
Такого рода преступления являются типичными для пожилых рецидивистов. Обычно они крадут продукты на сумму не более 300 йен (3 доллара) из магазина, в котором они обычно совершают покупки.
Майкл Ньюман, австралийский демограф, который работает в японском исследовательском центре в Токио, отмечает, что японская государственная пенсия очень скупа, и ее не хватает на жизнь.
В статье, опубликованной в 2016 году, он приводит данные о том, что затраты на жилье, питание и медицину превышают размер средней пенсии, не говоря уже о покупке одежды и расходах на отопление.
Традиционно в японских семьях за стариками ухаживали дети, но в последние годы молодежь стала все чаще уезжать из провинции в большие города, где можно найти работу, оставляя родителей в одиночестве и бедности.
«Пенсионеры не хотят быть обузой для детей и считают, что если им не выжить на пенсию, то им следует отправиться в тюрьму», — говорит Ньюман.
В тюрьме кормят три раза в день и не берут за это денег.
Ньюман отмечает также рост числа самоубийств среди пожилых людей — это еще один выход из ситуации, когда они считают своим долгом избавить детей от обязательств по уходу за ними.
В хиросимском центре реабилитации бывших заключенных, где я встречался с Тошио, его директор также считает, что рост преступности среди пожилых японцев вызван социальными и демографическими проблемами в обществе, но при этом он подчеркивает не финансовые факторы, а психологические последствия этих перемен.
«Самое важное, что изменились отношения между людьми. Люди становятся все более изолированными друг от друга. Им трудно найти себе место в таком обществе. Им трудно справляться с одиночеством», — говорит 85-летний Канити Ямада, который пережил ребенком атомную бомбардировку Хиросимы.
«Среди пожилых преступников есть немало тех, кто в жизни пережил какой-то кризис, который привел к дальнейшим проблемам. Обычно это утрата жены или детей… Если у людей есть кто-то, кто заботится о них, они не совершают преступлений», — говорит директор.
История Тосио о том, что того привела в тюрьму нищета, по его мнению, является выдумкой. Истинной причиной является одиночество. И рецидивистом он стал потому, что в тюрьме у него появилась компания.
Действительно, у Тосио никого нет. Его родители давно умерли, он утратил связь с двумя старшими братьями, которые не отвечают на его звонки. Он также ничего не знает о двух бывших женах, с которыми развелся, и о трех детях.
Я спрашиваю его, не повернулась ли бы его жизнь иначе, если бы у него была семья. «Да, если бы у меня были близкие люди, и они меня поддерживали, я бы не попал в тюрьму», — признается Тосио.
Майкл Ньюман отмечает, что за последнее десятилетие японское правительство выделяет все больше средств на строительство новых и расширение старых тюрем, а также на найм новых тюремщиц для женских тюрем, которых не хватает.
Дело в том, что численность пожилых женщин, совершающих правонарушения, растет особенно быстро. Он также указывает на резкий рост стоимости медицинского ухода за заключенными.
В тюрьме Фуку на окраине Токио, где я побывал, почти треть заключенных — старше 60 лет. Обычно они проводят часть дня, маршируя и распевая песни. Но этот военный порядок становится все сложнее обеспечивать. Я видел пару стариков в задних рядах марширующей группы, которые еле поспевали за остальными. Один из них был на костылях.
«Нам пришлось отремонтировать многие помещения в тюрьме,- рассказывает Масацугу Ядзава, отвечающий за образовательную работу. — Мы установили поручни и специальные туалеты. У нас есть занятия для пожилых заключенных».
Он приглашает меня на одно из таких занятий. Оно начинается с исполнения популярной песни под названием «Смысл жизни», которую распевают пожилые заключенные. Некоторые поют с большим чувством.
«Наша цель — убедить их в том, что настоящая жизнь возможна только на воле, а в тюрьме счастья не найти, — замечает Ядзава. — Но многие продолжают считать, что в тюрьме им лучше, чем на воле, и возвращаются сюда».
Майкл Ньюман считает, что было бы куда лучше — и дешевле — повысить пенсии и уровень жизни пожилых людей, чем платить судебные издержки и оплачивать их пребывание в тюрьме.
«Мы проанализировали стоимость создания специального поселения для пожилых пенсионеров, где люди отдавали бы половину своей пенсии, но получали бы от государства бесплатные продукты питания, бесплатное жилье и здравоохранение. Они могли бы проводить время с другими людьми, играть в игры и иметь некоторую свободу. Это стоило бы меньше, чем нынешние расходы на решение этой проблемы», — говорит социолог.
Он также указывает на странную практику японских судов, которые часто дают тюремные сроки за мелкие кражи.
«Кража бутерброда ценой в 200 йен (2 доллара) может привести к трате 8,4 млн йен (77 тысяч долларов) бюджетных средств на содержание осужденного в течение двух лет», — пишет он в своей статье 2016 года.
Возможно, речь идет об абстрактном примере, но на самом деле я знакомлюсь с пожилым заключенным, судьба которого в точности соответствует этому выводу социолога. Он получил два года тюрьмы за второе в его жизни преступление — кражу банки с перцами ценой в 3 доллара.
Морио Мотидзуки, который руководит фирмой, обеспечивающей безопасность около 3 тысяч розничных магазинов в Японии, рассказывает мне, что суды проявляют все большую жесткость к мелким воришкам.
«Даже если они крадут кусок хлеба, — говорит Масаюки Сё из тюремной службы Японии, — суд считает, что им надо преподать урок о том, как жить в обществе, не совершая преступлений, и отправляет их в тюрьму».
Я не уверен в том, что тюрьма научила Тосио этому, но когда я спрашиваю его о том, задумал ли он новое преступление, чтобы снова попасть за решетку, он клянется, что нет.
«Нет, я с этим завязал, — говорит он. — Больше я так поступать не хочу, ведь мне скоро 70 и я буду старым и больным в следующий раз. Так что больше я так поступать не буду».
