В начале 2019 года возникает все более устойчивое ощущение, что мир сталкивается не с бесконечной чередой больших и маленьких кризисов, а с более фундаментальной проблемой. Многие сегодня считают, что либеральный мировой порядок настолько нарушен, что вернуться к прежнему положению вещей будет трудно. Читайте полный текст отчета Мюнхенской конференции по безопасности — 2019.
Доклад
Большая головоломка: кто будет собирать осколки
В начале 2019 года возникает все более устойчивое ощущение, что мир сталкивается не с бесконечной чередой больших и маленьких кризисов, а с более фундаментальной проблемой. Как сказал Роберт Каган, «ничего хорошего не будет». Многие сегодня считают, что либеральный мировой порядок настолько нарушен, что вернуться к прежнему положению вещей будет трудно.
В этом суть большой головоломки. Наблюдаем ли мы большие перестановки элементов мирового порядка? Или мир приближается к «идеальному шторму», когда произойдет несколько кризисов одновременно, которые уничтожат старую международную систему еще до того, как мы начнем строить новую?
Соперничество великих держав возвращается
Если верить главным направлениям мысли в столицах великих держав, то мир вступает в новую эпоху соперничества между этими великими державами. В американских стратегических документах Китай и Россию называют самыми важными соперниками США, и многие руководители из администрации подчеркивают эту угрозу в своих выступлениях.
Стратегическое мышление в Китае все чаще исходит из того, что сверхдержава США пришла в состояние упадка и со временем откажется от своего мирового господства. Коммунистическая партия считает, что история на стороне Китая, который возьмет верх. Трудно не заметить, что Пекин все напористее и агрессивнее ведет себя за рубежом, а Си укрепляет режим личной власти у себя дома, совершенствуя систему слежки и репрессий.
Россия, в отличие от Китая, уже сейчас создает проблемы в плане безопасности. У Москвы мало шансов стать геополитическим конкурентом США в долгосрочной перспективе. Ее экономика страдает от неустойчивости рубля, от падения нефтяных цен и от санкций, введенных ЕС и США в ответ на действия России против Украины. В 2018 году там пятый год подряд сокращался чистый личный доход. На этом фоне рейтинги Владимира Путина существенно снизились. В то же время, российское государство агрессивно использует свои ограниченные, но значительные возможности, действуя в качестве подрывной силы и одерживая в последние годы недолговечные, но впечатляющие победы на Украине и в Сирии, что стало неожиданностью для остального мира. Есть и другие примеры возрастающей агрессивности Москвы под руководством Владимира Путина, переизбранного в мае 2018 года на четвертый срок. Это дело Скрипалей, эскалация враждебных кибератак, попытки вмешательства в демократические выборы в различных странах, а также недавняя конфронтация в Керченском проливе. Действия России можно истолковать как попытку продемонстрировать, что она по-прежнему сильнее, чем считает Запад, и останется незаменимой державой, чьими интересами нельзя пренебрегать.
В ответ на действия России администрация Трампа и американский конгресс усиливают давление на Москву, несмотря на непоследовательность президента. Но на сегодняшний день Кремль не подает сигналов о своей готовности к разрядке. Российское руководство отказалось от сближения с Западом и похоже, готово выступать в роли изгоя.
В условиях ухудшения отношений между Россией и Западом в предстоящие месяцы может решиться судьба важных соглашений о контроле вооружений. Как предупреждают эксперты, «после почти трех десятилетий устойчивого сокращения вооружений двумя крупнейшими ядерными державами оба государства в 2019 году могут сменить курс и возобновить гонку вооружений». Уже несколько лет российское государство вкладывает средства в свой военный потенциал, в том числе, в новые крылатые ракеты наземного базирования, которые, по мнению США и их союзников по НАТО, нарушают условия Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности (ДРСМД).
Президент Трамп в ответ объявил о своем намерении выйти из этого договора. Таким образом, США и Россия снова получат возможность создавать и принимать на вооружение ядерные ракеты средней дальности наземного базирования, и снова возникнет страх перед ракетным кризисом в Европе. Для Кремля это вполне комфортная ситуация: пока администрацию Трампа обвиняют в выходе из договора, Москва полагает, что НАТО не сумеет прийти к консенсусу в вопросе развертывания новых американских ракет (которые еще предстоит спроектировать) в Европе, а поэтому Россия получает преимущество. Под угрозой также оказался еще один элемент, который сдерживал опасное соперничество между Россией и США. Очень маловероятно, что они продлят действие договора СНВ-3 об ограничении стратегических ядерных вооружений, срок которого заканчивается в 2021 году. Как утверждают некоторые обозреватели, остальные договоры о контроле вооружений, следуя биполярной логике, тоже разваливаются, хотя сейчас пока нет новой многосторонней системы контроля вооружений, которая подходила бы для формирующегося международного порядка — порядка «более сложного, менее предсказуемого и потенциально более опасного».
Хотя президент Трамп намекал, что он вместе с председателем Си и президентом Путиным «начнет переговоры о прекращении масштабной и бесконтрольной гонки вооружений», в настоящее время эти страны лишь наращивают свои арсеналы. Как отметил Путин на своей ежегодной пресс-конференции, «по сути, мы наблюдаем сейчас развал международной системы сдерживания вооружений, гонки вооружений». По его словам, создание новых образцов военной техники, таких как гиперзвуковые ракеты, стало необходимым ответом на решение США выйти из Договора о ПРО и на создание системы противоракетной обороны: «Это сохранение паритета, не более того». Долгожданный обзор американской ПРО, вышедший в середине января 2019 года, наверняка усилит опасения Москвы по поводу того, что в какой-то момент Россия уже не сможет преодолеть противоракетную оборону США и лишится возможности нанести гарантированный второй удар, подвергшись нападению.
Конец милосердной американской гегемонии?
Если не считать вызовов со стороны Китая и России, то можно утверждать, что позициям США в мире и мировому порядку, который формируют США, в большей степени угрожает рост популистских сил внутри страны, нежели усиление иностранных держав. В материальном выражении США составляют отдельную лигу. Их военный бюджет многократно превышает оборонные расходы большинства стран. Китай и Россия добиваются успехов и даже превосходят остальных по некоторым ключевым направлениям, но американские вооруженные силы еще долго не будут уступать никому. Но важнее всего то, что США могут рассчитывать на ресурсы, каких нет у Китая и России. Для начала, у Америки есть обширная сеть союзников по всему миру. Более того, западный гегемонистский порядок под руководством США может оказаться более стабильным, чем ожидалось. Но проблема в том, что Вашингтон может разбазарить свои конкурентные преимущества.
Европейцы хотели бы верить, что США не перешли в отступление по всему миру. Но именно такое мнение существует в большинстве стран мира. Их опасения усилились после бурного саммита НАТО в Брюсселе в июле 2018 года, когда Трамп пригрозил начать действовать в одиночку, если остальные страны альянса не увеличат существенно свои военные расходы. В декабре Трамп объявил о выводе американских войск из Сирии, проигнорировав советы своих главных помощников, таких как Мэттис. Он также приказал своим военачальникам подготовить план вывода примерно половины американских войск из Афганистана. Обеспокоены и азиатские союзники США. После встречи с Ким Чен Ыном в Сингапуре Трамп заявил, что прекращает военные учения США и Южной Кореи, и выразил готовность вывести американские войска из этой страны.
Пренебрежение США к международным институтам и соглашениям в последние годы неоднократно приводило к разногласиям между Вашингтоном и его ключевыми союзниками. Трамп отвергает «идеологию глобализма», в то время как союзники видят в этом единственный способ решения мировых проблем. Союзники в лучшем случае ощущают, что их игнорируют. А в худшем, что их считают соперниками и конкурентами, но не партнерами, у которых есть вполне обоснованные интересы и озабоченности.
Таким образом, за два года пребывания у власти администрация Трампа спровоцировала переоценку трансатлантических отношений в Европе.
В таких условиях аналитики и политические руководители призывают ведущих либерально-демократических союзников США восполнить дефицит устойчивого американского лидерства. Обычно в этой связи называют членов «семерки» — Канаду, Францию, Германию, Италию, Японию и Соединенное Королевство, а также Австралию, Южную Корею и ЕС в целом. В разной степени лидеры этих стран понимают, что должны делать больше, как в своем непосредственном географическом окружении, так и на глобальном уровне. Специалисты по внешней политике из этих стран признают логику заявлений американской администрации, которая призывает к более справедливому распределению нагрузки.
Европа: стратегическая автономия или нестратегическая зависимость?
Европейский Союз плохо подготовлен к новой эпохе соперничества великих держав. Тем не менее, из-за неопределенности роли США в Европе возобновилась дискуссия о ее «стратегической автономии». Но этот термин вызывает огромное непонимание. То же самое можно сказать и о предложениях создать европейскую армию. А вот общественное мнение выступает в целом за европейское сотрудничество в области обороны.
Но здесь есть масса проблем. И хотя европейцы в своих речах призывают к стратегической автономии, к истинно европейской внешней политике, на деле они гораздо ближе к тому, что можно назвать нестратегической зависимостью, по крайней мере, в военной сфере.
С учетом стремительных изменений европейским политикам нужно разработать долгосрочные стратегические концепции и выделить необходимые ресурсы, если Европа не хочет оставаться «театром серьезного стратегического соперничества» других действующих сил.
Как пережить междувластие
Период после окончания холодной войны завершился. Одновременно исчез и связанный с ним оптимизм. Но непонятно, что за новый порядок появится на этом месте, удастся ли сохранить ключевые принципы старого порядка, или в мире возникнут соперничающие между собой порядки.
Ясно одно: в этот период междувластия будет продолжительная нестабильность и неопределенность. Прогнозы о новой эпохе соперничества великих держав стали самосбывающимся пророчеством. Но непонятно, как именно будет выглядеть это соперничество в 21 веке, в каких областях оно будет особенно напряженным и рискованным. И нам нужны новые инструменты, чтобы преодолеть это соперничество.
В этих условиях новой неопределенности огромную ответственность несут мировые лидеры. Но когда лидерство США в международном порядке идет на убыль, «все новые лидеры пытаются укрепить свое влияние, вмешиваясь в зарубежные конфликты».
Вот список из 10 конфликтов, за которыми надо наблюдать в этом году:
— Йемен
— Афганистан
— американо-китайские отношения
— Саудовская Аравия, США, Израиль и Иран
— Сирия
— Нигерия
— Южный Судан
— Камерун
— Украина
— Венесуэла
Действующие силы
Франция и Германия: европейские друзья
Расхожее мнение об европейской интеграции состоит в том, что если Франция и Германия смогут договориться по тому или иному вопросу, остальная Европа последует за ними. В свете Брексита и популистской позиции Италии многие считают Берлин и Париж последними оставшимися еврофилами, которые стремятся стать мотивирующей силой европейской интеграции. Но хотя общественное мнение в обеих странах положительно оценивает своего соседа, Франции и Германии зачастую непросто прийти к единому мнению. В периоды больших потрясений в двусторонних отношениях Берлин и Париж в большинстве случаев неспособны выдвинуть смелые политические инициативы, приемлемые для парламентского большинства в обеих странах. Более того, в сегодняшней Европе франко-германского согласия уже недостаточно, хотя оно по-прежнему необходимо.
Поскольку внутренняя ситуация в обеих странах вряд ли станет проще, наступивший год покажет, сумеет ли этот тандем разрешить свои разногласия, или он упустит очередную возможность.
Британия: остаться или уйти?
В 2018 году отношения между Британией и Евросоюзом были отмечены сложными переговорами в Брюсселе и правительственным кризисом в Лондоне. Предстоящий развод стал поводом для переоценки внешней политики Соединенного Королевства в духе «глобальной Британии». В то же время, Британия пытается как-то примирить свое внимание к трансатлантическим отношениям и свое европейское наследие. Но отношения с Вашингтоном не стали спасательным кругом, на что надеялись ведущие сторонники Брексита, и теперь непонятно, к чему на практике приведут их внешнеполитические амбиции. Британия остается постоянным членом Совета Безопасности ООН и участвует в международных операциях по всему миру, однако ее сегодняшний упор на двусторонние отношения, особенно с Францией, является отражением более общей тенденции, в которой есть место не только сотрудничеству в рамках устоявшихся институтов.
Лидеры Британии и Европы говорят о настоятельной потребности продолжать партнерство, прекрасно понимая, что в сегодняшней международной системе возможности у игроков-одиночек ограничены. Британия играет важную роль в европейской безопасности, будучи ядерной державой с отличной дипломатической службой и мощной военно-промышленной базой, а также одним из немногих членов НАТО, тратящих на нужды обороны требуемые два процента. Но такие рычаги влияния из сферы безопасности пока не помогли Лондону в переговорном процессе. Сохраняется неопределенность и относительно экономических последствий выхода, а также по поводу государственных ресурсов в переходный период. Но уже сейчас понятно, что процедура Брексита еще долгие годы будет причинять боль по обе стороны Ла-Манша.
Канада: кленовый лист многосторонности
Канаду часто называют одним из последних либералов в мире, в котором усиливается протекционизм и нетерпимость. Действительно, девять из 10 канадцев считают, что их мультикультурная страна может служить примером для других государств. Каждый пятый житель Канады — уроженец другой страны, и в одном только 2018 году она приняла у себя почти 300 тысяч иммигрантов, что составляет около одного процента населения. Канада подчеркивает свою роль как торговой нации и не стесняется критиковать другие страны за нарушения прав человека.
Но в сфере безопасности правительству Трюдо еще предстоит убедить мир, что «Канада вернулась». Ее вклад в миротворческие операции ООН в прошлом году был рекордно низким, хотя с отправкой контингента в Мали ситуация может измениться. На оборону эта страна тратится неохотно, занимая в НАТО 18-е место по такому показателю как процент расходов на оборону от ВВП. Но недавно она объявила, что к 2027 году ее военный бюджет увеличится на 70 с лишним процентов.
У Оттавы не получается договариваться с нынешней американской администрацией, как, собственно, и у европейских и азиатских союзников. это стало для нее одной из самых больших внешнеполитических проблем со времен Второй мировой войны. Пошлины на канадскую сталь и алюминий под предлогом интересов национальной безопасности ухудшили американо-канадские отношения.
Размолвка с США помешала попыткам Канады выступить в качестве ведущего поборника многостороннего порядка. Продолжительные переговоры по НАФТА сковали дипломатические ресурсы правительства Трюдо, и ему пришлось жонглировать сразу несколькими внешнеполитическими инициативами. Канада хочет занять временное место в Совбезе ООН, что укрепит ее международное положение и политический престиж. Канада знает, что принцип многосторонности это лучший способ сохранить суверенитет в меняющемся мире.
Япония: Токио в растерянности?
Аналитики часто называют Японию средней державой, способной выполнять задачи стабилизирующей силы в сложном международном порядке. Действительно, Японии очень выгодна стабильность и открытая торговля, в связи с чем она активно поддерживает ООН и многие другие многосторонние институты. Она очень заинтересована в правовом порядке, которым пока управляют США, являющиеся единственным союзником Японии в рамках договора.
Поскольку КНДР непредсказуема, а Китай все более агрессивен в своем непосредственном окружении, японская политика безопасности испытывает большую нагрузку. Отношения между Японией и Китаем отличаются повышенной подозрительностью и соперничеством на всех уровнях. Япония в первых рядах противостоит усилению регионального влияния Китая.
Абэ последовательно выступает за «нормализацию» японских сил обороны. При нем был снят запрет на экспорт оружия. Тратя всего один процент от своего ВВП на оборону (а он третий по размерам в мире), Япония обладает большим количеством солдат, чем Германия, а кораблей — чем Франция. Как и во многих западных странах, внимание Японии сегодня все больше обращается вовнутрь из-за демографических проблем, слабого роста ВВП, увеличивающегося долга и недовольства политической элитой. Поэтому она вряд ли станет гарантом безопасности в Восточной Азии.
Регионы
Западные Балканы: с такими друзьями…
Полной евроатлантической интеграции западных Балкан в ближайшее время ждать не приходится. Лидеры ЕС признают стратегическую важность этого недостающего элемента европейского пазла. Но из-за отсутствия политического и экономического прогресса в регионе, а также из-за усталости от расширения ЕС все меньше верит в неизбежность евроинтеграции этих стран. Обстановка в регионе неустойчивая. В декабре 2018 года Косово вопреки пожелания НАТО решило создать свою армию, на что Сербия ответила угрозами военной интервенции. В Сараево нарастает страх перед этнической напряженностью, поскольку националист Милорад Додик был избран сербским членом президентства Боснии и Герцеговины. Население западных Балкан выражает недовольство в ходе протестов, а молодежь голосует ногами, покидая этот регион.
На этом фоне усиливают свое влияние внешние силы, в частности, Китай и Россия. Россия традиционно является важным игроком в этом регионе, и сейчас она видит в Балканах важную составную часть новой «большой игры», которая способна отвлечь внимание ЕС и ослабить его. Москву обвиняют в дестабилизации западных Балкан, в том числе, в разжигании этнических конфликтов и недовольства Евросоюзом посредством антизападной пропаганды.
Новым игроком в этом регионе стал Китай. Все государства западных Балкан, за исключением Косова, включились в китайскую инициативу «Один пояс — один путь» в формате 16+1. Они приветствуют остро необходимую помощь, торговлю и потоки инвестиций, которые стабильно увеличиваются и в некоторых случаях создают конкуренцию экономическому влиянию ЕС, который подозревает, что Китай использует свой экономический вес в политических целях. Китайское участие создает угрозу для этого региона в виде долга, потому что большая часть инвестиций приходит туда в виде кредитов.
ЕС лишь недавно начал осознавать опасность происходящих там событий. В начале 2018 года Еврокомиссия приняла новую стратегию, в которой расширение сотрудничества с этим регионом названо «геостратегической инвестицией». НАТО и ЕС активно противодействуют российской пропаганде, а ЕС запустил серию проектов в рамках конкуренции с Китаем. Наступивший год покажет, верит ли сам регион в европейское будущее.
Восточная Европа: состояние неопределенности
Разворачивающееся геополитическое соперничество между Россией и Западом сильнее всего отражается на «странах посередине», таких как Армения, Азербайджан, Белоруссия, Грузия, Молдавия и Украина. Сближение с Россией, чья экономика слабее западной, а политика характеризуется мерами принуждения, их не привлекает. Даже ближайшая союзница Москвы Белоруссия пытается осторожно дистанцироваться от России в некоторых вопросах и призывает к «многовекторной внешней политике». Но Москва регулярно напоминает желающим сблизиться с Западом, что не приемлет их попыток уйти с ее геополитической орбиты. Между тем ни Восточное партнерство ЕС, ни политика открытых дверей НАТО в настоящее время не дают этим странам серьезных шансов на вступление. Поэтому они находятся в подвешенном состоянии, не зная, что думать о собственной безопасности и о будущем.
Такое состояние неопределенности дорого обходится региону. Экономические санкции бьют по нему напрямую и опосредованно. Процессы политических преобразований либо зашли в тупик, либо даже повернули вспять, в силу чего государственная власть там слаба и нестабильна. Что самое важное, этот регион страдает от замороженных конфликтов и вполне реальной войны. И ситуация может еще больше ухудшиться, если напряженность между Востоком и Западом усилится.
Прошло 10 лет с тех пор, как Россия вторглась в Грузию. Эта война закончилась тем, что Абхазия и Южная Осетия были отрезаны от грузинской территории. Возникли замороженные конфликты, а Тбилиси обвиняет Москву в наращивании присутствия в отделившихся регионах.
Наверное, Украина больше всех пострадала от развала системы безопасности в Европе после окончания холодной войны. Пять лет тому назад Россия аннексировала Крым и с тех пор поддерживает вооруженный конфликт в восточной части Украины. За это время с обеих сторон погибло более 10 000 человек, а Минские соглашения регулярно нарушаются. В ноябре на Украине впервые со времен Второй мировой войны на непродолжительное время было введено военное положение, и это вызвало опасения, что демократия в этой стране в опасности. Любые инициативы по урегулированию конфликта, включая миссию ООН, вряд ли возможны, пока на Украине не состоятся президентские и парламентские выборы, назначенные на весну 2019 года. Более того, этот конфликт распространился на Азовское море, где Россия в ноябре задержала 24 украинских моряков. Теперь она заявляет свои исключительные права на эту территорию, несмотря на договор с Украиной от 2003 года, который гарантирует обеим странам свободу передвижения в Азовском море. Москва продолжает милитаризацию Крыма, разместив там 28 000 военнослужащих и модернизировав свой Черноморский флот. Цель этих действий — сдержать НАТО и установить в черноморском бассейне зону воспрещения доступа. НАТО, в свою очередь, усиливает силы сдерживания и обороны в этом регионе. Пока улучшения отношений между Западом и Россией ждать не приходится, а следовательно, никакого облегчения для «стран посередине» не будет.
Ближний Восток: незаметно уходя
На Ближнем Востоке происходят серьезные изменения. Соединенные Штаты отказываются от своей традиционной роли лидера, делая ставку на то, что их интересы там будут защищать региональные партнеры. Одновременно региональные державы наращивают свой военный потенциал.
После убийства Джамаля Хашогги американские политики и правительства других стран начали переосмысливать свои партнерские отношения с Саудовской Аравией, особенно в связи с тем, что это королевство ведет военную кампанию в Йемене. Американский сенат даже принял резолюцию с призывом отказаться от военной поддержки участвующих в этой войне стран, и тем самым выступил против позиции Белого дома. Однако администрация Трампа с удвоенными усилиями поддерживает своих традиционных партнеров, таких как Саудовская Аравия, Израиль и Египет, но вместе с тем, она вернулась к конфронтации с Ираном, выйдя из ядерной сделки.
В Сирии стратегические решения Белого дома встревожили союзников США в этом регионе и за его пределами. Эксперты предупреждают, что решение президента о спешном выводе американских войск из Сирии будет иметь колоссальные геополитические последствия. США не только бросили курдов, которые заплатили огромную цену в борьбе против ИГИЛ (запрещено в России — прим. перев.), потеряв с 2014 года около 4 000 человек убитыми и 10 000 ранеными, но и позволили России, Ирану и Турции определять дальнейший ход войны военными средствами и за столом переговоров. ЕС же вообще не имеет там почти никакого влияния.
Война в Йемене создала «самый страшный гуманитарный кризис в мире», поскольку сегодня 24 миллиона человек нуждаются в гуманитарной помощи.
Проблемы
Проблема вооружений: здравствуй, оружие
Холодная война дала толчок созданию механизма контроля над распространением оружия массового уничтожения и сокращению вооружений двух главных ядерных держав. Сегодня на фоне многополярности и ускорения технического прогресса возникает кризис контроля вооружений. Россия якобы нарушает ДРСМД, из-за чего американский президент Дональд Трамп грозит выйти из договора. Срок действия СНВ-3 истекает в 2021 году, и поскольку стороны не прилагают усилий для его продления, использовать механизмы контроля вооружений в новом геополитическом климате очень сложно. Многочисленные эксперты уже предупреждают, что в будущем, когда не будет российско-американских ядерных договоров, среди прочего, усилятся сомнения в решимости ядерных держав осуществлять постепенное разоружение. Так или иначе, роль ядерного оружия возрастает. Кроме США и России, все девять обладающих ядерных оружием государств расширяют или модернизируют свои арсеналы, намереваясь добиваться превосходства в условиях новой неопределенности. Неспособность сдержать северокорейскую ядерную программу и плачевное состояние иранской ядерной сделки чревато эффектом домино, и тогда распространение пойдет полным ходом.
Такое состояние дел не дает оснований верить в то, что возможно создать эффективные механизмы контроля новых и в корне меняющих расклад сил видов вооружений. Гиперзвуковые ракеты, сочетающие беспрецедентную скорость и маневренность, могут обходить буквально любые имеющиеся средства ПРО и радикально сокращают время реагирования для того, против кого направлен ракетный удар. Гонка гиперзвуковых систем уже началась, и возглавляет ее Россия. Между тем, тяжелые беспилотные летательные аппараты с дальностью действия в тысячи километров, такие как американский «Предатор», уже поступили на вооружение 30 стран. Китай стал ведущим экспортером ударных беспилотников.
В условиях многополярной геополитики практически невозможно заключать двусторонние сделки, устанавливающие паритет между двумя странами и одновременно устраняющие угрозы третьих сторон. Таким образом, «двусторонняя эпоха» контроля вооружений заканчивается. Но и многосторонние инструменты контроля вооружений тоже могут прекратить свое существование. Те государственные органы, в чьих руках находится судьба контроля вооружений, должны возобновить активный поиск решений этой проблемы. Иначе сама идея этого контроля канет в Лету.
Пошлины и тарифы: перспективы
На своем первом саммите в 2008 году лидеры «двадцатки» подчеркнули «огромную важность отказа от протекционизма и пообещали впредь отстаивать принцип свободной торговли. Но тайный протекционизм широко применяется уже много лет, и государства используют существующие лазейки в правилах ВТО. Экономисты отмечают устойчивый рост такой практики, когда предпочтительным инструментом защиты национальной промышленности становятся не пошлины, а субсидии. В последнее время эти противоречия вышли наружу, олицетворением чего стали постоянные угрозы американского президента Дональда Трампа, обещающего пошлины и друзьям, и врагам.
ВТО трудно настаивать на своем. Нынешняя американская администрация считает эту организацию неспособной преодолеть недостатки глобальной торговой системы, ссылаясь на торговую практику Китая и называя ее несправедливой по отношению к американским деловым кругам. США и другие страны уже много лет критикуют «непрозрачную и деформирующую торговлю политику Пекина по субсидированию собственной экономики». Вместо того, чтобы искать решения в многостороннем порядке, Вашингтон демонстрирует враждебность к ВТО и тем самым ослабляет лучшие из имеющихся инструментов по урегулированию торговых споров.
Однако китайско-американские стычки выходят далеко за рамки торговли, поскольку в сегодняшней повестке все более важную роль занимают вопросы национальной безопасности. В Вашингтоне возникает мнение, что Пекин целенаправленно старается отбросить США назад, в связи с чем Америка должна решительно и сильно отвечать своему «самому динамичному и могущественному сопернику за всю историю». Требование осуществить реформы и угрозы выйти из ВТО стали составной частью новой американской стратегии противодействия усилению Китая, пока он не стал слишком сильным. Если не считать экономическую взаимозависимость, экономисты видят очень мало факторов, вынуждающих две страны проявлять взаимную сдержанность. А это предвещает новые проблемы в будущем.
Хотя СМИ чаще всего пишут о надвигающихся торговых войнах, в 2018 году были предприняты беспрецедентные усилия по созданию крупнейших в мире торговых блоков. 11 тихоокеанских государств заключили Всестороннее прогрессивное соглашение о Транстихоокеанском партнерстве, которое будет способствовать развитию основанной на правилах торговли как в Азии, так и за ее пределами. ЕС и Япония согласовали беспрецедентное соглашение о свободной торговле. Африканский Союз создал Африканскую континентальную зону свободной торговли, которая после ее ратификации 55 странами-членами будет охватывать более 1,2 миллиарда человек. 2019 год покажет, будут ли эти соглашения способствовать либерализации торговли или напротив, еще больше расколют мир на соперничающие в сфере торговли регионы.
Транснациональная организованная преступность
Глобализация пошла на пользу преступности. Беспрепятственные потоки денег, товаров и людей позволяют преступным группировкам действовать по всему миру. Заниматься статистикой здесь трудно, ибо преступники не декларируют свои доходы, но по имеющимся оценкам, ежегодный объем доходов транснациональной преступности составляет от 1,6 до 2,2 триллиона долларов. За это человечество платит дорогой ценой. В 2017 году в Мексике, которая является горячей точкой наркоторговли, количество убийств выросло до 29 168, причем 75 процентов этих убийств совершила организованная преступность. Между тем, в США 49 тысяч человек умерли от передозировки наркотиков, в том числе, от опиоидов, поступающих в основном из Афганистана и Китая. Для сравнения: в ходе сирийской войны в том же году было убито 39 тысяч человек.
Транснациональная преступность является важной движущей силой вооруженных конфликтов. Когда ИГИЛ находился в расцвете силы, он контрабандой доставлял большие объемы нефти из Сирии в соседние страны. Транснациональная преступность ослабляет государственные структуры, способствуя расцвету коррупции, лишая государства доходов от налогов и пошлин. Таким образом, она является серьезным препятствием для развития.
Интернет стал новой криминальной сферой, поскольку он дает толчок существующим формам преступности и создает совершенно новые, такие как вирусы-вымогатели. Потери от киберпреступности ежегодно составляют до 600 миллиардов долларов. Некоторые государства, такие как Северная Корея, пользуются услугами преступников либо сами применяют криминальную тактику для получения денежных средств.
Для борьбы с транснациональными преступными группировками необходимо международное сотрудничество, так как они все больше напоминают слабо организованные глобальные сети, а не мафиозные структуры с их строгой иерархией. Как показала борьба с пиратами у берегов Сомали, международные операции против транснациональной организованной преступности могут быть успешными. Но они не устраняют первопричины преступного поведения, такие как экономические невзгоды и трудности, а следовательно, успех этот лишь временный. Талибы получают основную часть средств на свою деятельность от производства и продажи героина. Но действия по уничтожению посадок мака вызывают недовольство населения и в итоге терпят неудачу. Ясно одно: когда есть спрос, есть и предложение. Руководителям надо решать это уравнение комплексно.
Искусственный интеллект: умнее, чем мы думаем?
Искусственный интеллект снова занимает умы теоретиков и практиков, поскольку удешевление вычислительных мощностей и доступность данных способствует существенным достижениям в этой сфере. Инвестиции в искусственный интеллект достигли рекордного уровня. Только в 2018 году они составили 50 миллиардов долларов, что в два раза больше объема вложений 2017 года.
Некоторые страны поставили искусственный интеллект в разряд стратегических приоритетов. Основными инвесторами в этой области являются США и Китай. За ними следуют Канада, Япония, Германия и Британия, правда, с большим отставанием. Страны с недоразвитой цифровой инфраструктурой будут отставать, что создаст значительное неравенство и будет иметь серьезные геополитические последствия на многие годы вперед.
В прошлом разработки в области искусственного интеллекта служили в основном потребностям обороны. Сегодня этот сектор может и должен служить и гражданскому миру тоже, где искусственный интеллект может найти широчайшее применение, в том числе, двойного назначения. Искусственный интеллект дает абсолютно новые возможности военным, скажем, в области робототехники и в тактике пчелиного роя. Он позволяет лучше планировать тыловое обеспечение, эффективнее вести боевые действия и оптимальнее строить обучение. Анализ показывает, что почти 40% задач, выполняемых военнослужащими США, можно автоматизировать. А это высвободит почти 500 тысяч человек.
Искусственный интеллект меняет традиционные представления о контроле вооружений. Теперь дебаты в этой области надо сосредоточить на поиске универсальных, приемлемых для всех правил по ограничению автономии, предоставляемой искусственным интеллектом. Например, это может быть требование о человеческом участии в самых важных вопросах его применения.
