Один из таджикских беженцев в Германии заявил, что спецслужбы Таджикистана отправили его в Европу в качестве агента по сбору информации о деятельности запрещенной Партии исламского возрождения, но он решил отказаться от такого «сотрудничества», сообщает «Озоди».
Видео-признание 28-летнего молодого человека, признавшегося как Джовидон Гаюрзода, уроженца Восейского района и жителя района Джалолиддина Балхи, впервые было опубликовано на его странице в Фейсбуке 12 марта. 13 марта в беседе с Радио Озоди он признался, что был внештатным оперативным сотрудником ГКНБ.
При этом ГКНБ отвергает причастность Гаюрзода к силовым структурам, а представители таджикской оппозиции в Европе также находятся в замешательстве.
«У меня было задание»
Гаюрзода сказал в телефонной беседе с Радио Озоди, что был «командирован» в Европу со стороны ГКНБ для налаживания тесных контактов с членами Политсовета ПИВТ и детьми лидера этой партии Мухиддина Кабири. По его словам, его заданием было установить место нахождения Мухиддина Кабири, а также собрать информацию об источниках финансирования ПИВТ и роли Ирана и арабских стран в спонсировании партии. На вопрос, может ли он предоставить доказательство того, что он является внештатным сотрудником ГКНБ, Гаюрзода ответил, что «доказательства тому сможет предоставить позже».
В 2015 году, после неудавшегося мятежа генерала Минобороны РТ Абдухалима Назарзода, ПИВТ была объявлена вне закона. Сразу же после завершения спецоперации по разгрому мятежников, начались аресты активистов исламской оппозиции. С 15 по 18 ноября были арестованы около 200 человек, в том числе члены политсовета ПИВТ. Все они были обвинены в причастности к мятежу и в терроризме. Некоторые руководители исламской партии, в том числе Мухиддин Кабири, успели скрыться за пределами страны, предположительно, в Европе.
Джовидон Гаюрзода сказал, что в 2016 году, после окончания Международного университета в Каире, где он учился на факультете журналистики, он согласился на «сотрудничество» с ГКНБ и в декабре 2018 года вылетел из Каира в Мюнхен (Германия).
«Находясь в самолете, я уничтожил свой паспорт и по прилету в аэропорт Мюнхена я сдался полицейским как беженец. Сейчас я живу в одном из лагерей для беженцев. 12 февраля 2019 года власти Германии отказали в предоставлении убежища, но я направил повторное ходатайство», — говорит собеседник.
По его словам, он больше не сотрудничает с силовиками, потому что «не хочет допустить притеснений в отношении родственников оппозиционеров».
«Преждевременно делать выводы»
Некоторые представители таджикской оппозиции в изгнании, о которых упоминает Гаюрзода, сказали, что действительно сталкивались с этим человеком. Один из них – Мухаммад Тиллозода, сын лидера запрещенной ПИВТ Мухиддина Кабири. 13 марта на наш вопрос он ответил, что познакомился с Гаюрзода на просторах Фейсбука, и тот представился сторонником ПИВТ. «Его лицо я увидел только сейчас и насколько я знаю, он встречался в Стамбуле с моим братом Салимом Кабировым и Шухратджоном Рахматулло. По-моему, в его заявлении есть логика, так как никто не хочет быть причастным к притеснениям в отношении родных или земляков», — сказал Мухаммад Тиллозода.
Бободжон Каюмов, пресс-секретарь запрещенной исламской партии, на вопрос Радио Озоди можно ли доверять словам Гаюрзода, сказал, что еще преждевременно делать какие-либо выводы. По его словам, несколько лет назад он тоже видел этого человека в Стамбуле.
По словам ветеранов силовых структур, возможно, Гаюрзода действительно сотрудничал со спецслужбами. Один из бывших сотрудников ГКНБ, который сейчас проживает за пределами страны, сказал, что скорее всего это один из информационных агентов силовиков.
За последний год это второе видео, разоблачающее деятельность ГКНБ в отношении таджикских оппозиционеров за рубежом. В августе 2018 года в соцсетях появилось видео, в котором Махмадали Расулов заявил, что прибыл в Европу, чтобы втереться в доверие к оппозиционерам, в том числе к Мухиддину Кабири. По его словам, он работал в ГКНБ с 1997 года, а с 2003-2004 годов действовал на территории России и европейских стран в качестве внештатного сотрудника. Он пообещал предоставить документы, подтверждающие его деятельность в ГКНБ, но так и пропал.
