Созданной в Казахстане новой — двуглавой — политической системе власти придется, возможно, проходить проверку на прочность. И не одну. В любом случае она носит временный характер и продержится лишь до полного ухода Нурсултана Назарбаева, считает казахстанский политолог Андрей Чеботарёв.
Новую конфигурацию политической власти, выстраиваемую в Казахстане после ухода с поста первого президента страны Нурсултана Назарбаева, и будущие выборы нового главы государства, уже не и.о, а, так сказать, настоящего, Kz.expert обсудил с директором Центра актуальных исследований «Альтернатива», казахстанским политологом Андреем Чеботаревым.
— Андрей, какой Вам видится эта нынешняя конфигурация власти? Можно ли говорить о существовании двоевластия?
— В Казахстане выстраивается качественно новая система политической власти. Если раньше вертикаль начиналась с президента как главы государства, то теперь это начало олицетворяет собой Первый президент — Елбасы с опорой на Совет безопасности. Новый президент Касым-Жомарт Токаев получил хотя и слегка подкорректированную в результате конституционной реформы 2017 года, но по-прежнему жестко централизованную и ограничивающую реальную политическую конкуренцию систему. Однако в силу ряда объективных и субъективных факторов он вряд ли сможет воспользоваться ею в полной мере.
Нурсултан Назарбаев до своего ухода произвел ряд назначений по ключевым позициям в высшем эшелоне власти. А Касым-Жомарт Токаев в скором времени столкнется с тем, что кадровые вопросы относительно первых руководителей центральных госорганов и акимов регионов придется решать фактически по согласованию с Елбасы.
К тому же в законе о Совбезе есть такая формулировка , как «обсуждение кандидатур, рекомендуемых к назначению на должности…». Она дает первому президенту возможность добиваться отстранения тех или иных высокопоставленных чиновников и выдвигать на их место устраивающих его людей. И вряд ли в этой ситуации второй президент осмелится отказать первому.
Кроме того, Елбасы уже развернул достаточно активную деятельность, ведя встречи и телефонные переговоры с представителями отечественной элиты и руководителями зарубежных стран.
Однако это нельзя назвать полноценным двоевластием. При двоевластии характерны равнозначные центры силы и влияния, а в Казахстане Назарбаев-центр пока занимает доминирующее положение по отношению к Акорде. Скорее это некий симбиоз элементов иранской системы, где есть верховный руководитель (рахбар) и подотчетный ему президент страны, и китайской системы во времена Дэн Сяопина, которому было достаточно официально возглавлять Центральный военный совет КНР.
— А как Вы оцениваете прочность новой конструкции? Есть шанс у нее стать устойчивой?
— Данная система снова строится под Нурсултана Назарбаева. Поэтому ее дальнейшее функционирование будет всецело зависеть от его физического состояния и продолжительности жизни. Правда, теперь она еще будет работать на то, чтобы, во-первых, поддерживать президентство Касым-Жомарта Токаева и, во-вторых, сохранить статус-кво правящей элиты и особенно членов семьи Елбасы.
Однако эта система держится исключительно на авторитете Назарбаева и обеспечиваемого именно им внутриэлитного баланса и согласия по персоне нового главы государства. То есть фактически на неформальных опорах. Уязвимость ее заключается в том, что Конституцией РК она не установлена. Хотя ее и поддерживают официальные институты, включая силовые структуры.
— Тем не менее, значительная часть казахстанского общества и иностранные политические круги приняли эту систему. Почему?
На мой взгляд, это произошло в силу эффекта внезапности, когда людей неожиданно поставили перед фактом, и они еще не определились со своим отношением к нему. Однако в любой момент вопрос о легитимности системы может быть поднят, что особенно станет ощутимым для Казахстана на международном уровне. Да и внутри страны могут проявить себя весьма серьезные люди, недовольные тем, что их мнение по ключевым вопросам транзита власти не было учтено. Поэтому новой системе, возможно, придется проходить проверку на прочность, и не одну.
В любом случае эта конфигурация власти носит временный характер и продержится лишь до полного ухода Елбасы из политики.
— Какие риски Вы видите в появлении двух центров принятия решений — в Акорде и в Назарбаев-центре? Они будут конкурировать или сотрудничать?
— Персонификация власти в ущерб официальным и общественным институтам уже создала ряд проблем для Казахстана. Сегодня и так наблюдается высокий уровень дезорганизации и дисфункции государства и его органов. Появление же Назарбаев-центра параллельно и где-то даже над Акордой способно внести еще большую сумятицу в системе госвласти и внутриэлитных отношений.
Лояльность к Елбасы не обязательно станет условием аналогичного отношения к новому президенту. Какое-то время многие будут ориентироваться на первого как гаранта действующих «правил игры».
Нечто подобное наблюдалось в соседней России во времена так называемой «тандемократии», когда при официальном президентстве Дмитрия Медведева многие знали, что за решением наиболее важных вопросов следует обращаться к председателю правительства Владимиру Путину.
Но в России было и понимание, что Путин вернется на пост главы государства. В Казахстане же задан иной вектор развития. Поэтому часть представителей элиты постепенно начнут тем или иным способом «присягать» Токаеву, ожидая, что именно он в среднесрочной перспективе будет руководить Казахстаном. В то же самое время в элите найдутся и те, кто будет до последнего держаться за Елбасы, видя только в нем гаранта своего положения.
В этих условиях взаимодействие между Назарбаев-центром и Акордой во многом будет определяться, во-первых, общностью их интересов. А среди таковых сейчас наиболее выделяются сохранение стабильности в стране и недопущение каких-либо протестов со стороны народа и демаршей несогласных элитариев. И, во-вторых, способностями Назарбаев-центра контролировать Акорду и готовностью последней признавать свою соответствующую подконтрольность.
Однако со временем между ними, по мере вторжения в сферы компетенции и интересов друг друга, начнут проявляться противоречия. В первую очередь на аппаратном уровне — между канцелярией Елбасы и аппаратом Совбеза, с одной стороны, и президентской администрацией, с другой стороны.
Особенно это может усилиться после президентских выборов, когда новый глава государства получит «мандат народного доверия». На взаимоотношениях между первым и вторым президентами эти противоречия могут и не отразиться. Но представителям их окружения захочется серьезно «порулить». И это вполне объективный процесс, о чем свидетельствует насыщенная политическая история разных стран мира. Однако для Казахстана он будет чреват различными негативными последствиями.
— После назначения дочери Назарбаева Дариги спикером Сената Парламента, в соцсетях обсуждается вариант, что выборов президента в положенный по Конституции срок может и не быть. А Вы как считаете?
— Увлекшись проведением президентских выборов в досрочном порядке, прежнее руководство страны создало ситуацию противоречия между установленным Конституцией РК временем проведения данных выборов и сроками завершения полномочий главы государства. Поэтому Токаеву остается либо снова проводить досрочные выборы в апреле 2020 года, либо все-таки вернуть избирательный процесс в конституционное русло. Хотя и в последнем случае возникает дилемма между первым воскресеньем декабря 2019 и 2020 гг., то есть между «раньше» и «позже». Так что без обращения в Конституционный совет по данному вопросу, как это уже было в 2005 году, не обойтись.
В любом случае президентские выборы как акт легитимизации нового руководства страны будут проведены. В политическом отношении это оптимально сделать в декабре текущего года в интересах ускорения процесса укрепления позиций Касым-Жомарта Токаева на посту президента Казахстана и ухода от отмеченной выше правовой коллизии.
Правда, есть мнения, что Токаев поставлен главой государства, чтобы только обеспечить переход власти от Нурсултана Назарбаева к его реальному преемнику в лице, к примеру, старшей дочери или племянника Самата Абиша. Отсюда и большое внимание широкой общественности к избранию Дариги Назарбаевой спикером Сената. У каждой из этих персон есть свои сильные и слабые стороны.
Но пока что есть признаки того, что Елбасы и большая часть правящей элиты сделали ставку на Касым-Жомарта Токаева и готовы продвигать в президенты уже на выборной основе именно его как сравнительно приемлемую фигуру в стране и за рубежом.
— Могут ли будущие президентские выборы пойти не по сценарию власти?
— Многое будет зависеть от содержания этого сценария. Одно дело, когда баллотироваться в президенты будет Касым-Жомарт Токаев, и совсем другое, если идет подготовка к выдвижению кого-либо из членов семьи Елбасы.
Семейно-династический вариант передачи президентской власти наиболее способен вызвать всевозможные протесты среди населения и недовольных элитариев, чем выдвижение Токаева.
Хотя и у Токаева могут найтись влиятельные конкуренты, способные предпринять против него различные «подрывные» меры (изготовление и вброс различного компромата, саботаж решений в низовых звеньях госаппарата, организация масштабных акций протеста в регионах и т. д.). Целью этих людей будет убедить Елбасы в неготовности Токаева к президентству и предложить в качестве альтернативы своего кандидата.
Не исключено также, что на Назарбаева идет определенное воздействие среди семьи в пользу выдвижения в президенты одного из указанных выше ее представителей.
Так что пока трудно однозначно сказать, в пользу какого из двух сценариев и соответственно кого из потенциальных преемников Елбасы в конечном итоге будет сделан выбор.
— Есть ли, на Ваш взгляд, слабые места в выстроенной Акордой избирательной системе, при которой она всегда выдавала нужный ей результат? Может ли она дать сбой?
— Казахстанская избирательная система четко выстроена для того, чтобы выдавать нужные властям результаты любых выборов. Разве что ее заметно расслабило давнее отсутствие атмосферы борьбы между властью и оппозицией, которая, в частности, имела место в 2004–2005 гг.
Что касается возможных сбоев, то теоретически они могут произойти в случаях либо массовых народных протестов с вероятным переходом в отечественный аналог «цветных революций», либо активного сопротивления элит в определенных регионах страны. Однако для протестов такого уровня явных предпосылок не наблюдается, как не видно и людей, готовых взять на себя роль организаторов.
Вполне вероятно, что значительная часть казахстанцев рассматривает переход президентской власти к Токаеву как фактор определенных перемен к лучшему, некой «оттепели». Да и социальная повестка, объявленная еще прежним президентом, способна повлиять на лояльные настроения среди населения. А оппозиции, способной убедить сограждан в обратном, в Казахстане сегодня нет.
Но совсем иное дело обстоит с разными группами влияния внутри правящей элиты, в том числе в регионах. Если вдруг кто-то из них захочет выразить свое несогласие со сценарием Назарбаев-центра и Акорды по будущим президентским выборам, то это может стать для властей серьезным вызовом.
— Например?
— Либо эти группы будут требовать допустить на выборы их представителей, либо просто добиваться от руководства страны каких-нибудь существенных «дивидендов» в свою пользу. В таком случае эти люди смогут оказать давление на представителей местных властей и избирательных комиссий разных уровней. Хотя, скорее всего, ситуация здесь контролируется главным образом через силовые структуры и причем более тщательно, чем в отношении основной массы населения.
Так что, если не произойдет каких-либо инцидентов в самих верхах, то проведению будущих президентских выборов по приемлемому для них сценарию ничего не препятствует.
