Может ли европейский бизнес рассчитывать на газовые ресурсы Туркмении и Узбекистана? DW изучила преимущества и недостатки экспорта газа из этих стран в ЕС:
Через шесть лет после провала проекта «Набукко» — трубопровода, по которому планировалось доставлять туркменский и азербайджанский газ в Германию и другие страны ЕС, — в СМИ Германии снова появились упоминания о надеждах европейских промышленников на поставки газа из Туркмении. Между тем ситуация с добычей газа в Туркмении и других странах Центральной Азии изменилась. Оставляет ли она европейцам надежду на экспорт голубого топлива из региона в ЕС?
Туркменский газ и долги китайцам
Для потенциальных покупателей, которые искали пути транспортировки газа из Туркмении в Европу минуя Россию или дополнительно к маршрутам, проходящим через РФ, приятным событием стало достижение прикаспийскими государствами договоренностей о статусе Каспия. Они в нынешнем виде вроде бы позволяют Туркмении проложить через свою акваторию трубопровод, не требуя согласия России и Ирана, отмечает координатор Евразийской объединенной экспертной сети Jeen Наталья Харитонова. Второй плюс нынешней ситуации для ЕС — скорый ввод в оперативный режим Трансадриатического трубопровода TAP и уже имеющиеся в наличии ветки TANAP с центром в Турции, продолжает Харитонова.
Но есть и очень серьезный минус — это попадание Ашхабада в глубокую долговую зависимость в вопросах газа, а, возможно, и всей экономики, от Китая.
«Безрассудная радость туркменских властей от представленных в нулевые годы Пекином возможностей по проведению совместных разработок туркменских месторождений, строительству трубопроводов в Китай и покупке больших объемов газа завела Ашхабад в ловушку. Китайские кредиты он теперь оплачивает своим газом так, что, утверждают инсайдеры, ни денег от этого не видит, ни шансов вывести значительные объемы газа на свободный рынок.
Да, китайцы несколько модернизировали систему газопроводов в республике, но, мягко скажем, не уменьшили коррупцию и никак не стимулировали власти к нормализации деловых отношений с зарубежными партнерами», — так в интервью DW описывает нынешнее положение российский эксперт.
Немецкий бизнес кокетничает с Туркменией в ожидании газа?
Наконец, плохим знаком для ЕС, по ее выражению, можно назвать визит главы «Газпрома» Алексея Миллера в Туркмению в конце марта. Это уже третья поездка Миллера туда за последнее время, и, как полагает Харитонова, ясно, что «Газпром», пользуясь ситуацией, намерен зафрахтовать тот газ, который еще не выбрали китайцы.
«Германия давно кокетничает с Туркменией, обладающей четвертыми в мире запасами газа. До недавнего времени, однако, серьезным препятствием (для его экспорта. — Ред.) была проблема статуса Каспия. Проектов было много, речь шла о трубопроводе по дну моря в Азербайджан и в Турцию и далее через турецкую инфраструктуру в ЕС по так называемому Южному коридору. До осуществления проектов тут дело не дошло из-за различных нюансов международного права, а также из-за противодействия нескольких стран Каспийского региона, включая Россию», — констатирует руководитель отделения «Энергия и сырье» берлинской консалтинговой компании Pflüger international Араш Дуэро (Arash Duero).
«Сейчас кое-что в этом направлении сделано, и я, не будучи официальным представителем немецкой промышленности, но исходя из опыта тесного взаимодействия с ней, могу констатировать наличие значительного интереса ко всему региону», — сообщил собеседник DW.
«Я бы не выделял одну Туркмению, а назвал бы и Узбекистан, имеющий значительные запасы газа. В Узбекистане регулирование вопросов иностранных инвестиций и вообще условий для совместного бизнеса было делом сложным, но то, что за последние два года сделало новое правительство по части модернизации, конечно, вызывает у немецких фирм пристальный интерес к Узбекистану, его газу и нефти», — отмечает немецкий эксперт. Однако и Узбекистан имеет особенности, с точки зрения немецких энергетиков. Во-первых, в сравнении с Туркменией — это география, страна не имеет выхода к Каспию.
Узбекская география, «Газпром» и «Лукойл»
«Это дополнительная сложность, нужно думать о перекачке топлива через другие страны-транзитеры, но этот вопрос решаемый. И здесь предпочтительным выглядит турецкий TANAP, который будет соединен с TAP, готовящимся вступить в действие в 2020 году. Но мощность последнего пока будет ограничена 10 миллиардами кубометров в год, с возможным расширением до 20 миллиардов», — напоминает Араш Дуэро. Этого, однако, недостаточно.
«Хотя теоретически тут можно представить себе схему, подобную «Северному потоку», когда к первой очереди могут быть добавлены вторая, третья. Это делать проще, поскольку уже многие межгосударственные соглашения в этом случае уже оформлены. Конечно, тогда потребуется более тесное согласование с Азербайджаном, который сам хочет быть поставщиком. Хотя его запасов не достаточно, чтобы в течение долгого срока наполнять трубу. Зато поэтому его, как и Турцию, должна интересовать роль транзитера», — рассуждает Дуэро.
В свою очередь Наталья Харитонова обращает внимание на другой аспект. По ее словам, Узбекистан сейчас ищет пути, чтобы привлечь инвесторов, а «Узбекнефтегаз» уже имеет достаточно много зарубежных партнеров.
«Тут и «Газпром», и «Лукойл», и американцы (в начале апреля было сообщение, что их Epsilon Development Company увеличивает добычу на нескольких месторождениях и форсирует строительство дополнительных ниток труб), и китайцы, и очень заметная Южная Корея. Но при этом «Узбекнефтегаз» тоже садится на долговую иглу. Судя по сообщениям от инсайдеров и в СМИ, он уже должен СП «Uz-Kor Gas Chemical», за которым стоят корейские инвесторы, 300 миллионов долларов, а «Лукойлу» — вдвое больше. А теперь «Лукойл» получает еще несколько месторождений под разведку, и, скорее всего, месторождения вот-вот получат и корейцы. Президент Южной Кореи, как ожидается, будет в Ташкенте в середине апреля», — рассказывает Харитонова.
Чего ждут европейские инвесторы от Узбекистана?
«Узбекнефтегаз», залезая в долги, не спешит по ним расплачиваться, усиливая зависимость от внешних игроков, предупреждает она. «К слову, китайская госкомпания CPTDC на днях попросила помощи у президента Узбекистана, чтобы он посодействовал возвращению 16 млн, которые «Узбекнефтегаз» ей не отдает многие годы, ссылаясь на нехватку валюты», — говорит эксперт Jeen.
При этом она полагает, что на сегодняшний день у потенциальных узбекских поставщиков газа на европейский рынок есть значительные конкурентные преимущества перед туркменскими.
Самое главное — это увидеть движение по созданию подходящих рамочных условий для долгосрочных инвестиций, считает Араш Дуэро: «В Туркмении, увы, этот процесс выглядит достаточно произвольным, и это серьезное препятствие. А Узбекистану можно порекомендовать работать на перспективу. Необходима диверсификация кредитов для экспортера». По словам Дуэро, предложения быстрого финансирования от КНР, «Газпрома» или «Лукойла» могут прозвучать очень привлекательно, и в Ташкенте скажут, что «раз другие сюда не торопятся идти, то мы возьмем то, что дают».
«Но Ташкенту надо постараться, исходя из долгосрочной перспективы, найти и другие источники средств и не ограничивать поле для своей игры. Например, привлечь МВФ, Всемирный банк, европейские институты. Для европейцев должны быть улучшены условия для бизнеса, тогда деньги сами придут. В первую очередь в Узбекистане на волне реформ должны появиться надежные механизмы защиты инвесторов от экспроприации», — подвел итог Араш Дуэро.
