Кремль вовремя осознал ситуацию: политической элите Кыргызстана вторая база нужна для сдерживания страны от регионального раскола, а точнее — как кнут для давления на непокорный юг, который за счет большой узбекской диаспоры всегда имел прочные связи с соседним государством. Об этом говорится в статье Lenta.ru «На два фронта. В Киргизии может появиться еще одна российская база. Зачем это нужно Москве и Бишкеку?»:
«Больше всего Бишкек опасается, что из-за неспособности киргизских властей контролировать юг рано или поздно встанет вопрос о переходе этой части страны под юрисдикцию Узбекистана. Эти страхи сильны среди киргизской элиты и сегодня.
Пусть узбекские власти никогда не говорили, что могут аннексировать южные регионы Киргизии, в случае очередного обострения именно Ташкенту придется оказывать помощь соседям. Боятся киргизы, что и сами местные жители могут заявить о желании стать узбекской автономией. Подобные примеры известны в постсоветской истории. Исходя из этой логики, российская база на юге рассматривается властями Киргизии как инструмент для сдерживания потенциальных узбекских амбиций, а значит, как гарантия территориальной целостности страны.
Даже если предположить, что Бишкек сможет убедить Москву в необходимости создания второй базы, встает вопрос о ее стоимости. Строить ее придется с нуля, а расходы, несомненно, лягут на российскую сторону. Даже если киргизские власти взамен позволят Москве безвозмездно использовать объект, окупятся ли вложенные средства — большой вопрос.
И ответ на него снова упирается в узбекский фактор. Дело в том, что расположение базы на границе с Узбекистаном серьезно ограничит ее функционал. Каждый раз российским военным самолетам придется пересекать воздушное пространство третьей стороны, и без специального разрешения Ташкента не обойтись. Вкладывать деньги в строительство базы, а потом зависеть от воли соседей — явно не тот сценарий, на который рассчитывает Москва. Отсюда и сдержанная реакция на возобновившиеся два года назад просьбы Бишкека о создании второй российской базы в республике.
По такой логике, любая иностранная база в Центральной Азии — это геополитический риск, и под вопрос тогда ставится целесообразность присутствия всей российской военной инфраструктуры в регионе. А это не только Киргизия, но и Таджикистан, и Казахстан. Но это не так», считает автор статьи.
В статье отмечается, что «от российских военных напрямую зависит безопасность всей Средней Азии. Например, 201-я база в Таджикистане помогает местным военным контролировать ситуацию на афганской границе и пресекает поток экстремистов не только в республику, но и в целом в регион. Периодически Душанбе заявляет, что думает о сокращении российского контингента. Но в мировом рейтинге военной мощи армия Таджикистана признается самой слабой в Центральной Азии, поэтому пока разговоры об ограничении полномочий 201-й базы носят скорее популистский характер.
С вылазками экстремистов с территории Таджикистана и Синьцзян-Уйгурского автономного района (СУАР) Китая сталкивалась и Киргизия. При этом каждый раз власти рассчитывали на военную поддержку России или сопредельных стран. Например, 20 лет назад радикальная группировка попыталась проникнуть в Узбекистан из Горно-Бадахшанской автономной области Таджикистана. Маршрут их проходил через территорию Киргизии. Воспользовавшись неготовностью местных властей, боевики потребовали не чинить им препятствия и вступили в бой с правительственными силами. Справиться с радикалами смогли только с помощью российских и узбекских военных».
Автор статьи считает, что «координация усилий военных Москвы, Бишкека и других стран региона и по этой проблеме — значимый фактор региональной безопасности. Даже Узбекистан и Туркменистан, где нет российских военных баз, признают значимость их развертывания у соседей. В случае возникновения серьезных угроз подразделения российских военных могут быть переброшены и в эти страны. Именно так и произошло, когда в 2014 году исламские радикалы попытались проникнуть в регион через афгано-туркменскую границу».
«Не только страны Центральной Азии, но и вовлеченные в дела региона внешние державы скорее поддерживают присутствие российских военных в регионе. Для Китая — 201-я база в Таджикистане и российский военный аэродром Кант в Киргизии — важная гарантия безопасности для уйгурской автономии. Для США российские объекты в регионе — дополнительная поддержка на афганском направлении с севера. Поэтому такой военно-политический баланс сил в регионе устраивает более или менее всех.
Примечательно, что время от времени нарушают его сами центральноазиатские страны. Они давно поняли логику противостояния внешних держав за влияние в регионе. Любой миф об усилении того или иного игрока они используют для привлечения другого. Тут же в ход идет торг, кто больше инвестирует в регион, тот и победитель игры.
Киргизия сделала разменной монетой сами иностранные базы. Помимо российского объекта, до 2014 года в республике дислоцировалась и американская военная база. Причем Вашингтон сформировал свой военный контингент раньше, чем Москва: в 2011 году Бишкек заявил о готовности поддержать антитеррористическую кампанию США в Афганистане, и военный контингент практически сразу появился на территории международного аэропорта Манас под Бишкеком.
Позже в Манасе был основан целый военный аэродром союзников США по международной коалиции, который стал именоваться Ганси. Для транспортировки военных и невоенных грузов в Афганистан американцы охотнее использовали маршрут через Пакистан, а киргизское направление рассматривалось, скорее, как вспомогательное. Но республика получала неплохую плату за аренду базы, поэтому все стороны были довольны.
Последовавшие вскоре обвинения в адрес Вашингтона в поддержке «тюльпановой революции» в Киргизии в 2005 году заставили местные власти задуматься о целесообразности дальнейшего присутствия американцев в стране. На саммите ШОС, где доминировала Россия, был поставлен вопрос о расформировании аэродрома в Манасе. Это решение приняли, но воплотили далеко не сразу: процесс затягивали не только в США, но и в Киргизии, ведь вывод базы означал для бюджета страны потерю огромных вливаний.
Бишкек некоторое время пытался лавировать между Москвой и Вашингтоном, а в 2010 году американскую базу удалось перепрофилировать в Центр транзитных перевозок. Однако приход президента Алмазбека Атамбаева после революции 2010 года серьезно осложнил пребывание американского контингента в стране: новый лидер совершенно четко был настроен на союз с Кремлем», говорится в статье.
По итогам состоявшейся в конце марта в Бишкеке встречи Владимир Путин и Сооронбай Жээнбеков договорились увеличить площадь базы под военные объекты на 60 гектаров. На 291,5 тысячи долларов возрастет и стоимость аренды.
«Теперь Киргизия будет ежегодно получать от России за аренду 4,8 миллиона долларов. Ожидаемых договоренностей о создании второй российской базы в Киргизии так и не последовало. Примечательно, но в подписанных президентами двух стран протоколах не говорится, на каком из объектов Объединенной базы произойдет расширение. Нельзя исключать и появление второго военного объекта — во всяком случае, положения документа этому не препятствуют. Но для такого маневра Москве и Бишкеку важно понять, в чем они действительно заинтересованы больше — в реальном сотрудничестве в сфере безопасности или геополитических интригах», подчеркивается в публикации.
