Куда приведет амбициозный проект Китая «Один пояс – один путь», в этом статья Дмитрия Орлова – генерального директора аналитического центра «Стратегия Восток–Запад» (Бишкек) в «Независимой газете».
На саммите Евразийского экономического союза в минувшую среду Нурсултан Назарбаев, избранный почетным председателем Высшего Евразийского экономического совета, заявил о том, что страны ЕАЭС могут использовать китайскую инициативу «Один пояс – один путь» (ОПОП) с выгодой для себя.
«Китайская инициатива «Один пояс, один путь» должна восприниматься как неотъемлемое продолжение потенциала ЕАЭС в части инфраструктуры и логистики. Мы знаем критику этой инициативы и то, как она на нас влияет. Но мы знаем и другое, что мы сможем это контролировать и сделать выгодно для наших стран. Это даст нам колоссальный экономический эффект, будет способствовать достижению как внутренних, так и внешних целей нашего объединения», – заявил Назарбаев.
Арифметика интеграции
«НГ» уже писала, что в конце апреля нынешнего года стало известно о подписании Китаем соглашений о сотрудничестве в рамках ОПОП со 126 странами и 29 международными организациями. В различных СМИ говорилось, что в рамках проекта «Экономического пояса Шелкового пути» (второе название ОПОП. – «НГ») рассматривается создание трех трансъевразийских экономических коридоров: северного (Китай – Центральная Азия – Россия – Европа), центрального (Китай – Центральная и Передняя Азия – Персидский залив и Средиземное море) и южного (Китай – Юго-Восточная Азия – Южная Азия – Индийский океан). С 2013 года, когда председатель КНР Си Цзиньпин озвучил в Астане (сегодня – Нур-Султан) концепцию создания «Экономического пояса Шелкового пути» (ЭПШП), прошло шесть лет, а утвержденных маршрутов не представили до сих пор.
Помнится, на 21-й неформальной встрече лидеров АТЭС Китай дополнил ЭПШП концепцией «Морского Шелкового пути XXI века». Цель обоих проектов – создать сеть автомобильных и железных дорог, а также морских путей и трубопроводов через Европу, Африку и Азию. Китайские стратеги полагают, что все эти пути соединят разные точки мира с Китаем. При этом СМИ Китая недвусмысленно сообщают: Пекину нужны сырье и энергоресурсы, которые он готов менять на китайские товары. В свою очередь, некоторые аналитики и эксперты отмечают, что ЭПШП дал старт противостоянию США и Китая за европейский рынок.
Как известно, первый форум лидеров стран, заинтересованных в китайском проекте «Один пояс – один путь», прошел в 2017 году. Судя по характеру сделанных там заявлений, его в некотором роде можно назвать «пристрелочным». Второй форум – с 25 по 27 апреля этого года – был куда интереснее. Накануне в некоторых странах подводили итоги своего сотрудничества с Китаем. Например, посол Белоруссии в Пекине Кирилл Рудый говорил: «Мы начинали с инфраструктурных проектов. Реализовали почти 30 проектов. У нас есть совместный китайско-белорусский проект – индустриальный парк «Великий камень». За последние шесть лет мы в 30 раз увеличили количество контейнеров, которые проходят из Китая через Беларусь в Европу. Таким образом, мы – самая крупная страна, которая получает выгоду от железнодорожной торговли в рамках проекта «Один пояс – один путь».
В свою очередь, 26 апреля этого года, на заседании Жогорку Кенеша (парламента) Киргизии депутат Каныбек Иманалиев заявил: «На следующий год КНР выделяет 60 странам около 1 триллиона долларов в рамках проекта «Шелковый путь». В ближайшие пять лет этой страной будет выделено 8 трлн долл. Но от Кыргызстана туда не было подано ни одного проекта. Потому что правительство у нас слабое, проектов подготовлено не было, они не задумались об этом. У нас рядом выделяются триллионы долларов, а мы не можем их получить, чтобы пустить на развитие промышленности». К слову, по официальным данным, с 2013 года в рамках ОПОП Китай уже инвестировал в зарубежные страны около 90 млрд долл., а китайские банки – почти 200 млрд долл. кредитов. Что предложит Пекин Бишкеку, станет известно совсем скоро – в июне Киргизию с визитом посетит Си Цзиньпин.
По-прежнему без вразумительного ответа остается вопрос: зачем все это Китаю? Можно взять калькулятор и, пользуясь знаниями географии, подсчитать: морской путь в Европу из Китая через Суэцкий канал и Средиземное море составляет примерно 45–48 дней. Вспоминается история трехлетней давности. 15 января 2016 года из украинского порта Ильичевск, что в Одесской области, в Китай вышел тестовый контейнерный поезд. В пункт назначения он прибыл 1 февраля, то есть через 16 дней. Сколько нужно, чтобы поезд из той же Одессы шел до Европы, а от границы с Китаем – до конечного пункта назначения, навскидку не скажешь. Примем как гипотезу, что 20 дней должно хватить. В 2015 году американский Wall Street Journal подсчитал, что по железной дороге можно перевезти самое большее несколько сотен контейнеров. По морю же за один рейс контейнеровоз способен перевезти 18 тыс. контейнеров. Понятно, что 18 тыс. за 48 дней выгоднее, чем несколько сотен за 20 дней. Китайцев нельзя упрекнуть в неумении считать деньги. Значит, тут дело в другом.
Стратагема № 17
В 2018 году англо-американский журнал Journal of Strategic Studies опубликовал статью Шона Мирски «Мертвая хватка: контекст, возможные действия и необходимость американской военно-морской блокады Китая». В этой работе Мирски обратил внимание на то, что 90% своей внешней торговли Китай осуществляет водным путем. Также Поднебесная импортирует около 60% всей потребляемой ею нефти и большую ее часть перевозит танкерами. То есть в случае морской блокады КНР последствия для китайской экономики окажутся плачевными, написал Мирски. То есть можно предположить, что ОПОП – это своего рода подушка безопасности на случай военно-морской блокады Китая американцами. Тем более что о китайской угрозе в США говорят все чаще.
Например, 28 марта этого года, во время «Саммита идей-2019», проходившего в Национальном обществе обозрения, госсекретарь США Майкл Помпео назвал ОПОП угрозой для США и всего мира. Не прошло и недели, а представители американских консерваторов заявили в Вашингтоне об основании так называемого Совета по противостоянию китайской угрозе. Деятельность этого совета направлена, по словам организаторов, на «воспитание и оповещение граждан и правительства США о смертельной угрозе, которую Китай представляет для их страны», а также противостояние «всем обычным и необычным проявлениям китайской угрозы». Озабоченность тем, что западные деньги в мире все чаще сменяются китайскими, выражали и эксперты Международного валютного фонда…
Здесь надо вспомнить историю. Конкретно – источник происхождения того, что называется «длинными китайскими деньгами». Как известно, в 1979 году Китай и США установили дипломатические отношения. В рамках всех договоренностей США предоставили Китаю целый ряд торговых преференций, выдвинув взамен только одно условие: все сделки между Китаем и странами Запада будут рассчитываться только в долларах. Пекин также ежегодно направлял часть долларовой выручки от экспорта на увеличение своих валютных резервов. То есть все это время статус доллара в качестве мировой резервной валюты поддерживал именно Китай. Ну а раз Китай остается до сих пор самой быстрорастущей экономикой мира, то все хотят с ним торговать. Значит, всем торговым партнерам Пекина также пришлось переходить в своих расчетах на доллар США. И так продолжалось 35 лет. В итоге с 2,26 млрд долл. в 1980 году запас долларов в Китае почти достиг 4 трлн в 2014 году. За пять лет они уменьшились до 3,07 трлн долл.
По сути, Китай превратился в один гигантский долларовый «пузырь», потому что золото в его резервах ненамного превышало 1,5%. Поэтому есть стойкое убеждение: проект «Один пояс – один путь» как раз и возник из-за опасений Пекина, что этот «пузырь» может лопнуть в любой момент. Наиболее оптимальным в этом случае будет вариант: вместо накопления валютных запасов направлять часть долларовой выручки в качестве кредитов европейским, африканским и азиатским странам. В итоге китайцы уменьшают у себя долларовый «пузырь» и получают доступ к ресурсам планеты. На выходе получается классическая китайская стратагема № 17: «Бросить кирпич, чтобы получить яшму».
Но это – не китайское ноу-хау. Первоисточник этой идеи – американский план Маршалла, по которому проходило восстановление послевоенной Европы. То есть сброс своей инфляции под видом денежной помощи в экономику других государств. Кстати, китайские СМИ ничуть этого не стесняются. Они так и называют ОПОП: «Китайский план Маршалла».
Создается впечатление, что в странах той же Центральной Азии, например, начали что-то подозревать. Нурсултан Назарбаев на саммите ЕАЭС призвал партнеров по союзу проанализировать свой импорт. Он заявил: «Я посмотрел нашу казахстанскую структуру, 50% инфляции мы получаем от импорта товаров. Если посмотреть, что мы импортируем, это то, что мы все производим. Мы импортируем продукты машиностроения, ладно. Но товары народного потребления, туфли, ботинки, чулки, носки, костюмы и даже продовольствие, которое мы импортируем из-за нехватки переработки, мы импортируем продовольствие любое, мясные изделия, молочные изделия, но это все производится в наших странах. Мы не направили потоки этих товаров внутри нас, почему нам самим не производить все это?»
Сейчас интересно будет понаблюдать за действиями на официальном уровне. Ведь Назарбаев всегда славился тем, что ничего и никогда не говорил просто так. Прислушаются ли к его советам главы ЕАЭС – другой вопрос. В любом случае оставаться в роли пассивного наблюдателя весьма опасно для любого государства.
