Последние пару недель казахстанское информационное пространство наводнили скандальные «сливы» и «компроматы» на высокопоставленных чиновников. Складывается впечатление, что в госаппарате запущен процесс «самоочищения», и элитарии спешат «подставить» и «слить» ближнего своего, дабы сохранить собственный статус кво, а при благоприятном раскладе – захватить доступ к новым ресурсам. Об этом пишет Жанар Тулиндинова в своей статье на ia-centr.ru.
Сначала под ударом – практически сразу после отставки с поста акима Алматы – оказался Бауыржан БАЙБЕК. Информационную атаку на бывшего градоначальника южной столицы совершили сразу два Телеграм-канала – Страшный жуз и Uzyn Qulaq, практически одновременно сообщившие о «байбековском миллиарде» и активах семьи экс-акима. Затем эту волну подхватили традиционные СМИ.
Примечательно, что в Казахстане, как и в России, именно анонимные Телеграм-каналы стали главным каналом слива компроматов, и по большому счету – инструментом для расправы над политическими конкурентами. Российская политтехнология, хоть и с некоторым опозданиям, органично вписалась в реалии казахстанского транзита власти и связанной с этим процессом обострившейся внутриэлитной борьбы. Следующий вброс был направлен против экс-председателя Национального банка Данияра АКИШЕВА – очередной анонимный Телеграм-канал сообщил о том, что на Акишева, ныне занимающего должность помощника первого президента – Елбасы, заведено уголовное дело, якобы ему инкриминируются незаконные действия с акциями «Казатомпрома», выкупленными ЕНПФ на Лондонской бирже.
Эта информация была распространена также в казахстанских СМИ, и Генеральной прокуратуре пришлось выступить с официальным опровержением. Не обошла стороной информационная шумиха и семью первого президента. Сначала в западных СМИ разразился скандал вокруг Айсултана НАЗАРБАЕВА, который предстал перед судом в Лондоне по обвинению в сопротивлении полиции. Практически синхронно с этим в ряде центральноазиатских медиа была распространена ссылка на доклад о якобы многомиллионных австрийских счетах Дариги НАЗАРБАЕВОЙ, опубликованный еще в феврале нынешнего года некоей международной правозащитной организацией «Евразийская демократическая инициатива».
На этом информационном фоне, заряженном предгрозовыми предчувствиями внутриэлитных конфликтов, первое публичное заявление Байбека в качестве зампреда партии NurOtanо необходимости внутренней «чистки рядов» в партии, прозвучали не как безобидное и формальное наущение подчиненным (дабы не расслаблялись), а как угроза и прямой призыв к действиям.
Пример конфликта акима Павлодарской области Булата БАКАУОВА с главой администрации города Павлодар Ануаром КУМПЕКЕЕВЫМ особенно любопытен с точки зрения изменения культуры внутриэлитного взаимодействия. В первые дни июля в СМИ было опубликовано весьма недружественное заявление Бакауова о том, что Кумпекеев утратил его доверие. Поводом послужил закуп дорогой мебели из эбенового дерева акимом областного центра. В принципе, Кумпекеев и ранее был уличен в дорогостоящих госзакупках – тогда речь шла о квартире – однако на этот раз реакция Бакауова была публичной и – во всяком случае, для нравов казахстанского чиновничества – несколько утрированной.
Представление Бакауова о несоответствие Кумпекеева занимаемой должности было направлено в Администрацию президента, сам аким города был отстранен от полномочий, видимо, на время разбирательств. Кейс этот очень примечателен с точки зрения трансформации политической культуры. Отличительной чертой «назарбаевской гвардии» было то, что для внешнего мира она являла идейное единство и монолитность – какие бы жестокие схватки и противостояния не происходили между представителями госаппарата, в публичном пространстве казахстанские чиновники не позволяли себе резких выпадов по отношению друг к другу, предпочитая «не выносить сор из избы».
Исключение составляли пресловутые рабочие совещания, когда руководители публично и несколько театрально распекали своих подчиненных – как правило, без каких-либо серьезных организационных последствий для тех. Кадровые вопросы решались кулуарно, аппаратными методами, а о конфликтах между элитариями можно было судить опосредованно – по прорывающимся в информационное пространство сигналам, как по очертаниям спин бульдогов под ковром.
В случае же с Бакауовым и Кумпекеевым мы видим не только вынесение конфликта между акимами в публичное пространство, но и апелляцию к общественному мнению как к арбитру в споре. Этот процесс переноса конфликтов из закулисного в публичное пространство можно охарактеризовать как «кыргызацию» казахской элиты.
Возможно, и в Казахстане мы увидим вскоре шокирующую простоту нравов, царящую в Кыргызстане, где чиновники охотно и не стесняясь в выражениях поливают друг друга публично. Что же, нынешние процессы красноречиво демонстрируют, что транзит власти не ограничивается сменой первого лица государства – неизбежным его следствием станет обновление – возможно, существенное – госаппарата, во всяком случае, его ключевых представителей.
И это, пожалуй, самая болезненная и сложная часть процесса транзита, из-за которой, скорее всего, так долго откладывался уход Нурсултана НАЗАРБАЕВА с должности президента. Очевидно, что инстинкт выживания заставляет сегодня элитариев бороться за сохранение статус кво – и прежде всего с себе подобными. Поэтому, полагаю, в ближайшее время мы увидим обострение этой «войны всех против всех» в казахской элите.
