Недавно президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев заявил о праздновании 750-летия с момента основания Великого Улуса монголов — Золотой Орды. Кроме этого, глава соседнего государства поручил воздать достойные почести основателю этого могущественного государства Средневековья Жучу-хану (Джучи –Хану). Кем был основатель Золотой Орды, об этом рассказывает профессор, президент Международной Тюрской академии, Дархан Кыдырали.
Могучее государство, основанное Жучу-ханом (1180–1227) на просторах Дешт-и-Кипчака и господствовавшее на пространстве от Алтая до Альп и от Иртыша до Дуная, первоначально называлось «Ұлық Ұлыс» — Великий Улус. Впоследствии, в русских, славянских и западных летописях его стали называть «Золотая Орда», по имени позолоченной ханской юрты-резиденции. Эпоха Великого Улуса составляет один из ключевых периодов в нашей многовековой истории: считается, что именно отсюда берет свои истоки Казахское ханство. Богатая история Золотой Орды тесно связана с Казахской степью и теми племенами, которые составили основу нашего народа. Тем не менее, большая часть казахстанской общественности, а также (особенно) иностранцы даже не знают о том, что мавзолей Жучу-хана, основателя Улуса, находится у нас, в Улытау.
Большинство из нас не ведает также о том, что это – единственный в мире памятник, сохранившийся от Чингис-хана и всей династии Чингизидов. Это стало нам ясно в 2017 году, во время нашей международной экспедиции на Улытау. Таких известных памятников, оживляющих историческое сознание нации, осталось совсем мало не только после самого Великого кагана и потомков Жучу, но и после тех ключевых исторических фигур, которые стоят у основания Казахского ханства. И тем более важную роль играет для нас этот памятник великому предку, стоящий на просторе Сарыарки, словно воплощенная легенда, ясно напоминая нам о том, что священная Казахская степь является наследником Золотой Орды!
Загадка Жучу-хана
Имя Жучу означает «путник», «путешественник», «гость». В свое время бытовало много различных версий о том, что о родился в пути, что его мать длительное время находилась в плену у меркитов, и поэтому его происхождение «сомнительно». В качестве доказательства последнего чаще всего приводят войну Чингис-хана с меркитами. А что касается биографии Жучу, знаменитый историк Рашид ад-дин (1247 – 1318) в своем произведении «Жамиг ат-тауарих» повествует следующим образом: «Жучу-хан был старшим среди сыновей Чингис-хана. Жена Чингис-хана Борте-ханум была беременна на Жучу-хана. В это время род меркитов, выбрав удобный момент, ограбил стан Чингис-хана, его беременную жену тоже увели в плен. Раньше этот род враждовал и соперничал с правителем кереитов Он-ханом, однако к тому времени между ними установился мир. Поэтому они отправили Борте-ханум к Он-хану. Поскольку Он-хан был андой (побратимом) с отцом Чингис-хана, и самого Чингис-хана называл своим сыном, он очень уважал Борте-ханум».
Далее историк сообщает, что Чингис-хан, узнав об этом, отправил одного из своих командиров по имени Саба из рода жалаир к Он-хану с просьбой вернуть ему Борте-ханум.Он-хан, проявив заботу по отношению к Борте, отправил ее вместе с Сабой. Далее Рашид ад-дин продолжает так: «В дороге она неожиданно родила мальчика, поэтому его назвали Жучу (Путник). Поскольку путь был опасным, сделать колыбель было сложно. Саба замесил немного мягкого теста, завернул в него ребенка и положил его в подол своей одежды. Так он его осторожно довез и отдал Чингисхану. Когда Жучу вырос, он везде следовал за отцом, и был рядом с ним как в моменты удачи, так и в трудные времена».
Отсюда следует, что Борте забеременела до того как попала в плен, и меркиты передали беременную женщину Он-хану. Керейский хан, относившийся к Чингис-хану, как к родному сыну, вернул ее мужу. Эти сведения повторяются также в «Сокровенном сказании монголов», в труде Мирзы Улугбека «Улус-и арба-и Чингизи», в «Шежере-и тюрк» Абу-ль-Гази Бахадур-хана, в книге «Жамиг ат-та-уарих» Кадыргали-бия Жалаири.Мирза Улугбек пишет, что Борте была на шестом месяце беременности, когда попала в плен: «Великий правитель Чингис-хан был настолько добрым и благонамеренным, что Чагатай и Угедей из зависти измыслили такую ложь», — и таким образом сообщает, что они оклеветали Жучу. Поэтому мы считаем, что в происхождении Жучу никаких сомнений быть не должно.
Улугбек, который был одновременно ученым и правителем, пишет, что «Чингис-хан любил Жучу сильнее, чем других своих сыновей и дочерей». Это похоже на правду. Например, если опираться на «Сокровенное сказание монголов», там сообщается, что когда в Год зайца (1207) Жучу, отправившись с войском правого крыла к «лесным народам», он сумел подчинить ойратов и кыргызов без боя, дипломатическим путем. Чингис-хан восхищен, и дал такое указание: «Ты, старший из моих сыновей, едва выйдя из дома, обрел удачу. Там, куда ты отправился, ты не проливал кровь воинов, не мучил лошадей, но полностью подчинил счастливые лесные народы. Этот народ я отдам в управление тебе». Это свидетельствует о том, как великий каган восхищался своим сыном, доверял ему и с надеждой видел в нем своего преемника. После этого Жучу возглавлял походы в степи Дешт-и-Кипчака и в страну Сартаул (так монголы называли Хорезм). Из всех своих походов он возвращался только с победой. Персидский историк Джузджани в одном из своих трудов в 1226 году написал: «Старший сын Чингис-хана Жучу был очень храбрым и решительным воином. Его сила была такова, что даже сам отец его побаивался».
Подобно тому как рождениеЖошы сопровождалось многими домыслами, так и смерть его окутана тайной. Историк Утемиш-хаджи в своем произведении «Чингиз-наме» пишет следующее: «После того как Чингис-хан завоевал вилаяты, где с одной стороны находился Багдад, с другой – Индия, а стретьей – Дешт-и-Кипчак и река Едиль, он поделил эти вилаяты между своими сыновьями… Жучу-хан был старшим среди его сыновей. Чингис-хан дал ему большое войско, и назначил его правителем вилаята Дешт-и-Кипчак: «Пусть будет достаточно места для выпаса твоих лошадей». Отдал ему также вилаят Хорезм.
Отправившись в Дешт-и-Кипчак, Жучу-хан достиг знаменитого Улытау. Однажды, когда он был на охоте, ему встретился табун куланов или стадо косуль. Погнавшись за добычей, он приготовился стрелять, но упал с коня, сломал шею и умер». А Улугбек пишет: «…Когда в Орду пришла весть о смерти Жучу-хана, никто не осмеливался довести ее до великого правителя Чингис-хана. Наконец эмиры пришли к решению: обратиться к Великому сказителю, одному из великих эмиров, близких к хану, с просьбой по возможности довести до правителя эту весть. После этого, когда великий Чингис-хан приказал ему петь, Великий сказитель нашел удобный момент и сообщил ему».
Дальше повествование развивается так:
Море замутилось с истока, кто очистит его, о мой хан?
Тополь рухнул под корень, кто поднимет его, о мой хан? – спросил сказитель.
Чингис-хан ответил:
Если море замутится с истока, мой сын Жучу очистит его,
Если тополь рухнет под корень, мой сын Жучуподнимет его!
Но сказитель повторял и повторял свою песню, и из глаз у него текли слезы. Заметив это, Чингис-хан насторожился:
Пугаетсердце твоя песня,
Неужто умер сын мой Жучу? – спросил он.
Тогда сказитель, глядя на Чингис-хана, сказал сокрушенно:
Сказать нет права у меня, сам сказал ты,о мой хан!
По своей воле сам себе ты ответил,о мой хан!
Тогда сам Чингис-хан стал оплакивать сына:
Словно кулан, у которого умер жеребенок, потерял я свое дитя,
Словно лебедь в разлуке, лишился я своего храброго сына!
Эти сведения соответствуют и казахским легендам. Машхур Жусуп Копеев ссылается на такое повествование: «У Алаша-хана был единственный сын Жучу-хан. Однажды он погнался за куланами, но его лошадь, возбудившись, побежала за самцом-куланом.Мальчик упал с лошади, и кулан убил его, пнув ногой. С тех пор остались слова:
Алаша хан, Жучу хан,
Хромой кулан бежал в стаде.
Убил кулан ногой,
Исполнив Божье веление».
Народная мелодия «Ақсақ құлан» также созвучна с этой легендой. Здесь имя сказителя – Кетбука, или Кербуга-кюйши. Однако если у Улугбека Чингис-хан сравнивает себя с «куланом, потерявшим жеребенка», то в народном фольклоре кулан оказывается причиной смерти Жучу. Если верить этой легенде, то Алаша-хан оказывается отцом Жучу-хана.
Данные Рашид ад-дина о смерти Жучу также представляют интерес. Он пишет, что после взятия Отрара Жучу, вопреки приказу отца, отправился в свои владения, и тогда разгневанный Чингис-хан сказал: «Приговариваю его к смерти, не будет ему пощады!». По его сведениям, вскоре после этого Жучу заболел, и по этой причине не смог приехать по зову отца, чтобы попросить у него прощения. После того как ему в последний раз отправили приглашение, и он снова не явился, к нему поехал один человек из племени мангут, и потом он рассказал, будто видел, как Жучу охотится в горах. Услышав это, Чингис-хан в гневе подумал: «Он сеет смуту, пренебрегая словами отца». Тогда он отдал приказ войскам под командованием Чагатая и Угедея выступать в поход, чтобы наказать Жучу.
Когда он и сам собрался отправиться в этот поход, пришла новость о смерти Жучу от болезни. Чингис-хан сильно горевал. Потом он приказывал найти солгавшего мангута, но его так и не смогли отыскать. Так сообщает наиболее надежный сборник летописей о Чингис-хане и его династии. Исходя из этого можно догадаться, что между Чингис-ханом и Жучу имело место охлаждение, спровоцированное Чагатаем и Угедеем. Более того, вполне вероятно, что история с тем мангутом могла быть подстроена двумя младшими братьями Жучу. В связи с этим существует предположение, что Чингис-хан мог подослать к Жучу наемных убийц, сомневаясь в его лояльности и опасаясь притязаний на трон с его стороны.
Мавзолей с голубым куполом
После смерти Жучув Великой степи, в местности Улытау воздвигнут красивый мавзолей. Неподалеку от него есть место, которое называют ставкой Жучу. Мавзолей Жучу, расположенный на берегу реки Каракенгир, в архитектурном плане относится к портально-купольному типу строений. Его купол выложен из жженого кирпича и покрыт голубой лазурью. В ходе раскопок у мазара Жучу, провалившихся под руководством Ж.Смаилова, были обнаружены поселения из сырого кирпича.
Упоминание об этих памятниках в Улытау впервые встречается в труде «Шараф-наме-и шахий»Хафиза Таныша, жившего в XVI веке. В указанном труде говорится, что весной 1552 года правитель Бухары Абдаллах совершил поход в Улытау, и останавливался во дворце неподалеку от мавзолея Жучу-хана.
Академик Каныш Сатпаев в своей научной статье «Доисторические памятники в Джезказганском районе» писал о мавзолее Жучу-хана: «Справа от горы Баскагыл, на берегу реки Каракенгир, сохранилось три старинных мавзолея, четырехугольные и с куполами, построенные из жженого кирпича. По размеру и форме эти кирпичи близки к «золотоордынскому стилю». Согласно народным легендам, это мавзолеи Алаша-хана, Жучу-хана и великого кюйши Домбаула».
В дальнейшем, в 1946 году академик Алькей Маргулан впервые провел археологические раскопки в мавзолее Жучу-хана. При раскопках внутри мавзолея были обнаружены два захоронения. В первом из них были найдены остатки деревянного гроба, заколоченного железными гвоздями. При дальнейших раскопках в могиле был обнаружен череп человека без верхней челюсти. Самое интересное то, что когда попытались собрать скелет, оказалось, что не хватает костей одной руки. В могиле захоронен мужчина средних лет.
В ней найдены также кости диких животных, череп верблюда, куски обработанной кожи, ткань и знамя. Ученый придал особое значение находке костей диких животных, по его мнению, этот факт подтверждает исторические сведения, согласно которым Жучу убили дикие куланы во время охоты. А. Маргулан, сравнивая артефакты из захоронения с данными легенд и письменных источников, пришел к заключению, что могилы в этом мавзолее принадлежат Жучу-хану и одной из его жен. В некоторых легендах говорится, что Жучу-хан похоронен без одной руки, а в другой легенде – сто в мавзолее похоронена только одна его рука или даже «мизинец Жучу-хана».
По мнению А. Маргулана, мавзолей построен в 1228 году, на годовщину покойного. Археолог Ж.Смаилов высказывает следующее мнение о датировке постройки мавзолея: «Во время Узбек-хана в Золотой Орде расцвел ислам, который стал официальной религией государства. В это время потомки Жучи начали строить мавзолей в честь своих предков, и первый из них, видимо, был предназначен для Жучу. Позже здесь, возможно, похоронен кто-то из потомков Жучу.
Можно заметить, что, несмотря на различие мнений у исследователей о времени постройки мавзолея, можно заметить, что, в любом случае, в архитектурном плане он не далек от памятников Караханидской эпохи. Купол на мавзолее показывает, что он выполнен в восточном, мусульманском стиле. Это наше мнение подтверждается тем фактом, что во время раскопок в мавзолее был найден ценный историко-культурный артефакт – плита с арабской надписью. Эти данные свидетельствуют о потенциально крепких позициях религии ислама в Великом улусе в то время, когда был построен мавзолей.
По результатам научного исследования археологических и архитектурныхособенностей мавзолея, ученые приходят к выводу, что он был установлен в честь Жучу. По нашему мнению, с наибольшей вероятностью его построил Берке, сын Жучу. Историк Джузджани так писал о Берке-хане: «Берке, сын Жучу-хана родился во время похода, на мусульманской земле. Перед рождением Берке Жучу сказал его матери: «Пусть этого мальчика воспитывает кормилица-мусульманка, его пуповину пусть разрежет мусульманин, пусть он будет вскормлен молоком матери-мусульманки, и сам пусть вырастет мусульманином».
Если это рассказ правдив, то пусть Аллах облегчит для Жучу адский огонь. Несомненно, Берке вырос, осененный этим благословением, и он принял мусульманскую веру. В эту эпоху, в 658 год Хиджры (1259 – 1260) это был мусульманский правитель, оставшийся после Жучы». Эти сведения наводят на мысль, что религия ислама пустила корни в Улусе еще со времен Жучу. Это предположение подкрепляется тем фактом, что имя одного из сыновей Жучу было Мухаммед. Таким образом, вполне вероятно, что мусульманин Берке мог похоронить отца по мусульманской традиции.
Начало легенды – Алаша хан
Всего в 30 километрах от мавзолея Жучу расположен мавзолей Алаша-хана. Помимо старинных легенд, согласно которым этот мавзолей установлен в честь самого Чингис-хана, существует также большое количество противоречивых мнений, опирающихся на данные научных исследований. Мавзолей принадлежит к архитектурному типу портально-купольных строений. Дверь, ведущая внутрь мазара, выполнена в форме арки и украшена орнаментом.Метод укладки кирпичей, портал в восточном стиле, орнамент на нем – все это однозначно указывает на традиционный архитектурный стиль средневековья. Композиционная структура мавзолея, украшенный купол, кирпичи с орнаментом, ворота в восточном стиле напоминают архитектурные постройки, широко распространенные в Караханидскую эпоху. В плане архитектуры мавзолеи Жучу и Алаша-хана схожи друг с другом.
Первый ученый, исследовавший мавзолей Алаша-хана, академик К.Сатпаев, опираясь на изустные данные фольклора, говорит, что «Алаша-хан – это Хакназар-хан, правивший в XVI веке». А.Х. Маргулан, учитывая сходство композиционной структуры этого мавзолея с усыпальницами Санжар-султана в Мерве и Мир-Саида Бахрома в Кермане (X – XII), считает, что мавзолей Алаша-хана построен в домонгольский период. В 1946 году Г.Г. Герасимов, сравнивая архитектурные особенности мавзолея также с другими средневековыми памятниками, приходит к заключению, что его построили народные мастера во второй половине XIII века.
Кирпичи мавзолея, износившиеся от времени и осадков, его старинный купол, портал в восточном стиле, восьмигранные стены, и весь архитектурный стиль в целом указывает на давние эпохи. Анализируя археологические и архитектурные особенности мавзолея, а также легенды и предания, сохранившиеся в народной памяти, можно предположить, что мавзолей Алаша-хана построен приблизительно в тот же период, что и мавзолей Жучу-хана. На кирпиче, найденном перед мавзолеем Алаша-хана, обнаружена тамга торе – тризубец.
По мнению Н.Базылхана, эта тамга совпадает с тамгой Берке-хана. А во время Берке-хана (1209 – 1266), как известно, в Великом Улусе широко распространилась религия ислама. Такие наглядные факты как плита с арабской надписью и совпадение тамги торе с тамгой Берке дают возможность сделать заключение, что время постройки этого памятника соответствует годам правления Берке.
Из истории мы знаем, что Эмир Тимур, перед тем как построить мавзолей Кожа Ахмета Яссави, сначала установил мавзолей в честь его наставника – Арыстан-баба. По нашему мнению, аналогичным образом и мавзолей Алаша-хана мог быть построен с символической целью воздать почести всем предкам Жучу – от легендарных Ашина и Абулжа-Алынша хана, упомянутого в старинных книгах, и до Алаша-Чингис-хана.
Жучу-хан и Алаша-хан – фигуры, стоящие у самых истоков казахской государственности. Мавзолей великого хана на священной для нас земле Улытау – нестираемый знак народной любви к отцу-основателю государства, пронесенной через века. Поэтому воздать достойные почести Жучи и Великому Улусу – наш священный долг. С этой точки зрения укором для нас является тот факт, что сегодня, к 750-летию Великого Улуса, в Казахстане до сих пор нет ни одной улицы Жучу-хана, или ни одного памятника ему.
Кроме того, мы считаем, что в этот юбилейный год необходимо провести комплексные археологические и этнографические исследования мавзолеев Жучу-хана и Алаша-хана, и найти город «Орда Базар», а также «Ставку Жучи». Обратив пристальное внимание на уже найденные археологические артефакты, можно было бы восстановить антропологический облик человека, похороненного в мавзолее. Необходимо также исследовать тамги и надписи, имеющиеся в мавзолее, в историческом и языковом аспекте, провести реставрационные и консервационные работы. Проведение конференций с участием известных ученых и издание научных сборников также поднимет исследования Золотой Орды на новый уровень. Международная Тюркская академия, уже положившая начало этой фундаментальной работе в штаб-квартире ЮНЕСКО, готова приступить к этому важному делу.
Есть также пожелание, чтобы о славной истории Великого Улуса, и в том числе о личности Жучу-хана сняты фильмы. В будущем следует отремонтировать и обновить автодороги, построить гостиничные комплексы и объекты общепита в соответствии с международными стандартами, в целом уделить серьезное внимание развитию туризма – и тогда значительно возрастет поток туристов, желающих приобщиться к наследию великой личности.
