Вооруженный конфликт на границе Таджикистана и Кыргызстана не является первым и случайным инцидентом. И его не объяснить одним лишь отсутствием линии границы. Каковы же его истинные причины? Об этом пишет «Немецкая волна».
В результате вооруженного конфликта, который произошел между киргизскими и таджикскими пограничниками на стыке Баткенской области Киргизии и Согдийской области Таджикистана, в районе киргизского погранпоста «Максат» в минувший понедельник, 16 сентября, были убиты и ранены военные с обеих сторон. В ходе конфликта интенсивно использовалось легкое стрелковое оружие, и даже, как сообщалось, миномет. К эпицентру была стянута бронетехника.
Обе стороны обвиняют друг друга в том, что противник первым открыл огонь, а также в том, что он же первым незаконно начал строительство пограничных или иных сооружений на спорной территории, где не была проведена делимитация. При этом и Киргизия, и Таджикистан ссылаются на двухстороннюю договоренность не строить объекты в этой зоне. Из-за приграничного конфликта страны обменялись нотами протеста.
Кыргызстан и Таджикистан: почему возник конфликт на границе
Отсутствие доказательной базы в звучащих заявлениях не должно удивлять, поскольку никто не хочет признать себя виноватым, отмечает российский военный эксперт Лев Корольков. Исходя из его опыта, по этой причине искать в приграничных конфликтах такого рода правого и виноватого на основе информации от официальных лиц и по актуальным сообщениям СМИ — гиблое дело.
«Это довольно глухой, недемаркированный участок границы. Там постоянно происходят стычки гражданского населения с той и другой стороны с пограничниками. Таджики гоняют киргизов, которые заходят со своим скотом, и наоборот. Идут споры вокруг использования дороги. На этот раз конфликт произошел из-за строительства, начатого на этом участке. Был открыт огонь. Каждая сторона обвиняет другую, и сообщает о своих жертвах. Конфликт интенсивный. По состоянию на вторник в Баткенской области Киргизии из зоны конфликта эвакуировались сотни человек», — продолжает Корольков.
Наблюдателей не удивляет сам факт конфликта в этой местности, но они отмечают, что нынешний инцидент выделяется в череде инцидентов такого рода. «Пока еще это ЧП, но уже более крупное, чем раньше», — указывает бывший директор специальной политической миссии ООН в Афганистане Таалатбек Масадыков.
Сотрудница Центра восточноевропейских и международных исследований (ZOiS) Беате Эшмент (Beate Eschment) напоминает, что, начиная с лета, конфликты не только в этой местности, но в целом на границе Таджикистана и Киргизии участились, а инцидент, произошедший в понедельник, можно пока назвать их кульминацией.
По мнению немецкого эксперта, по обе стороны границы есть группы, которые эти конфликты подогревают. «Я не могу более детально их обозначить, несмотря на то, что пыталась в этом разобраться. Их не так просто выявить. Я уверена, что это, в первую очередь, именно местные группы, заинтересованные в том, чтобы на границе было неспокойно», — говорит в интервью DW Беате Эшмент.
Стрельба в районе погранпоста «Максат» связана с контрабандой и наркотрафиком?
Свое предположение высказывает Лев Корольков. «Мне доподлинно неизвестно, проходит ли именно на этом участке границы контрабанда, и, в первую очередь, наркотрафик, но нельзя исключать из рассмотрения этот фактор, который в пограничных конфликтах между Киргизией и Таджикистаном играет значительную роль. Неопределенные участки границы, удобные для трафика, стоят дорого. Напряженность нарастет из-за борьбы за контроль над ними. Если бы в основе лежали интересы просто местных жителей, то вопросы границы давно были бы отрегулированы», — полагает собеседник DW.
Впрочем, Беате Эшмент исходит из того, что власти в Душанбе и в Бишкеке не проявляют большой заинтересованности в реальном разрешении приграничных проблем, включая делимитацию и демаркацию.
«Это видно по тому, что едва ли не половина границы еще не делимитирована», — подчеркивает она. Но почему власти столь пассивны? Есть ли основания считать, что в обеих столицах тоже не против эскалации конфликта с соседом? «Еще месяц назад я исходила из того, что оба правительства сейчас все же стараются погасить конфликты такого рода, поскольку у них и без этого внутренних проблем хватает. Но сейчас я начинаю смотреть на ситуацию иначе и допускаю, что и там есть группы, которые видят преимущества в эскалации напряжения. Национализм в обеих странах усиливается, вопрос принадлежности земли становится вопросом национального достоинства, и, соответственно, хорошим инструментом для управления настроениями населения», — рассуждает немецкий эксперт.
Лев Корольков в этом контексте обращает внимание на информацию об использовании таджикской стороной миномета, прозвучавшую в заявлении главы МИД Киргизии. «Вызывает удивление, что на пограничном посту оказался миномет. Это тяжелое вооружение. По штату миномет на КПП или на погранпосту обычно не находится. Это говорит о подготовке к конфликту заранее. И потом, на каком уровне дается санкция на применение тяжелого вооружения? Даже не на уровне командира погранотряда или погранзоны, а на более высоком уровне. Поэтому сигнал, если он достоверен — очень тревожный», — рассуждает специалист по кризисным ситуациям, косвенно подтверждая тем самым слова Беате Эшмент.
Поможет ли демаркация границы в конфликте Кыргызстана и Таджикистана?
При этом, по мнению Льва Королькова, при анализе надо учитывать и то, что такого рода конфликты могут подогреваться извне, радикальными исламистскими группировками. «В обеих республиках находятся российские военные базы и объекты, контролирующие стратегические районы, граничащие с Китаем и с Индией. Если там начнется конфликт, то это большая головная боль для России. А говорить о том, что в район Баткена и Исфары не проникают радикальные исламистские элементы, нельзя. Тем более, что формирования ИГ в Афганистане, где много таджиков и киргизов, сейчас придвинуты к самым границам Таджикистана, например, в Бадахшане», — указывает он.
С ним согласен Таалатбек Масадыков. «Если вы посмотрите на маленькие приграничные инциденты с Таджикистаном, на межэтнические инциденты в Киргизии, то вы увидите, что в республике много потенциальных детонаторов, которые могут взорвать ситуацию. Мне кажется, это все прощупывается извне. Горячие времена у Киргизии и у всего региона еще впереди», — полагает он.
В свою очередь Беате Эшмент исходит из того, что путь выхода из череды приграничных инцидентов следует искать даже не в демаркации и делимитации границы, а в экономике. По ее оценке, весь регион Баткена и Исфары, экономически находящийся в плачевном состоянии, до сих пор не оказался в фокусе внимания обеих столиц — это «забытые» районы.
«Однако я сомневаюсь, что с проведением линии границы пограничные конфликты сойдут на нет. Дело зашло слишком далеко. Местные жители, брошенные своими центральными властями, нашли неофициальные способы использовать спорные территории, воду, пастбища, дороги. И одно лишь проведение твердой границы эти способы нарушит и лишь увеличит конфликтный потенциал. Решение проблемы в том, что обе страны станут больше делать для экономики этого региона. Но, увы, я не уверена, что интересы правительств включают такой подход», — считает сотрудница ZOiS.
Спустя двое суток после стрельбы на границе в среду, 18 сентября, в результате переговоров между таджикской и киргизской сторонами, было решено убрать из зоны конфликта дополнительные вооруженные силы и бронетехнику, стянутые туда.
Кроме этого, киргизская сторона обязалась ликвидировать возведенную на спорной территории пограничную вышку, а таджикская — не строить свою вышку напротив киргизской. Об этом сообщило таджикское агентство Asia-Plus. О проведении переговоров накануне, в ходе встречи на пограничном пункте, договорились премьер-министры обеих стран. Но считать, что инцидент исчерпан, пока преждевременно. По мнению эксперта по вопросам региональной безопасности Таалатбека Масадыкова, такой вывод можно будет сделать лишь по прошествии нескольких дней.
