Нужен ли хиджаб казашкам, и кто в бывшем СССР открывал больше всего мечетей, правильно ли спрашивать друг у друга, какого человек роду-племени, об этом в эксклюзивном интервью «Каравану» рассказал первый муфтий суверенного Казахстана Ратбек кажы Нысанбаев.
Интересно порой судьба складывается. Закручивает так, что впору снимать фильмы и писать книги. Впрочем, собеседник этим и занимается, даже переводил Коран на казахский язык.
Начиналось все вполне светски. Уроженец Южно-Казахстанской области Ратбек Нысанбаев поступил на исторический факультет Бухарского пединститута. Почему Бухара? А потому, что там находилось медресе «Мири Араб», ведущее свою историю чуть ли не с середины XVI века. Откуда у казахского парнишки тяга к духовности? Наверное, потому, что люди, первыми принесшие ислам на землю кочевого народа, по многим версиям, оседали на юге казахских территорий. И неудивительно, что юноша с младых ногтей впитал его каноны.
Институт окончен. Будущий муфтий работает сначала учителем в родном районе, а потом решает продолжить образование в Ливии. Там же получает степень доктора наук. И после этого начинается карьера на религиозном поприще.
Знание 7 языков, ученая степень выделяют Нысанбаева среди других, и вскоре он становится казием в Казахской ССР.
А надо сказать, что тогда не было отдельного духовного управления мусульман в стране. Став руководителем, Ратбек кажы все силы направил на отделение от Ташкента. Сделать это удалось в 1990-м. С того времени и по 2000 год он являлся главным муфтием Духовного управления мусульман Казахстана (ДУМК).
Однако период его руководства не был безоблачным. Наоборот.
Постоянно возникали скандалы, во время одного из них митингующие проникли в мечеть и сломали муфтию руку.
Было ли то стихийным выступлением или хорошо организованной акцией? В это Ратбек кажы сегодня с высоты прожитых лет и жизненного опыта вникать не хочет.
Сейчас он ведет прием людей в центральной мечети города Есика близ Алматы, выстроенной им самим. Философское отношение к происходящему отличает его нынешнего, однако говорить со мной он пожелал на казахском языке, несмотря на то, что прекрасно владеет и русским.
Наш разговор происходит в присутствии его сына. И во время беседы мне не раз вспоминаются слова моего педагога, доктора исторических наук Владислава Григорьева о том, что Ратбек кажы – один из самых образованных и умных религиозных деятелей на постсоветском пространстве.
«Это все советские граждане»
Одним из своих основных достижений на посту муфтия Нысынбаев считает строительство мечетей:
– Еще во время СССР мне это удавалось, и в итоге у нас их стало 93.
– Советская власть вам так спокойно разрешала?
– Однажды у меня спросили: «Почему вы так много открываете мечетей?» Этот вопрос задавали в разных учреждениях, в том числе и в организации, название которой не было принято говорить вслух. Я ответил: «Когда я открывал мечети, из-под земли, с неба люди не спускались – это все советские граждане, они сами приходят. А это для вас полезно даже, для контроля». С этим согласились. Кстати, мечети из всех 15 союзных республик возводили только мы, казахи.
А уж после получения суверенитета их нам помогали строить наши братья по духу. Например, в Шымкенте и Алматинской области есть мечети, построенные арабами. Три мечети в Алматинской области построили турки.
– Хорошо, но вот уже и СССР распался. Как вы нашли общий язык с Назарбаевым, почему вас оставили муфтием?
– Во-первых, меня никто не оставлял. Меня избрали. Во-вторых, наверное, потому, что знали к тому времени в мире. Замечу, что меня принимали президенты свыше 30 стран, то есть правители, говоря прежним казахским языком.
Почему становятся салафитами?
– Сегодня казахи уходят от традиционного ислама. Появляются сторонники различных течений. Чем это объяснить? Недостатком у людей знаний или просветительской работы?
– Перед тем, как рухнуло советское государство, в 1989–1991 годах к нам начали приезжать миссионеры. В иные дни я, к примеру, принимал по три группы. Вначале мы беседовали, но после завершения разговора я обычно просил показать документы. Не все могли это сделать. А поскольку я был знаком со многими религиозными деятелями мира, обращался к ним с просьбой проверить данные того или иного человека. После такой проверки эти миссионеры, как правило, быстро уезжали из Казахстана. Знаю, что многие из них оседали в Таджикистане, Чечне, Кыргызстане и даже Узбекистане. И мы все знаем, какие события там происходили. Иначе говоря, мы не дали лжемиссионерам развернуться у нас.
– Но сегодня казахи, движимые якобы религиозными мотивами, уезжают, например, воевать в Сирию. Как вы на это смотрите?
– Сейчас есть люди, которые, прикрываясь чапаном религии, занимаются политикой. Их нельзя назвать верующими. Человек едет под видом мусульманина, но это политика.
– Что надо делать, чтобы наши юноши и девушки не поддавались вот этой пропаганде?
– Чтобы этого не происходило, у нас должна быть открытая пропаганда, агитация. К примеру, у нас нет права ехать в другую страну и защищать ее. Мы не знаем, что там происходит. Поэтому мы должны объяснять нашим ребятам, что нельзя в это вмешиваться. «Если ты кого-то не знаешь, не следуй за ним. Ты с ним не знаком, если не знаешь, кто он, то не иди за ним», – сказано в Коране.
Зачем они едут туда, не зная ничего? Кто с кем воюет? Откуда им знать, что творится там, где осуществляется политика нескольких государств?
Поэтому я не считаю духовными (верующими) тех людей, которые едут туда. А настоящая духовность – это справедливость, защита своей родины, защита своей земли.
– То, что вы говорите, все верно. Но какие меры должны принимать ДУМК и государство, чтобы такого не было?
– Одно ДУМК с этим не справится. Для этого государство должно предоставить нам одну программу на телевидении. И тогда с самого начала надо будет все досконально объяснять, вести разъяснительную работу в духовном смысле и с позиции патриотизма, и в понимании, что такое Родина.
Нужно придерживаться единой линии и в политике, и в религии. Это означает, что надо правильно воспитывать нашу молодежь. Посредством хороших телепрограмм можно многое объяснять молодежи. Считаю также, что воспитание следует начинать с родителей. Не получивший должного воспитания человек не сможет найти свою дорогу в жизни, помочь родным.
– Можно ли говорить о том, что невежество толкает людей на ложный путь?
– Конечно, невежество имеет место. Увы, мы можем говорить и о проявлении фанатизма. Те, кто уходит в секты, зачастую имеют стойкие убеждения.
Кукловоды, стоящие за этими сектами, умных ребят не привлекают, потому что боятся, что те узнают истинную их цель. А берут глупцов и, кидая им подачки, приручают, чтобы они за ними бегали, как собаки.
Встречаются и случаи, когда в салафиты идут люди, у которых нет жилья, работы. Их привлекает возможность заработать большие деньги. При этом они даже не понимают, кто такие салафиты.
Хиджаб – не казахская одежда
– Сегодня появилось немало деятелей из числа казахских мужчин, требующих, чтобы женщины носили одежду, полностью закрывающую их. Что скажете об этом?
– Это хиджаб (смеется). Арабское слово, означающее «покрывало». Там и мужчины кутаются, и женщины. Еще до ислама арабы так ходили. После они стали мусульманами, но продолжали носить ту же одежду. Эта одежда не имеет никакого отношения к исламу, а связана с климатом, погодой, чтобы лица не обгорели на солнце. Что касается никаба, паранджи, они защищают женщин от сглаза. И к религии это тоже не имеет отношения.
– Но Мухамеджан Тазабек и прочие требуют, чтобы наши девочки, женщины закрывали лица и так далее.
– Погоди. Мы же не арабы, мы ведь казахи! У нас и одежда, и пища другие. Мясо, которое мы употребляем в пищу, они не могут есть. Наши традиции связаны с погодой, с нашей землей. И если говорить о воспитании, нужно вспомнить, что мы с дочерями, сестрами обращались очень хорошо. Они росли свободными. Вспомним, что у казахов есть игра «кыз-куу», когда всадник должен догнать девушку на коне. Если он этого не сумеет сделать, она может отхлестать его плеткой.
Наши девушки росли вольно, потому и отличались воинским духом.
А вспомните Маншук Маметову, Алию Молдагулову, Хиуаз Доспанову. Одна – пулеметчица, другая – снайпер, третья – летчица. Среди других мусульманок в СССР не было ни одной такой.
О трайбализме
– Не могу не спросить об одной заразе наших дней. Не секрет, что сегодня многие сразу интересуются, кто ты, какого роду-племени… Нужно ли нам такое деление?
– Нам такое не нужно. Мы три брата: Алаш, от Алаша – Казах, от Казаха – Жуман, от Жумана – Ак-Арыс, Бек-Арыс, Жан-Арыс. Мы трое являемся родными. И как мы можем это делить? Я считаю, что это – Триада. Три брата – это Триада. Как сказал Ахмет Байтурсынов:
«Мне не страшны тюремные стены,
Мне не тяжело от того,
Что повесят, расстреляют.
Тяжелее всего, когда меня предают ребята
Из моего собственного аула».
