В общей картине потребления казахстанцев проступили тревожные детали, о которых говорили экономисты, политологи и социологи на дискуссионной площадке «Кипр» во вторник, 26 ноября, в Алматы. Тема обсуждения была сформулирована хлёстко: «Потребление в РК: оптимистичная статистика или сигналы SOS?». Об этом пишет Forbes.kz.
Дискуссию предваряли три презентации, в которых с разных сторон была исследована структура потребления в стране.
Хуже, чем в Беларуси и Кыргызстане
Первым докладчиком была Гульжан Дауренбекова, главный эксперт управления статистики труда и уровня жизни Комитета по статистике Министерства национальной экономики РК. Она представила результаты обследования домашних хозяйств по оценке уровня жизни. В обследовании, проводящимся ежеквартально, принимают участие 12 тыс. семей-добровольцев, проживающих во всех 17 регионах Казахстана. Семьи ежедневно ведут дневники расходов.
По данным обследования, на продовольственные товары в 2001 году пришлось 54,4% всех расходов, минимум пришелся на 2006-2007 годы (41,7-41,6%), далее доля этой категории росла, составив 50,3% в 2017 году и 52,2% в 2018 году. Доля непродовольственных товаров в 2018 составила 25,3%, доля платных услуг — 22,5%.
При этом за пять лет процент расходов на продукты сократился в таких странах, как Армения (с 46,2 до 39,5%), Беларусь (с 37,7 до 36,3%), Кыргызстан (с 54,6 до 48,2%).
В структуре расходов заметно низкие доли занимают траты на образование и здравоохранение. На образование пришлось 2,3% расходов в 2001 году, в 2006-2008 годах был рост до 4,3-4%, в 2018 — сокращение до 2,1%. Ещё меньше доля здравоохранения, которая за 17 лет не достигла планки в 2%. Основная часть расходов на платные услуги — это ЖКХ, транспорт и связь.
Ещё хуже положение выглядит, если смотреть не на средние показатели, а на разбивку по децилям.
— Разница в потреблении некоторых групп продуктов, таких как мясо, яйца, фрукты, рыба, — в разы, — отметила Дауренбекова (3,6 кг мяса и мясопродуктов в месяц у 10% самых бедных против 11,1 кг у 10% самых богатых).
Похороны в кредит
Другие цифры озвучила Камилла Ковязина, эксперт Института мировой экономики и политики при Фонде первого президента РК. Она использовала итоги исследования, проведённого институтом в 2017, 18, 19 годах в 17 регионах, с охватом около 2,5 тыс. человек.
— Наблюдается снижение покупательной способности казахстанцев, — констатировала Ковязина. — На 5% увеличилась доля респондентов, которым хватает денег на еду и не хватает на одежду, и уменьшилась группа, которой хватает на всё, включая машины и квартиры, и тех, кому хватает на всё, кроме квартир, — тоже на 5%.
— Налицо несоответствие. Возможно, данные нашего исследования более показательны, — предположила спикер и привела ещё одно подтверждение: при среднедушевых доходах населения 93 тыс. тенге медианный доход составляет 43 404 тенге, то есть у 50% доходы меньше этого уровня и у 50% — больше.
В худшем положении Туркестанская, Кызылординская и Жамбылская области — где высокая доля сельского населения и высокий уровень многодетности.
Не радует и ответ на вопрос «Сколько денег тратите на продукты питания?» В развитых странах на еду тратят 15-20% доходов, в Казахстане до 25% доходов тратят только 11,3% населения. Большинство тратят на продукты больше четверти своих денег, 45% доходов расходуют больше 50%, 16% — практически весь доход.
Основной источник доходов — заработная плата, и в случае потери работы человек остаётся без ничего, поэтому стоит пересмотреть выплаты по утере работы, считает эксперт.
Откуда казахстанцы берут деньги в случае непредвиденных трат? 45% пойдут в банк за кредитом, 33% возьмут денег взаймы, и 30% будут искать дополнительный источник заработка.
— С 2017 на 8% увеличилась доля населения, которое жёстко экономит, сейчас таких 27%, из них 79% экономят на отдыхе и развлечениях, 57% — на одежде, 31% — на лекарствах, — поделилась результатами опроса эксперт. — Каждая третья семья экономит на питании, что означает неполноценный рацион, а это влияет не только на взрослых, но и на детей, которым важно разнообразное питание.
Откроем жёлтые страницы
Третий докладчик, главный редактор Expert Kazakhstan Сергей Домнин тоже обратил внимание на рост доли расходов на продукты. По его мнению, это означает, что «казахстанцы отказываются от товаров долговременного пользования и услуг в пользу еды».
— В структуре доходов доля зарплаты снизилась на 8 процентных пунктов, доля пенсии выросла на те же 8 п.п. Около 90% семей, в которых 4 и более детей, находятся на пороге или ниже уровня бедности, — сообщил Домнин, опираясь на данные Комстата. — За год, с сентября 2018 по сентябрь 2019, доля тех, у кого снизились сбережения, составила 21%, а доля тех, кто не смог сделать сбережения, — увеличилась до 87%.
Принимаемые властями меры застревают в «узких местах». Так, инфляционное таргетирование через изменение процентных ставок влияет на рынок только спустя год. Товарные интервенции недостаточно эффективны на фоне импорта инфляции. «Заморозка» тарифов на ЖКХ приводит к снижению предсказуемости тарифной политики, а повышение пенсий и зарплат бюджетникам разгоняет потребление, на «совести» которого до 0,5% инфляции.
В краткорочной перспективе Домнин порекомендовал: 1) повысить эффективность товарных интервенций, а также обеспечить максимальную прозрачность цен. 2) Бороться с монополиями и сговорами оптовиков и производителей с помощью независимого антимонопольного органа. 3) Защищать доходы населения, например, через повышение ставок по безотзывным депозитам.
В долгосрочной перспективе — продолжать политику инфляционного таргетирования, при этом сделать максимально доступными механизмы хеджирования валютных рисков. Повышать производительности труда, для чего исключить конкуренцию госпрограмм, предлагающих низкие ставки кредитования, внедрить жёсткую экспортную дисциплину.
— Необходимо снижение доли государственного участия в экономике за счёт кардинального сокращения количества видов деятельности, которыми могут заниматься государственные и квазигосударственные компании. Правило «жёлтых страниц» должно заработать в полную силу, — подвёл итог Сергей Домнин.
Когда рванёт
Обсуждение докладов начал глава ассоциации «Прозрачный тариф» Пётр Своик, который назвал более половины трат на питание «катастрофой».
— Больше трети населения имеет расходы на продукты за 70%, это фактически нищество, — сказал он. — Я сравнил количество потребляемых продуктов с нашими же нормами: по мясу вписываемся, всё остальное ниже, рыба — 70%, «молочка» — половина нормы, овощи-фрукты — до 70%. Превышаем — по мучному, сладкому и жирам, где-то 130% от нормы.
— Помимо того что покупатель увеличивает расходы на продукты, есть ещё две тенденции: первая — покупатель начинает больше искать товары со скидкой, вторая — покупатель меняет свои преференции с точки зрения ценового сегмента, переходит с сыра на белково-жировой продукт, берёт колбасу по стоимости дешевле, чем килограмм мяса, — объяснил он, однако, выразив осторожный оптимизм: по крайней мере клиенты перестали сметать с полок крупу и сахар при повышении обменного курса доллара. — Покупатель адаптировался, потребление в штуках и килограммах не падает, и мы верим, что с ростом доходов покупатель вернётся в более премиальный сегмент.
Перечислив проблемы, участники дискуссии стали предлагать решения.
— Если государство не может повышать доходы, надо повышать качество и доступность здравоохранения, образования, спорта, — считает модератор обсуждения Ерлан Смайлов.
Директор института исследований устойчивого развития Гульнар Куатбаева предложила возродить институт нормирования и начать подготовку профессиональных прогнозистов.
Роман Маргацкий, управляющий директор АФК, напомнил о необходимости менять мышление от парадигмы потребления к парадигме накопления. А политолог Эдуард Полетаев отметил ценность концепции осознанного потребления.
…Почему же все так обеспокоены высокими расходами на еду? А что будет, если доля продуктов в структуре расходов семей вырастет, скажем, до 60%? Чего нам бояться? Эти вопросы Forbes.kz задал Сергею Домнину.
— Не думаю, что есть какая-то критическая отметка некоего статистического показателя, превышение которого приводит к социальным взрывам. Проблема как раз в том, что мы не можем уверенно предсказать, где рванёт, — сказал он. — Уверенно можно сказать лишь, что рост расходов на продовольствие — это свидетельство роста бедности. Растущая бедность в свою очередь — плохой фактор для политической системы, повышающий ее нестабильность. В то же время на поведение (в том числе электоральное) бедного населения проще влиять через денежные трансферты.
