После двух десятилетий слабой активности в международных делах обретший новую уверенность Узбекистан стремится к более значимой роли в Центральной Азии. Это побуждает США и Россию конкурировать за благосклонность Ташкента, что порой напоминает их соперничество времен «холодной войны», пишет «Голос Америки».
Москва надеется привлечь Узбекистан в свой региональный блок, Евразийский экономический союз (ЕАЭС), в который входят Армения, Беларусь, Казахстан и Кыргызстан. Это позволило бы сохранить главенствующую роль России в Центральной Азии.
Со своей стороны, Вашингтон стремится не допустить вхождения Узбекистана в ЕАЭС, поддерживая меры по борьбе с терроризмом и экономическое сотрудничество, а также продвигая западные ценности.
Долгосрочные последствия борьбы за влияние пока неясны, поскольку есть еще одна восходящая супердержава, Китай, которая стремительно наращивает экономическое присутствие в Узбекистане и регионе в целом.
Ташкент ведет переговоры с Россией о вступлении в ЕАЭС, но настаивает на том, что решение по этому вопросу пока не принято. Советник президента Шавката Мирзиёева по внешней политике, сенатор Содик Сафаев, говорит, что Узбекистану нужно изучать возможность вступления в ЕАЭС, но настаивает, что Ташкент не рассматривает экономические вопросы через призму идеологии или исключающих друг друга блоков.
«Мы хотим придерживаться экономического прагматизма в нашей внешней политике и выбирать партнеров, исходя из наших потребностей и интересов», – заявил он в эксклюзивном интервью «Голосу Америки».
Сафаев отмечает, что не правительства, а компании руководствуются соображениями спроса и предложения, которые определяют торговлю и инвестиционные решения.
«[Поэтому] экономические субъекты и факторы также определяют нашу политику. Мы присматриваемся к нашим основным партнерам, а потом стремимся к укреплению связей с ними», – говорит Сафаев.
Он перечисляет ключевых экономических игроков, оказывающих влияние на его страну: Россия, Китай, Казахстан, Южная Корея, Европейский Союз и, все больше, Турция.
Многообразие экономических связей имеет большое значение, поскольку у не имеющего выхода к морю Узбекистана нет прямого доступа к портам. Географическое положение само по себе означает, что стране нужны все экономические партнеры, которых она может найти.
Действительно, Сафаев настаивает, что Ташкент не должен занимать чью-либо сторону.
«Мы не предвидим конфликта или столкновения с США или ЕС, если мы вступим [в ЕАЭС], – говорит он. – [В конце концов], нынешние члены блока поддерживают экономические отношения и занимаются деловым сотрудничеством с Западом».
Вашингтон постоянно подчеркивает, что его цель – не конкурировать с Россией и Китаем в Центральной Азии, а быть уникальным партнером, предлагающим уникальные возможности, включая доступ на рынки и лучшие в своем классе финансовые услуги.
Министр торговли США Уилбур Росс заявил, что «стремление к членству в ЕАЭС может осложнить и затянуть процесс вступления в [ВТО], так что он выйдет за предельные сроки, установленные руководством Узбекистана». В то же время, выступая на недавнем узбекско-американском деловом форуме в Вашингтоне, Росс сказал, что США твердо намерены стать стратегическим партнером в деле роста и развития Узбекистана через торговлю и инвестиции.
Поскольку Узбекистан надеется привлечь американские инвестиции, предупреждение Росса является сигналом для Ташкента, что краткосрочная выгода от членства в ЕАЭС может помешать достижению долгосрочной цели – увеличению доли прямых инвестиций с Запада.
По мнению Сафаева, Ташкент не предвидит подобных осложнений, поскольку все нынешние члены ЕАЭС одновременно входят в ВТО, и им удается найти баланс между двумя организациями.
В любом случае, торговля США с Узбекистаном находится на низком исходном уровне. По данным офиса Торгового представителя США, в настоящее время Узбекистан является 142-м партнером США по объему двусторонней торговли, который в прошлом году составил лишь 315 миллионов долларов. Узбекистан занимал 119-е место по объему рынка американских товаров и 159-е место по объему поставленных в США товаров в 2018 году.
Сопредседатель Узбекского кокуса (объединения законодателей) в Палате представителей США, республиканский конгрессмен Трент Келли, говорит, что речь идет о базе для дальнейшего развития.
«Не думаю, что [Узбекистан] должен быть чьей-либо марионеткой… Влияние России меня не беспокоит. Пусть они беспокоятся на наш счет. Мы не пытаемся взять Узбекистан под контроль. Мы хотим, чтобы узбекский народ взял Узбекистан под контроль», – заявил Келли «Голосу Америки».
Вашингтон продвигает собственный механизм региональной интеграции – объединение США и пяти стран Центральной Азии, известное как С5+1. Помощник госсекретаря по делам Южной и Центральной Азии Элис Уэллс описывает С5+1 как эффективную и актуальную группу и утверждает, что Вашингтон выступает за региональные связи, но отвергает исключающие блоки.
««Блок» звучит очень формально, как будто кто-то исключается из него, – сказала Уэллс в беседе с «Голосом Америки». – Мне кажется, страны Центральной Азии, как и все страны, имеют разную идентичность».
Администрация Трампа считает С5+1 жизнеспособным объединением главным образом потому, что Узбекистан, наконец, стал проявлять больше активности в регионе. Открытость Узбекистана стала возможной благодаря «политике добрососедства», которую Мирзиёев стал проводить, когда пришел к власти в 2016 году. Уэллс говорит, что только после этого страны Центральной Азии начали региональный диалог о своем будущем.
Мирзиеёв придал экономической интеграции «большой толчок», говорит Уэллс.
«Кроме того, мы стали свидетелями огромного прогресса, после того как президент Мирзиёев привнес это очень свежее отношение», – добавила дипломат.
Однако, несмотря на заверения Мирзиёева и его коллег-президентов в том, что они находятся на одной волне, сохраняются огромные препятствия, которые нужно преодолеть. Экономическая ситуация и обеспеченность ресурсами в странах региона сильно различаются, и они по-прежнему пытаются решить вопросы, связанные с границами и водоснабжением, а также противостоять вызовам в сфере безопасности.
