Накануне государственного визита в Германию 5-6 декабря президент Казахстана Касым-Жомарт Токаев, возглавивший страну после ухода Назарбаева в Совет безопасности, рассказал в интервью Жанне Немцовой об отношениях со своим предшественником, особом пути развития Казахстана, стремлении сотрудничать с Германией и нежелании превращать свою страну в «территорию антикитайского фронта», пишет DW.
Жанна Немцова: Вы в этом году стали президентом в связи с досрочным сложением полномочий Нурсултаном Назарбаевым. Эту передачу власти сравнивают с той, которая произошла в России в 2008 году, когда президентом стал Дмитрий Медведев, и при этом Владимир Путин сохранил серьезное влияние. Правомерно ли это сравнение?
Касым-Жомарт Токаев: Мне трудно сказать в отношении передачи власти в России, поскольку это другое государство. Что касается Казахстана, то здесь в некотором роде произошла политическая инновация. В лице Нурсултана Назарбаева мы имеем отца-основателя республики Казахстан, человека, который достоин большого уважения, лидера нации. Я же являюсь законно избранным президентом, главой государства, верховным главнокомандующим. Никаких противоречий (иногда, знаете, пресса любит муссировать эту тему) между нами нет. Я не скрываю, что мы консультируемся друг с другом, порой я прошу его совета. Здесь нет двоевластия, нет тандема — есть законно избранный президент.
— Господин президент, это ваша инициатива переименовать столицу Казахстана из Астаны в Нур-Султан, я прилетела в аэропорт, который назван в честь первого президента, на главной площади — памятник Нурсултану Назарбаеву, 1 декабря — день первого президента Казахстана. Мне кажется, что это культ личности. Вы согласны с этим?
— Нет не согласен. Знаете, когда Шолохов (Михаил Шолохов — ред.) отвечал на вопрос «Был ли культ личности?», он ответил: «Ну, была же личность». Нурсултан Абишевич Назарбаев — это крупная историческая личность.
— Можно ли критиковать первого президента?
— Граждане Казахстана критикуют первого президента. И это невозможно остановить, поскольку работают социальные сети, интернет. Вообще, интернет перевернул всю нашу жизнь.
— Это положительные изменения?
— Я думаю, конечно, это же научно-технический прогресс, которой невозможно остановить.
— Наказаний за это не будет? За критику в соцсетях или за участие в протестах, за одиночные пикеты?
— Сейчас за одиночные пикеты никто никого не наказывает. Более того, я вам скажу, были демонстрации здесь, но обратите внимание, полиция не применяла специальных средств. По моему указанию. Если и задерживали откровенных провокаторов, то это делали голыми руками. Напротив, полиция пострадала от манифестантов. Около десяти полицейских были госпитализированы. Сравните с тем, как разгоняются демонстрации в Европе. Там применяются специальные средства, водометы, дубинки. Мы все это видим по телевидению.
— С точки зрения развития Казахстана — и политической системы, и экономического уклада — какая модель ближе для вашей республики: российская или европейская?
— Мы стремимся к своей модели. Мы стремимся к развитию демократии. А, кстати, демократия, в отличие от утверждений некоторых журналистов, существует в республике Казахстан. У нас более 3,5 тыс. неправительственных организаций, которые мы поддерживаем. Я упомянул Национальный совет общественного доверия, куда вошли известные журналисты, общественные деятели, блогеры, экономисты, с которыми я время от времени консультируюсь. Мы выстроили рыночную экономику. По показателю doing business (индекс Всемирного банка, отражающий качество условий для ведения бизнеса. — ред.) Казахстан находится на 25 месте в мире. Россию по этому коэффициенту мы опережаем.
— Правительство Казахстана напугано событиями в Украине, а именно аннексией Крыма и войной на востоке страны?
— Во-первых, мы не называем то, что произошло в Крыму, аннексией. То, что произошло, то произошло. Аннексия — это слишком тяжелое слово применительно к Крыму. Во-вторых, никакого страха, как вы говорите, нет поскольку у нас, как я уже сказал, абсолютно доверительные, добрососедские отношения с Россией. Изначально мы верили в мудрость, порядочность российского руководства. Хотел бы напомнить, что минские переговоры начаты, по сути, по инициативе Нурсултана Назарбаева. Правда, он тогда предложил Астану, но в силу логистики и удаленности от Европы принято решение проводить эти переговоры в Минске. На сегодняшний день минские соглашения, по сути, являются единственным правовым документом, который может привести в конечном счете к урегулированию так называемого украинского конфликта.
— Вы приезжаете в Германию. Будете встречаться с канцлером ФРГ Ангелой Меркель. О чем будет ваш разговор?
— Для Казахстана Германия является ключевым европейским партнером. 86% торговли Германии с Центральной Азией приходится именно на Казахстан. Во время визита, я надеюсь, будет подписан пакет соглашений и меморандум по приблизительным оценкам на сумму около $2 млрд.
Вообще, отношение Казахстана к Европейскому союзу исключительно положительное. В 2018 году объем торговли Казахстана с ЕС превысил $37 млрд, это половина всего внешнеторгового оборота нашей страны. Более 80% германских инвестиций в нашу экономику приходится на несырьевой сектор. Это очень важно.
Германия является мировым лидером в области машиностроения, обработки ресурсных материалов и так далее. Поэтому мы заинтересованы в сотрудничестве с ней. Так что все интересные сферы будут представлены потенциальным немецким инвесторам. Более того, для них мы представим специальные условия, дадим площадки в наших десяти специальных экономических зонах.
— У вас есть общая граница с китайской провинцией Синьцзянь. Многие СМИ писали, что там существуют лагеря политического воспитания, в которые китайские власти отправляют людей, исповедующих ислам, уйгуров и казахов. Есть ли переговоры по этому вопросу с китайским руководством?
— Во-первых, в Синьцзяне проживают граждане Китая. Многие сообщения, которые предоставляются международными правозащитными организациями, не соответствуют действительности. Во всяком случае, в отношении этнических казахов идет какое-то намеренное нагнетание вокруг этой темы. Мы понимаем, что это часть геополитики, поскольку Китай и США столкнулись друг с другом в торговой войне. Как закончатся переговоры, будут ли сняты санкции против Китая, покажет время. Но Казахстан не должен стать территорией так называемого глобального антикитайского фронта.
