Теоретически переворот возможен, практически — нет, пишет Аналитический отдел Platon.asia.
В ходе разных кухонных разговоров много говорится о перспективах развития революционной ситуации или революционных изменений в Казахстане.
Поэтому мы решили задаться вопросами: «Какова вероятность развития революции в Казахстане?», «В какой форме она возможна: в виде радикальных изменений, инициированных сверху или снизу?». Предварительно необходимо сделать ряд вводных замечаний. Под революцией обычно понимают радикальное, фундаментальное переустройство общества, его основных подсистем, определяющих развитие государства в целом.
Главной характеристикой, атрибутом, основой революции является глубокое изменение общественного сознания, предшествующее кардинальному изменению политической системы. Возможно, поэтому многие специалисты «цветные революции» не относят к классическим революциям.
Как бы то ни было, из «цветных революций» необходимо сделать выводы для Казахстана. Для этого вернемся опять к теории. В современной теории принято выделять ряд факторов революции. Среди этих факторов не все могут быть применимы к нашей действительности.
Можно выделить следующие теории революций, которые имеют актуальность для современных реалий нашего общества. Согласно марксистской теории, главной причиной революции выступает глубокая неудовлетворенность общества существующим социально-экономическим строем.
В теории элитологии главной причиной революции считают ситуацию, когда процесс циркуляции, обновления элит не работает. В теории модернизации главным фактором революции считают состояние общества, когда его политические запросы не соответствуют политическим реалиям. Согласно Ч. Джонсону, одно нарушение равновесия общества в конечном итоге приводит к возникновению революции.
Из вышеприведенных факторов некоторые имеют место в Казахстане. Социально-экономическая и политическая системы нашего государства вызывают чувство неудовлетворенности у значительной части общества.
Насколько прозрачен механизм циркуляции нашей властной элиты говорить не приходится. Мы все с вами знаем, как обстоит дело в этом вопросе. В нашем обществе широко распространено недовольство тем, как высшая прослойка государственных органов на местах и в центре, по сути, стала представлять из себя «кланы», сформированные по родственной, земляческой и иной принадлежности.
При этом главным ограничителем как вертикальной, так и горизонтальной мобильности в Казахстане выступает социальная закрытость высших слоев казахстанского общества, практически не пропускающих в свою когорту, свои проекты представителей других социальных групп.
Вдобавок подавляющее большинство молодых казахстанцев не имеет необходимых для перемещений по социальной лестнице вверх ресурсов (социального капитала как совокупности выгодных связей, времени, средств на качественную профессиональную подготовку). Большинством казахстанцев сильно переживается (чаще – латентно) невозможность самореализации ввиду отсутствия ресурсов, возможностей.
В результате среди них развивается абсолютная и относительная депривация в отношении представителей правящей элиты и аффилированных с нею кругов. Современное казахстанское общество только проходит первую социальную стратификацию в своей новейшей истории. Тем самым есть очень высокий уровень депривации у тех, кто видит, как на его глазах за счет коррупции государственных средств некоторые становятся богатыми, не имея для этого каких-либо выдающихся качеств, или вовсе не обладая ими, в том числе морально-этическими.
Могут ли все эти проблемы привести к революционному движению в нашей стране? Да, в стране наблюдаются, время от времени, различные протестные акции. Но данная ситуация вряд ли приведет к революционному движению масс в Казахстане.
В этом вопросе мы солидарны с российским политологом М. Урновым, который полагает, что постсоветское общество, в отличие от западного, выходит на широкомасштабные протестные акции не тогда, когда живется плохо, а когда начинают происходить улучшения.
Обычно протесты имеют успех, то есть, приводят к кардинальным переменам, преимущественно при наличии в их основе значительного количества организованных групп, финансовых, информационных ресурсов. Не думается, что все это есть у сегодняшних протестующих в нашей стране.
К тому же большая часть простых казахстанцев уже привыкла переносить низкий уровень жизни и удовлетворяться обеспечением бытового минимума. Наш народ миролюбив, терпелив и привык следовать старой казахской формуле стабильности «Ел аман, тыныш болсын» («Пусть в народе будет спокойствие и здоровье»). От того-то практически все современные протестные митинги в Казахстане были немногочисленными, не имели в своем составе хорошо организованные группы.
Социологические опросы говорят о большом потенциале протестного движения в нашей республике, о готовности довольно значительного количества казахстанцев выступить с открытыми протестами. Но на практике протестующих – в разы меньше. В этом примере мы имеем дело с ярким проявлением парадокса Лапьера и практическим правилом того, что «от недовольства до протестов и от протестов до организованных политических выступлений дистанции весьма значительные».
Вместе с тем нельзя полагать, что массовый революционный протест в Казахстане практически исключен. Он вполне вероятен, тем более широкие слои казахстанцев не устраивает сущностный характер социально-экономических отношений в нашей стране. Как показывает история, революционные движения масс в большинстве своем не разворачивались спонтанно, а происходили при активной организационной поддержке некоторых сторон.
В этом свете симптоматично звучат слова Ленина о том, что для успеха революции необходимо три вещи: организация, организация и еще раз организация. Опыт Ближнего Востока показывает, что разворачивание революционного движения масс в нашей стране вполне возможно при наличии организационного толчка. Откуда этот толчок может исходить?
Ответом на этот вопрос является сама сущность нашей общественно-политической системы. Многие политологи определяют политический режим нашей страны как неопатримониальный, главным признаком которого является наличие сетей клиентарно-патронажных связей. При такой системе весь тон социально-экономической, общественно-политической жизни в стране задают взаимоотношения, деятельность элитных группировок. Тем самым практически вся страна состоит из зон определенных интересов элит. Главное в данном случае, чтобы не возник конфликт их интересов. Для этого необходимо поддерживать баланс сил элитных группировок, что обеспечивается во властном центре.
В нашей стране арбитром взаимоотношений элит, поддержания баланса их сил является Н. Назарбаев. И вполне очевидно, что такое положение вещей устраивает практически всех наших «внутристрановых» элитариев. Вот уже на протяжении практически трех десятков лет Н. Назарбаев не выпускает из рук нити контроля за внутриэлитной ситуацией.
Таким образом, по крайней мере, в краткосрочной и среднесрочной перспективе возможность революции в нашей стране будет прямо пропорционально зависима от ситуации на властном Олимпе в Нур-Султане. То есть возможность революции «снизу» в нашей стране прямо пропорционально зависима от возможности притязаний элит на верховную власть. По всей видимости, такой сценарий вполне возможен при наличии ряда условий.
Поэтому для того, чтобы преемственность политических планов Назарбаева состоялась, необходимо выполнить главное условие жизнеспособности неопатримониального режима – сохранение баланса сил основных элитных группировок. Но для этого необходимы серьезные изменения устройства политической системы. По-видимому, Н. Назарбаев именно этим и будет заниматься в ближайшие два-три года. Как раз в данном случае, может быть, мы будем иметь дело с революцией сверху.
При этом, очевидно, Назарбаев будет «опираться» на «гражданское участие» для укрепления, легитимизации своих позиций. В последнее время в Нур-Султане происходят определенные события, которые требуют от Н. Назарбаева принятия судьбоносных решений для будущего своих властных, экономических позиций. Эта необходимость продиктована в первую очередь тем, что наша политическая система замкнута на него и выстроена под него. Во многом именно это обстоятельство стало основой функционирования нашей политической системы в виде совокупности сетей клиентарно-патронажных связей.
Наличие клиентарно-патронажных связей неизбежно ведет к дальнейшему увеличению количества их сетей. Этот рост может происходить, как в арифметической, так и геометрической прогрессии. Все зависит от того, какая мотивация (тщеславие, корысть и т.д.) и какие условия (противоборство группировок, возглавляющих эти сети и т.д.) находятся в основе этого процесса.
Однако в конечном итоге умножение сетей клиентарно-патронажных связей по принципу «вассал моего вассала – не мой вассал» приводит к конфликту интересов, от которого недалеко до политического «хаоса». За которым и недалеко до возникновения различных революционных ситуаций, когда массы будут направляться «умелой рукой».
И это неудивительно, поскольку элиты, имеющие крупные интересы во многих сферах казахстанской экономики, должны быть уверены, что в будущем сфера их интересов не подвергнется пересмотру и денонсированию. Как показывает теория и практика, чрезмерное дистанцирование власти от формальных и неформальных правил политического процесса, в конце концов, ведет к падению авторитарных режимов. В любом закрытом обществе ограничение ресурсов, возможностей, социальной мобильности для определенных групп рано или поздно приводит к тому, что эти люди начинают стремиться изменить несправедливый социальный порядок силовыми методами…
