Корреспондент «Комсомольской правды» пишет, что слухи о бедственном положении мигрантов сильно преувеличены и это он выяснил, внедрившись в среду приезжих в Россию. Ниже приводим полный текст публикации:
ОХОТА НА ЖИВЦА
Набиваю кошелек пластиковыми картами. Вместе со старыми кладу и несколько действующих, с деньгами. Для чистоты эксперимента. Убираю портмоне не во внутренний карман, как все нормальные люди, а в джинсы — оттопыривается будь здоров, видно за километр.
И вот этаким олухом с увесистым лопатником напоказ я прогуливался три вечера подряд около мигрантских общаг на Павелецкой и Волгоградке. Их еще называют иностранным словом хостел, хотя на самом деле это просто ночлежки. «На дне» читали? Вот оно самое.
Цель у меня простая — проверка слуха о том, что банды оголодавших безработных гастарбайтеров нападают на одиноких вечерних прохожих.
Признаюсь сразу — проверка не удалась. Встретив редкого мигранта, я доставал кошель и демонстративно рылся в содержимом. Ноль внимания. Мимо проносились на велосипедах редкие разносчики еды в черных масках. Медленно прокатил на самокате парнишка с ведром и щеткой, рядом шел его хмурый напарник. Они оттирали столбы от объявлений. С недоумением посмотрели на кошелек, вежливо сказали мне: «Здравствуйте!» и прошли себе мимо. Дремавший на скамейке смуглокожий мужчина, услышав мои шаги, открыл глаза и крепче обхватил пакет с торчащим оттуда обкусанным батоном.
— Из квартиры выгнали? — поинтересовался я.
Так и оказалось. Строители из Киргизии, снимали однушку на четверых. Из-за коронавируса стройку заморозили. Напарники перебрались в хостел по 300 руб. за ночь.
— А вы?
— Нет, там грязно, здесь лучше, — ответил мой ночной знакомец и, поняв, что от меня ему ни выгоды, ни опасности, снова сомкнул глаза.
В общем, жертвой налета я не стал. Хотя раз на раз не приходится. У владельца коттеджа в подмосковных Ватутинках, например, под пытками выведали шифр от сейфа и похитили имущества почти на миллион рублей. Преступление, по предварительным данным, совершили гастарбайтеры с соседней стройки.
— Зря вы такие эксперименты проводите, — хмыкнул знакомый майор из Юго-Восточного округа столицы — там больше всего оказавшихся без работы мигрантов. — Хотя с другой стороны, вы для них — не профильный объект.
По его словам, серьезных проблем безработные приезжие не создают, досаждают по мелочи — могут что-то стянуть из магазина, реже — выхватить на бегу сумку с продуктами у женщины или старика.
Такое творится не только в столице.
— У нас в Удельной на соседа недавно напали у магазина человек пять, отобрали пакеты с едой, — рассказала «КП» жительница этой подмосковной станции Виктория Щукина. — Но все понимают, что им сейчас сложно: без денег, без нормального жилья, многие русского языка толком не знают. Если я вижу кого-то, обязательно спрошу, нужно ли помочь…
— У нас в Солнечногорском районе таджики приобрели старую «Газель», ездят на ней и собирают металл, — рассказала читательница «Комсомолки» Елена. — В мое отсутствие залезли на участок и увезли, что смогли. Убытков на 17 тысяч рублей. Полиция бездействует. Вот так и живем…
Преступления «с голодухи» редко попадают в полицейские хроники — не все потерпевшие торопятся заявлять. А даже если заявят и полиция застукает воришку (как правило, в соседней ночлежке), то недавние «жертвы» сами же просят не сажать бедолагу.
— За мелкие хищения и другие правонарушения им оформляют административную статью — но что с ними дальше делать, непонятно, — разводит руками собеседник. — Денег на штраф нет — это ясно. По закону такого нарушителя нужно высылать из страны, а сейчас это невозможно. Граница закрыта, государства Средней Азии не принимают своих граждан. В результате центры временного содержания, где находятся такие нарушители, переполнены. И что нам делать в такой ситуации — не реагировать на нарушения мы тоже не можем.
«ЕДА УЖЕ В ХОЛОДИЛЬНИК НЕ ПОМЕЩАЕТСЯ»
Это был шок. У входа в хостел около новой станции метро «Стахановская», перегородив проезжую часть, стоял огромный мусорный контейнер, доверху набитый едой. Плошки с супом, какое-то «второе» с макаронами — продуктов на пол-«газели». И все на помойку.
— Испортилось, — развел руками вышедший покурить обитатель этой ночлежки Абдиль. — Сперва нам из какого-то благотворительного фонда привезли еду, потом строительная компания еще добавила это (он указал окурком на контейнер). В холодильниках уже не помещалось. А у нас Рамадан — много не едим…
Приличная с виду зона охранника и коменданта резко контрастирует с комнатами постояльцев. 10 коек в два яруса, спертый воздух, остатки еды на столе. Время уж за полдень, а народ спит вовсю. На меня не реагируют. Одна всклоченная голова оторвалась от подушки и снова провалилась в сон.
В этот хостел я попал, присоседившись к ребятам из Федерации мигрантов России. Они везли туда — догадайтесь, что? Правильно, снова еду.
Увидев на пути контейнер с выброшенными продуктами, оторопели:
— Вам что, не надо?
— Нет, давайте! — ответила ночлежка.
Понятно: одну партию доедают, другая испортилась, самое время подкинуть провиант.
К слову, в ФМР к закупке продовольствия подошли грамотнее, чем их коллеги: в наборах только продукты длительного хранения — крупы, мука, макаронные изделия, сгущенка, подсолнечное масло…
Развезли они тогда 600 ящиков по 8 хостелам. Деньги на продукты дали предприниматели — представители диаспор.
— Самая организованная — таджикская, — пояснил «КП» президент ФМР Вадим Коженов. — А вот в узбекской и киргизской очень сложно получить достоверную информацию, сколько нуждающихся и где они находятся — в результате, где-то люди завалены продуктами, а где-то реально голодают.
Но оказывается, не хлебом единым.
— Мы не голодаем, спасибо благотворительным организациям, но у нас нет денег платить за хостел, — признался «КП» бригадир отделочников Захар Ходжаев, он тоже живет в этой ночлежке. — Работали в организации, которая выполняла внутреннюю отделку станции метро «Стахановская». И нам не заплатили за три месяца. Я просил прораба, наш земляк из Душанбе, хотя бы хостел оплатить, 250 руб в сутки, он обещал, но потом перестал брать трубку. Было нас 120 человек, 80 нашли, куда уйти, осталось 40. Вот если бы нам вместо еды оплатили жилье, это было бы лучше.
ЛИШНИЕ ЛЮДИ
Лена — настоящая русская красавица. Светлые волосы до пояса, бездонные серые глаза. Ей 22 года, работает воспитательницей в частном детсаду на краю Московской области. И Лене абсолютно нечего есть.
Указы указами, а денег на карантине ей не платят. С зарплаты 28 тыс. руб. никаких накоплений, чтобы пережить трудные времена, она не сделала. Да никто и не предупреждал, что такие времена вдруг наступят. Просить у родителей — не вариант, они примерно в таком же положении. Залезли в долги, выменяли дочери отдельную квартиру — и на том спасибо, считает девушка.
Лена потихоньку распродает вещи. Отдала в скупку смартфон, рассталась с серебряными украшениями, золотых и не было… Что еще у нее есть на продажу?
Не сказать, что никто не готов ей помочь, такой красивой. Наоборот: готовых — очередь. Только предложения эти далеко не бескорыстные.
— Нет, я лучше с голоду помру, чем буду с кем-то спать за деньги! — искренне возмущается воспитательница-провинциалка.
А на помойке возле дома я встретил соседа. Это уже другая история. Парень рылся в мусорных баках. Я его знаю — инженер-радиотехник, снимает квартиру в соседнем доме.
Он был явно обескуражен, что его застали за таким занятием. Выудил из недр помойки жестяную банку кабачковой икры (видно, срок истек, вот кто-то и выкинул), обтер ее и уже был готов положить в сумку, а тут я. Человек застыл с банкой в руке и тяжело смотрел на меня. «Уйди, — говорил его взгляд. — Если у тебя есть хоть какое-то понятие о такте и сострадании, просто молча повернись, уйди и забудь».
Я повернулся и ушел. Забыть не получилось.
Стал смотреть в интернете, кто помогает таким, как Лена и сосед-инженер. Оказалось, никто. Национальные диаспоры, дети, многодетные семьи, пенсионеры, инвалиды — все они охвачены помощью. А обычные российские люди, которым по разным причинам руководство не платит зарплату и у которых нет таких доходов, чтобы нагулять финансовый жирок, оказались за бортом. Может, и найдутся добрые люди, готовые им помочь, да только никто не ведет списков российских лишенцев и об их существовании еслии получается узнать, то только случайно.
ЧЕМ ЗАНИМАЮТСЯ БЕЗРАБОТНЫЕ МИГРАНТЫ
Лучше всех дела у работников коммунальных служб.
— Мы работаем, как и работали, никаких сокращений, — сказал «КП» ведущий инженер столичного ГБУ «Жилищник» Басманного района Николай Шереметьев. — Даже кровельщиков (они работают сезонно, в зимний период) мы многих перевели в дворники — у них не было возможности уехать.
Такая же ситуация и в продовольственных магазинах. Торговля идет, успевай поворачиваться.
Хорошо живут и представители индустрии красоты. Парикмахеры, маникюрщицы и массажисты выезжают к клиентам или принимают у себя. В режиме самоизоляции цены поднялись, и эти специалисты не бедствуют. Хуже тем, кто еще до локаута не наштамповал визиток и не раздал их своим клиентам. Или поленился дать объявление. У них конечно, никаких заказов. Тяжело и администраторам: сидят по домам и ждут лучших времен.
Есть шанс у строителей. Объекты остановили, и тут уж кто как подсуетился. Алишер из Андижана был разнорабочим, сейчас клеит рекламу на щиты — 1200 руб в день за 8 щитов. На стройке, говорит, было легче. Бригадир Захар Ходжаев помогает земляку-грузчику из пекарни. Тот ему денег дает из собственного кармана и свежую буханку. Некоторые переключились на квартирный ремонт. Цены на аренду упали и многие арендаторы предпочитают не сдавать жилье за бесценок, а вложиться в качество — свеженькую квартирку можно и сдать выгоднее, и продать дороже. А некотрые рванули в область — самое время брать заказы для дачного строительства, лето на носу.
Неважно в общепите. Повара работают по-прежнему, официанты переквалифицировались в разносчики (70 тыс руб/мес), а официанткам сложнее— не женское дело рюкзаки таскать. Пытаются найти работу помощниц по дому: готовка уборка. Но эта услуга не очень востребована. Многие пожилые люди, даже те, кто раньше пользовался такими услугами, из-за опасения подхватить заразу, отказались от них, стараются все делать самостоятельно и соблюдают режим строгой самоизоляции. Вот это дисциплина!
