Как минфин Казахстана ищет «пропавшие» товары на границе с Кыргызстаном

В конце мая – начале июня в очередной раз обострился конфликт на кыргызско-казахстанской границе в связи со скоплением на кыргызской стороне фур, направляющихся с товарами в Казахстан. Стороны обменялись взаимными обвинениями и упреками. Аргументы сторон не блистали новизной, но в этот раз они отличались повышенной эмоциональностью. Так кто же прав и «в чем собака порылась», поинтересовались на Exclusive.kz.

Итак, аргументы Минэкономики Кыргызской Республики: «Казахстанская сторона под видом борьбы с теневой торговлей целенаправленно блокирует кыргызстанский экспорт, в том числе сельскохозяйственной продукции». Без комментариев.

Далее: «Как показали итоги выездного совещания на КПП с участием представителей делегаций кыргызстанской и казахстанской сторон, со стороны Кыргызстана пропуск автотранспортных средств осуществляется в три раза быстрее». Это известный факт, который может подтвердить каждый, кто пересекал границу между двумя странами и имел удовольствие наблюдать скопление автотранспортных средств в сторону казахстанской границы.

«Министерство экономики КР заявляет о недостоверности статистических данных Казахстана, которые показывают расхождения во взаимной торговле двух государств». Это серьезное обвинение как в адрес органов статистики, так и в адрес органов государственных доходов Казахстана. С этим утверждением имеет смысл разобраться по глубже.

Аргументы Комитета государственных доходов нашего минфина более эмоциональные: «В целях защиты экономических интересов государства и снижения теневого оборота товаров с начала 2019 года на границе со странами ЕАЭС КГД МФ РК осуществляет мониторинг перемещаемых грузов». То есть, казахстанская сторона признает правоту Кыргызстана — проблемы с кыргызским экспортом возникли в связи с борьбой с теневой экономикой на территории Казахстана.

Далее: «По результатам 1-го квартала из заявленных в качестве транзита через РК в РФ 17 процентов грузов осталось в Казахстане». В данном утверждении не понятно, о чем идет речь. Поскольку и Кыргызстан, и Казахстан, и Россия являются государствами-членами ЕАЭС, между этими государствами отменено таможенное оформление, поскольку эти государства согласно договоренностям придерживаются принципа свободного перемещения товаров. Таким образом, понятия транзита в части перемещения грузов в торговле между этими государствами не существует, поскольку транзит грузов является таможенной процедурой.

На всякий случай проверим это утверждение, изучив форму 1-ТС общегосударственного статистического наблюдения и инструкцию к ней, размещенную на сайте Комитета по статистике. В форме ТС-1 указано только два направления – импорт и экспорт, упоминания о транзите не найдено, что вполне естественно при свободном перемещении товаров. И, вообще, что плохого для органов государственных доходов в том, что товар остался на территории Казахстана, ведь с этого товара будет уплачен НДС и вопрос должен быть закрыт. Если же транзит из третьей страны через Казахстан в Россию шел под таможенной процедурой, то причем тут Кыргызстан?

Можно было бы так не «цепляться» к этим словам, если бы не одно «но». Чиновники из КГД МФ РК, которые готовили эти сообщения для СМИ, не мыслят категориями «единое экономическое пространство» и «свободное перемещение товаров», иначе бы они сами задумались над своей фразой. Так что противники интеграции могут спать спокойно, у них есть мощный союзник в лице многочисленного казахстанского чиновничества, которые на уровне подсознания вполне способны дезавуировать все политические договоренности.

Видимо поэтому все обострения таких конфликтов купируются именно, политическими инструментами. На днях стало известно, что Премьер-Министры двух стран вроде бы разрешили этот сложный вопрос на границе.

Следующий аргумент казахстанской стороны: «Вместо конструктивного диалога со стороны кыргызских партнеров идет намеренное обострение ситуации на границе и провокация с целью признания торговым барьером внутреннего налогового администрирования в РК». (КГД МФ РК). Вот это интересно! Это дает понимание всего смысла мониторинга грузов на границе. Потому что, если грузы «теряются» на территории Казахстана, то было бы логичным искать их на казахстанской территории, а не на границе. Что же ищут на границе? Из контекста официальных комментариев становится ясно, что ищут документы.

Для чего? Для взимания НДС. Тут нужно пояснить, что в связи с функционированием Таможенного союза (эта форма интеграции предшествует более глубокой интеграции в рамках единого экономического сообщества), в торговле между государствами отменены все таможенные платежи (за исключением некоторых категорий товаров), в том числе НДС на импорт, который стал обычным НДС с оборота. По всей вероятности, казахстанские органы государственных доходов не могут эффективно администрировать взимание НДС внутри страны и перенесли решение этой проблемы на границу.

В этом свете становится понятно заявление кыргызской стороны о недостоверных статистических данных. Если налоговики внутри страны недоадминистрировали, то это вполне могло привести к искажению статистических данных. Это подтверждается утверждениями самого КГД МФ РК, которые заявили о расхождении данных зеркальной статистики в 2019 году на сумму 85,6 млн.долларов в пользу Кыргызской Республики.

Надо отметить, что данные зеркальной статистики двух стран, после присоединения Кыргызской Республики к ЕАЭС, расходились всегда. И всегда в пользу кыргызов, но, в целом расхождение в паре экспорт КР – импорт РК было в пределах статистической погрешности, при наличии очень больших расхождений по отдельным товарам. Но 85,6 млн.долларов выходят далеко за рамки статистической погрешности. В таком случае, интересно, какие товары дают такую пользу Кыргызской Республике?

На сайте Евразийского экономического союза имеются статистические данные за январь-декабря 2019 года по всем государствам-членам ЕАЭС. Действительно, Кыргызстан показывает экспорт в Казахстан в размере 337,5 млн.долларов, а Казахстан дает цифры импорта из Кыргызской Республики на уровне 251,9 млн.долларов. Разница 85,6 млн.долларов в пользу Кыргызстана. Чтобы понять чья статистика более достоверна, выберем товарные группы и товарные позиции, которые дают наибольшее расхождение. Их не так много.

Следует отметить, что пресловутая сельхозпродукция, которая, как сообщалось, и стала камнем преткновения для последнего обострения на границе, дает не столь большую разницу. Наибольший вклад в расхождение данных вносит картофель (товарная позиция 0701) и лук (0703) – 4 млн.долларов в пользу Кыргызской Республики. Так, Кыргызстан утверждает, что экспортировал в Казахстан картофеля и лука на сумму 3 млн.долларов (16,5 тыс.тонн) и 1,1 млн.долларов (3,9 тыс.тонн) соответственно. А Казахстан утверждает, что импортировал из Кыргызской Республики картофеля и лука на суммы 22,1 тыс.долларов (166 тонн) и 65,2 тыс.долларов (718 тонн) соответственно.

Если посмотреть на утвержденные казахстанским Минэкономики научно обоснованные нормы потребления продуктов питания, то на каждого казахстанца полагается в год 100 кг картофеля и 16 кг лука. То есть, только для города Алматы требуется в год порядка 200 тыс.тонн картофеля и 32 тыс.тонн лука. В этом свете данные кыргызской статистики выглядят более достоверно, чем статистические данные, предоставленные Минэкономики Казахстана.

Кстати, если посчитать среднюю цену картофеля и лука, исходя из данных КР и РК, то средняя цена на картофель и лук по кыргызским данным получается на 30% выше, чем казахстанская средняя цена на те же товары. При этом Казахстан все время обвиняет Кыргызстан в занижении цен на товары и создании условий для недобросовестной конкуренции.

Пойдем дальше. Существенное расхождение в данных кыргызской и казахстанской статистики показывает товарная позиция 3304 косметика – 11,4 млн.долларов разницы в пользу Кыргызстана.

Если быть точными, то под этой позицией подразумевается не вся косметика, а только косметические средства или средства для макияжа и средства для ухода за кожей (кроме лекарственных), включая средства против загара или для загара, средства для маникюра или педикюра.

Очевидно, что такая продукция не производится в Кыргызстане (по крайней мере, не вся), а кыргызские данные говорят о том, что в Казахстан экспортировано этих товаров на сумму 11,4 млн.долларов, при этом казахстанская сторона зафиксировала импорт такой косметики из КР только на сумму 4,3 тыс.долларов. Налоговикам и статистикам есть о чем задуматься.

Ну и, конечно, традиционный экспорт Кыргызстана в Казахстан – одежда и обувь. Для удобства товарные позиции с самыми большими расхождениями объединим в таблицу.

Одиннадцать товарных позиций показывают расхождение данных в 35,3 млн.долларов в пользу Кыргызстана. Того, кто хоть раз бывал на алматинской барахолке, должны удивить весьма скромные цифры кыргызского импорта, которые фиксирует казахстанская статистика. Проходя по торговым рядам, этот человек не мог не видеть разнообразия продукции кыргызской легкой промышленности. Конечно, можно утверждать, что кыргызские предприниматели маркируют китайскую продукцию своими ярлыками, что вполне может иметь место и с обувью.

Правда в этом случае легче эту обувь заказать в Китае уже с кыргызской маркировкой, чем переклеивать ярлыки. Но, тот, кто хоть немного знаком с кыргызской экономикой не может не знать, что нашим соседям удалось освоить пошив одежды в массовом количестве силами малых цехов, кооперативов надомников со специализацией на одной двух операциях пошива. Эти субъекты предпринимательства очень быстро реагируют на изменения моды и конъюнктуры рынка, и, видимо, ответственно предоставляют налоговую и статистическую отчетность, в отличии от их казахстанских контрпартнеров.

Таким образом, исходя из практического опыта и здравого смысла, кыргызская статистика экспорта выглядит более достоверной, нежели казахстанская статистика импорта. И, по всей вероятности кыргызская сторона скорее права, чем неправа, обвиняя Казахстан в недостоверности статданных.

Так «в чем порылась собака»? Важно заметить, что все товары, по которым наблюдаются значительные расхождения в данных зеркальной статистики являются товарами конечного потребления. А это значит, что при отсутствии сильного налогового администрирования, прежде всего налогового учета, через несколько дней найти эти товары будет крайне затруднительно – они будут реализованы потребителям. В связи с этим, акции налоговиков на границе понятны. Граница – «узкое горлышко», которое позволяет хотя бы отсканировать товаросопроводительные документы с тем, чтобы потом разыскивать нерадивых налогоплательщиков, которые не хотят уплачивать НДС.

И, видимо, проблемы со взиманием НДС внутри страны настолько серьезны, что Казахстан не видит другой возможности улучшить налоговое администрирование, кроме как создавать проблемы на границе, поднимая как щит лозунг борьбы с теневой экономикой. Пополнение бюджета в настоящий момент тема более, чем актуальная.

Но, вопрос в другом. Если мы не можем эффективно внутри страны взимать НДС на товары перемещаемые между государствами-членами ЕАЭС, стоило ли отменять таможенные границы внутри ЕАЭС вкупе с таможенными процедурами, которые ясны, понятны, базируются на международных конвенциях и подменять их каким-то суррогатом в виде мониторинга перемещения товаров. Прав наш Президент Касым-Жомарт Токаев, рано нам интегрироваться в социальной сфере, мы тут никак не можем разобраться с взаимной торговлей товарами.

И еще один интересный момент. Изучая статистические данные двух стран, внимание привлекла позиция 2616 (руды и концентраты драгоценных металлов). Расхождение данных зеркальной статистики по этой позиции составило 26,6 млн.долларов. Так, кыргызская сторона утверждает, что экспортировала в Казахстан руды и концентратов драгоценных металлов на сумму 125 млн.долларов (160,6 тыс.тонн), а казахстанские статистики зафиксировали только 98,4 млн.долларов (49,2 тыс.тонн) импорта этого товара. Могла ли Кыргызская Республика экспортировать руду и концентраты драгоценных металлов?

По официальным данным, в Кыргызстане насчитывается около 2500 тысяч только золоторудных месторождений, из них 46 крупных. Конечно, экспортерами руды драгоценных металлов являются и Китай, и Узбекистан, но учитывая особенности регулирования этого вида деятельности (а также особенности предоставления статистических данных при перемещении товаров внутри ЕАЭС), можно с высокой вероятностью предположить, что руда была кыргызская. Получается, что Казахстан потерял на своей территории почти 120 тонн руды и концентрата драгоценных металлов, поскольку, учитывая особенности товара, сложно представить, что со стороны Кыргызстана это была фиктивная поставка.

И, конечно, нельзя пройти мимо заявления казахстанского Министерства торговли и интеграции. Его стоит процитировать полностью: «Несмотря на указанные факты, Бишкек остается «глухим» к конструктивным предложениям Нур-Султана, продолжая будировать вопросы «мифических барьеров».

Такое поведение наших партнеров наводит на справедливые подозрения о намеренном отказе от добросовестного сотрудничества в целях ухода от легального перемещения, прежде всего, товаров народного потребления, ввозимых из КНР на территорию стран ЕАЭС. Об этом свидетельствует излишнее обострение данного вопроса, информационные атаки и рассмотрение данного вопроса на площадке ВТО, к которой данные вопросы не имеют отношения».

К чему было сделано это заявление в контексте возникшего обострения? Позиция этого государственного органа больше похожа на «умывание рук». Конечно, торговые переговоры – одни из сложнейших, здесь все аргументы хороши, и справедливость — это не та категория, которой оперируют страны, отстаивая свои торговые интересы, она их интересует меньше всего.

Мы это можем видеть на примере Китая и США. Но, это не наш случай – ну какой смысл вести переговоры, если существует только одна конструктивная позиция — наша, а другие – однозначно не правильные и не справедливые, к тому же визави страдает физическим недостатком – глухотой. Интересный подход к переговорам.

В заключении этого опуса хотелось бы обратить на угрозу кыргызской стороны отозвать своих представителей из ЕАЭС. На фоне новости о том, что Китай запустил транспортный коридор в обход Казахстана через территорию Узбекистана и Кыргызстана, сложно относится к этой угрозе как к «последнему китайскому предупреждению». Эта угроза видится вполне реальной. А решение Узбекистана стать наблюдателем в ЕАЭС можно расценивать тогда больше как тактическое, нежели стратегическое. Стоит ли Казахстану так недооценивать своих торговых партнеров по Центральной Азии?