Пресловутые протестные настроения, которые якобы могут выплеснуться наружу — это обычно «театральное» действо людей, чтобы выбивать «капусту» от власти, пишет казахстанский политолог Талгат Мамырайымов в своей статье для K-News:
Сейчас в информационном пространстве Казахстана стали появляться материалы о якобы надвигающейся революции в стране. При этом ссылаются на недавние волнения в Шорнаке, Сатпаеве, указывают также на Кордайские межэтнические столкновения как на признаки назревающей революционной ситуации. Полагаю, что такой вывод является чересчур алармистским.
Основой политической системы Казахстана является раздаточная экономика, в которой центр раздаёт ресурсы в зависимости от степени близости, лояльности к нему и места в сословной иерархии. Это если говорить о крупных бенефициарах госресурсов, элитных социальных группах общества. Что касается простого народа, то ресурсы ему спускаются в зависимости от «разнарядки», разработанной в системе государственной власти. И эта разнарядка пишется на основе «ситуации» в народе, вернее говоря, как её видят властные аналитики. В раздаточной экономике ресурсы распределяются для регионов, сегментов общества в зависимости от уровня угроз в них — полевые аналитики пишут наверх об угрозах социального взрыва там-то и там-то, и центр «заливает» эту угрозу средствами, исходя из щедрости правящей элиты.
Но наша элита как раз является одной из самых жадных и «беспредельных» на всем постсоветском пространстве. Однако в результате функционирования раздаточной экономики на протяжении длительного времени (ещё с царской России) люди научились выбивать ресурсы из центра, имитируя угрозы, «острое» протестное недовольство, которое вот-вот взорвется, «если государственная машина не выделит деньги»…
Другими словами, пресловутые протестные настроения, которые якобы могут выплеснуться наружу — это обычно «театральное» действо людей, чтобы выбивать «капусту» от власти. В администрации президента РК (АП) на каждый год, каждые полгода действует некий медиаплан, в котором заранее расписано, кто и когда выступит, напишет в СМИ по такой-то и такой теме. Сегодня — это темы, которые призваны отвлекать внимание общества от обсуждения трагедии вокруг эпидемии, кризиса, безработицы и нищеты.
Одна из таких тем – педофилы.
[adsforwp id=»420384″]Причем наши власти в информационом поле работают так топорно, что уже многие понимают, что те же волнения в Сатпаеве, Шорнаке, Кордае, видимо, являются срежиссированными акциями спецслужб. Ну, как иначе можно воспринимать такие «события», если они происходит «поблочно», то есть в зависимости от тематического «блока» медиаплана АП.
Пару недель в СМИ вдруг начинают «просыпаться» педофилы, либо одновременно происходят проявления «народного гнева», но не слишком политизированные – главное, чтобы вывести пар социального напряжения, раздробить его, не дать ему политически оформиться и объединиться с другими политическими темами. Да, сейчас очень много казахстанцев оказались около порога крайней бедности, либо уже являются нищими. Но это вовсе не означает, что они готовы идти устранять ненавистную власть.
Вслед за С. Кордонским основным принципом существования нашей сословной системы можно считать «извлечение ренты из часто придуманной угрозы» стабильности, безопасности государства, режима.
К примеру, угроза экстремизма, терроризма, революционных выступлений, краха в какой-либо экономической отрасли выступают в Казахстане основным источником «выбивания» государственных ресурсов. Центр, соответственно, выделяет ресурсы для противодействия «угрозе». Либо какая-нибудь группа, какой-нибудь аналитик, озвучивая «высокий риск» какой-то «угрозы», тем самым стремятся завоевать место под солнцем, предложив свои услуги, как кризис-менеджеров, или супер-пупер политических экспертов. Даже простой народ научился себя так вести. Поэтому все такие декларации угроз, «готовности выйти на площадь с гранатой в руках» являются лукавством.
На самом деле наш народ готов даже голодать, опираясь на помощь родственников, но в исключительно очень редких случаях он может выйти с политическими протестами и требованиями Перемен. Должно произойти что-то сверхординарное, чтобы наши люди стали «революционерами», например, массовый кровавый расстрел митингующих, либо если один хан решит занять место во власти вместо действующего хана с помощью оплаченной толпы.
Более того, в нашем обществе политических идеалистов, «декабристов» зачастую считают ненормальными, над ними смеются. Наши люди придерживаются только лишь своих личных интересов, доверяют лишь своим близким, огораживаясь в своей «хате с краю». А заниматься общественными делами, тем более бесплатно, для подавляющего большинства наших людей – это «сумасшествие». Для основной массы казахстанцев не существует духовных, гражданственных, демократических ценностей. Слово «демократия» для них – это ругательство, символ хаоса и либерастии. Да и само слово «ценности» они понимают только в одном смысле – в материалистическом, финансовом.
Кроме того, хотелось бы еще отметить один феномен. Непонятно почему, но наши госорганы, видимо, считают, что социальные сети являются полноценными выразителями общественного мнения, принимая все там сказанное за чистую монету. Соответственно, зачищаются инакомыслящие знаменитости соцсетей. Тем самым власть сама «раскручивает» этих людей во всем информационном пространстве, делает знаменитостями гражданских активистов соцсетей, арестовывая их.
Так параллельно раскручивается градус протестных настроений, когда сама власть привлекает пристальное внимание общества к тем проблемам, которые озвучивают гражданские активисты. В то время как соцсети, во-первых, не аккумулируют весь спектр общественных настроений. Во-вторых, «бурные» обсуждения в соцсетях, массовые репосты постов знаменитостей на самом деле создают мизер информационного «шороха», который практически остается незаметным в обществе.
Материалы по политическим и социальным проблемам страны бурно обсуждаются, аудитория делает многочисленные их перепосты, но в действительности особо не изучает их, многие даже и не читают их. Короче, не прикладывают усилий, чтобы изучать политическую ситуацию, что является показателем характера их гражданского сознания, участия. Социологические опросы говорят о большом потенциале протестного движения в Казахстане, о готовности довольно значительного количества казахстанцев выступить с открытыми протестами.
Но на практике протестующих – в десятки раз меньше. В этом примере мы имеем дело с ярким проявлением парадокса Лапьера. Словом, декларации наших людей, как правило, мало что значат – это обычное традиционное увлечение красивыми словами, нечто вроде айтыса – словесная эквилибристика. Тем не менее, наша элита очень боится неконтролируемого народного гнева, ибо тому есть прецеденты в современной истории Казахстана…
Политолог Талгат Мамырайымов
