Ровно сто лет назад, 2 сентября 1920 года Рабоче-крестьянская Красная армия на Туркестанском фронте штурмовала Бухару и лишила трона эмира Бухарского. Красноармейцев сопровождала группа изгнанных три года назад бухарских иммигрантов – оппозиционеров.
Тогда они вернулись, чтобы уничтожив режим эмира, объявить о создании народной республики. Саид Алимхан, последний эмир Бухары, незадолго до штурма Красной армии убежал и больше никогда в Бухару не вернулся. Адиб ХАЛИД — историк, социальный антрополог из США излагает свою версию исторических событий:
Новая власть назвала свою победу «революцией». Спустя несколько лет советские историки придали этому событию марксистскую окраску и все годы существования советской власти падение Бухары изображали как революцию угнетенного народа Бухару, в результате которой последний правитель эмирата вынужден был позорно бежать из страны. Согласно этой «легенде», миссия Красной Армии заключалась лишь в «оказании братской революционной помощи народу Бухары в его борьбе против гнета бухарского режима».
С распадом Советского Союза были сняты прежние идеологические табу, открылись засекреченные архивы и теперь мы можем рассказать об этом событии совершенно другие истории. Московский историк Владимир Генис называет это событие «бутафорской революцией». Бухарцы участвовали в свержении эмира бухарского и создании народной республики, но можно твердо сказать, что никакого народного мятежа в Бухаре не было и помине.
Несмотря на природу этой «революции», она положила конец определенной эпохе. Бухарский эмират был последним государством в Средней Азии и его крах означал полный конец политической традиции, корни которой уходили в многие века в прошлое. Он также означал конец династическому правлению.
Начиная со второй половине XVIII века в Бухаре правила династия Мангытов. В отличие от других правителей Средней Азии мангыты не были потомками Чингисхана, которые с XIII века считались признанной политической властью. Поэтому свою легитимность мангыты обеспечивали из ряда источников, они обладали троном и считали себя гарантами справедливости и стабильности. Мангыты в правлении опирались на Ислам, присваивая себе титулы «эмир» или «эмир-ул-муслимин» («Эмир всех мусульман»).
После завоевания царской Россией Средней Азии легитимность бухарских правителей не пострадала. Бухарский эмират был в Средней Азии самым крупным государством и позже всех столкнулся с Российской империей, которая в XIX веке установила свою власть над большей частью региона. Русская армия в 1860 году захватила большую часть Средней Азии, но по ряду политических и финансовых причин русские оставили эмира на троне, чтобы он управлял большей частью своих владений. Бухарский эмират превратился в протекторат Российской империи, что было свойственно империализму девятнадцатого века. И бухарские эмиры широко пользовались своим положением. Они показывали себя верными друзьями русских и считали себя гарантами мира и стабильности в регионе. Они участвовали в пиршествах русского императора, получали высокие русские военные чины, отправляли своих сыновей на учебу в российские военные академии. А своим подданным представлялись как последний оплот исламских традиций, выступая против таких новшеств как новая школа и периодическую печать на территории своих владений.
Бухарский эмират сумел спастись и после краха царского режима в феврале 1917 года. Саид Алимхан, пользуясь благоприятным моментом, вышел из-под протектората Российской империи. Он подавил реформаторов (многие нашли убежище в Туркестане) и усилил армию.
Одновременно эмир действовал с осторожностью и старался не враждовать с установившейся в Туркестане советской властью. Мирное сосуществование эмирата и Советского Туркестана продолжалось более двух лет.
Советская власть также опасалась эмира Бухарского. Советский уполномоченный в Бухаре А.Э. Аксельрод считал военное вмешательство не лучшим решением. «Разгромить армию Бухары не так уж и трудно, но сложно справиться с двумя с половиной миллионами жителей горных районов», писал он. Военное вмешательство, по его словам, могло спровоцировать британцев, которые ненавидели советский режим, и всегда с подозрением смотрели на действия России у границ своей империи в Индии.
Но советское руководство в Ташкенте было настроено гораздо более воинственно. Михаил Фрунзе, командующий Красной Армией на Туркестанском фронте, в 1920 году начал дискуссию о военном решении вопроса. Он был убежден, что в ближайшее будущее в Бухаре никакой революции не предвидится. «Назревание революционной ситуации в Бухаре нужно ждать не месяцами, а годами», говорил он. По словам Фрунзе, необходим небольшой толчок в самой Бухаре, все остальное – 9 из 10 – должна совершить Красная Армия. В течение лета 1920 года он убедил Политбюро в своей правоте и получил «добро» на наступление на Бухару. Дать «толчок» должны были бухарские иммигранты, которые подвергались гонениям со стороны эмира бухарского. Иммигранты были разделены на несколько фракций — небольшая группа членов Бухарской коммунистической партии (БКП) и две группы бухарских «джадидов» (от араб. усул-и-джадид — новый метод — Ред.), которые тогда стали называть себя «младобухарцы». В августе Фрунзе заставил все эти группы воссоединиться с БКП, но позже общее руководство оставил за «младобухарцами». Эти новоиспеченные коммунисты с помощью Красной Армии должны были совершить революцию в Бухаре.
Военная операция началась в ночь с 28 на 29 августа в Чарджоу (нынешний Туркменистан). В течение пяти дней Красная Армия наступила с нескольких направлений и захватила всю территорию эмирата. Бухара пала 2 сентября после наземных и воздушных ударов, которые нанесли древнему городу серьезный урон. Вечером над Арком (крепостью) в Бухаре было водружено красное знамя. Последнее династическое государство в Средней Азии прекратило существование.
Эмир Саид Алимхан вместе с остатками своей разбитой армии, а также верными соратниками покинул город. Он направился в сторону горной Восточной Бухары и там попытался воевать с Красной Армией. Спустя некоторое время последний эмир Бухары добрался до Кабула, где бывшего монарха и его свиту приютил афганский правитель Амонулла. Там эмир Саид Алимхан провел свои последние годы жизни. Британцы даже не дали ему транзитную визу, чтобы бывший правитель Бухары через территорию Индии поехал совершить Хадж. В то же время советская власть и младобухарцы называли его лакеем и прислужником британцев.
В 1929 году Саид Алимхан написал небольшую книгу – «Таърихи ҳасрати миллати мазлуми Бухоро» («История сожалений угнетенного народа Бухары»). Это было послание Лиге Наций, на основе которого можно было начать «бухарское дело». Но Эмир Саид Алимхан не был достаточно хорошо знаком с языком международной политики после первой мировой войны.
Книга была издана на французском, но позже выяснилось, что это русский перевод творения эмира. В книге Саид Алимхан писал только о предательстве большевиков и изображал жертвой только себя, сетуя на то, что большевики украли его земли. Эмиру не удалось представить себя заступником интересов народа Бухары и захваченных большевиками бухарских земель.
Эмир Алимхон, покинув Бухару, не сумел взять собой большую часть своего богатства и многих своих приближенных. До сих пор об эмире существуют две легенды. Одна из них гласит, что эмир владел несметным богатством, которое тогда оценивалось в 34 млн. фунтов-стерлингов. Если это так, то критика его врагов и оппонентов о том, что эмир Бухарский был человеком ненасытным и угнетал свой народ, выглядит вполне оправданной. Однако это откровенное преувеличение, так как ВВП Бухары был намного меньше той цифры. Здесь, скорее всего, речь идет о устоявшемся мнении о Востоке, правителей которого изображали тиранами с огромным богатством. Но вскоре появились и разговоры о том, что большевики эшелонами увозили в Москву эмирское золото и серебро.
Вторая легенда касается гарема эмира и в ней выдумок еще больше. Все правители Средней Азии имели по несколько жен и служанок – это было частью жизни правящего режима. Но в начале ХХ века критики эмира и его режима писали о том, что народ голодал, в эмир устраивал в своем гареме бесконечные пиршества. На самом деле это был миф и его создали для того, что очернить низвергнутого эмира. Легенду эту придумали младобухарцы, но позже на ней делали акцент и некоторые советские историки. Советского Союза давно уже нет, а легенда о гареме эмира существует до сих пор.
Мы забыли говорить об основе политической системы эмирата. Эмиратом управляла династия, которой присягнули на верность все поданные. Несмотря на то, что династия была узбекской, языком делопроизводства, образования и культуры, в основном, был фарси-таджикский. В те времена в словарном запасе народа не существовало такое слово — «национальность». Младобухарцы сильно пострадали от старого режима, прежде всего из-за своей национальной принадлежности. Они готовились прийти к власти и исправить эту проблему.
