Известный российский политолог Андрей Серенко считает, что казахской общественности лучше ожидать «происков врагов» не с севера, а с востока, то есть со стороны Китая. Серенко поделился с platon.asia своими мыслями о ситуации в Казахстане.
— У нас в воскресенье вполне ожидаемо прошли парламентские выборы: не было никакой особой антивластной протестности, стремления простых людей бойкотировать выборы, поддерживать митингующих, чтобы не допустить реализации властных планов. Андрей, как обстоит дело по этому вопросу в России, учитывая, что у вас сейчас разворачивается предвыборная гонка в Госдуму?
— То, что у вас, в Казахстане, происходит в плане политической, электоральной активности — все это в целом верно и для России. Не сомневаюсь, что выборы в Госдуму РФ, которые запланированы на осень нынешнего года, пройдут без сюрпризов – партия власти получит желаемый для нее результат, очевидно, сохранят свой статус парламентских партий КПРФ, ЛДПР и даже «Справедливая Россия». Возможно, получат свое представительство в федеральном парламенте «Новые люди» — недавно созданная по проекту Кремля политическая партия, призванная представлять либеральную общественность.
[adsforwp id=»420388″]— Рост протестов в вашем обществе на выборы в Госдуму совсем не повлияет? Вообще, какой вывод можно сделать из того, как реализуются на постсоветском пространстве протестные настроения?
— Почему же, повлияет. Рост протестных настроений в преддверии выборов Кремлем учитывается. Именно поэтому администрация президента РФ экспериментирует сегодня с различными новыми партийными проектами – те же «Новые люди», «Партия пенсионеров», «Партия прямой демократии», «За правду» писателя Захара Прилепина и т.д.
Однако рост протестных настроений и реальные протестные действия отнюдь не всегда и даже, скорее, редко коррелируют между собой. Чтобы первые переросли во вторые необходимо наличие заказа на это в элитах (то есть должен иметь место жёсткий, непримиримый внутриэлитный конфликт), а также, чтобы протестные действия были готовы поддержать крупные организованные криминальные сообщества (как часть тех элитных групп, что делают заказ на протест). Без наличия этих двух обстоятельств, масштабные протестные действия, а тем более революция, ни в одном регионе России, а также ни в одной республике бывшего СССР невозможны. И пресловутый Госдеп здесь совсем не нужен, он в этой схеме практически излишен.
Это, кстати, отчётливо проявилось и в украинском Майдане, и в «русской весне» на Донбассе. Пока крупные криминальные сообщества поддерживали президента Виктора Януковича и не произошло жесткого размежевания с прямым конфликтом и силовым противостоянием в украинских элитах, Майдан был не более, чем политическим студенческим КВНом. Все резко изменилось, как только крупные украинские олигархи и связанные с ними мощные ОПГ перешли на сторону оппозиции и выступили уже против Януковича. После этого у него никаких шансов уже не было, кроме как бежать в Россию.
В свою очередь «русская весна» победила именно в тех регионах востока Украины, где представители регионального крупного капитала и местные ОПГ встали на сторону пророссийских сепаратистов. В связи с этим показательна история с Харьковом и его мэром Геннадием Кернесом. Сначала он и связанные с ним местные ОПГ вильнули было в сторону Москвы, и там замаячила перспектива очередной, наряду с крымской, «русской весны» (напомню, сначала даже Янукович после бегства из Киева собирался обосноваться в Харькове). Но потом что-то произошло и Кернес с подконтрольными ему харьковскими криминальными «авторитетами» сменил ориентацию, решив поддержать новую власть в Киеве. После этого «русскую весну» в городе и области придушили за несколько дней. И заинтересованные ребята из России ничего не смогли с этим поделать.
Напротив, решение донецких олигархов и лидеров местных ОПГ поддержать «русскую весну» стало главной причиной успеха проектов ДНР и ЛНР. Дальнейшая помощь Москвы лишь закрепила этот выбор. Кстати, совсем мало известна роль крымских «авторитетов» в истории с присоединением Крыма к России, в обеспечении проведения соответствующего референдума. Рискну предположить, что она была весьма значимой: никакие бы «зелёные человечки» и «вежливые люди» из России, на мой взгляд, не решили бы эту задачу так гладко и спокойно без поддержки крымских «авторитетных предпринимателей», контролирующих, в том числе, крупные местные криминальные сообщества.
Таким образом, закон сохранения (или, наоборот, перехвата) власти на постсоветском пространстве достаточно прост — контролируйте элиты, прежде всего, олигархические группы, и организованную преступность, и все у вас будет хорошо. А все эти разговоры про «выбор народа», «поддержку простых людей», «мнение большинства» — это можно оставить пропагандистам из любого лагеря. Никогда и нигде пассивное большинство ничего не решает. Оно просто сначала молчаливо наблюдает, а затем присоединяется к победителю.
— Кстати, у нас в Казахстане ОПГ под контролем «конторы» и МВД, а наши зоны все «красные» сейчас.
— Как и везде в бывшем СССР. В том числе и в России. Технологически это абсолютно верно. Главное, чтобы теперь в вашей «конторе» и в полиции не появились игроки, готовые играть с чужим государством и поддерживать его проекты у себя дома. Причем это касается, в первую очередь, именно местных силовиков — на уровне конкретных городов, районов и областей. Если будет та же Акорда удерживать именно этих ребят под своим полным контролем, вовремя их ротировать, все в Казахстане могут спать спокойно.
— Но в той же Украине российские спецслужбы вроде активно работали, помогали Януковичу удержать власть. Тот же Игорь Стрелков-Гиркин, по неофициальным данным, полковник ФСБ…
— И что с того? Любые спецслужбы, российские не исключение, работают активно там, где это возможно. Но успех приходит лишь в том случае, если эти спецслужбы находят нужных людей, готовых с ними сотрудничать – тех же представителей олигархического капитала, криминальных авторитетов, местных силовиков. Готовы были донецкие и крымские крупные бизнесмены, силовики и бандиты сотрудничать с российскими спецслужбами – поэтому и успех был там очевиден. На западе и в центральных областях Украины наверняка тоже пробовали заниматься этим, но там «номер не прошел». Очевидно, потому, что желающих сотрудничать по проектам «русской весны» среди местных «олигархов», силовиков и криминальных «авторитетов» там не нашлось.
Поэтому вашим властям, если уж они всерьез опасаются повторения в Казахстане «русской весны» (что, на мой взгляд, абсолютно нереально — политика Москвы в отношении Казахстана принципиально иная, чем в отношении Украины, в планы Кремля точно не входит аннексия казахстанских земель, какие бы дурацкие заявления не делали некоторые безответственные российские политики), необходимо жестко контролировать сомнительных (с точки зрения лояльности) лидеров ОПГ в приграничных районах, имеющих связи с иностранными госструктурами, связанных с ними силовиков, ну и крупных предпринимателей, проявляющих «нездоровый» интерес к политике.
Причем, я бы на месте ваших профильных госчиновников обратил пристальное внимание не столько на районы, граничащие с Россией, сколько на районы, прилегающие к границе с Китаем. Не исключено, что озабоченная сегодня вопросами территориальной целостности страны казахская общественность не с той стороны ожидает «происков врагов». Она смотрит на север, а стоило бы посмотреть на восток… На севере болтуны много говорят, но ничего не делают, а люди с востока молча, без ненужной словесной трескотни, успешно проводят свою экспансию в Казахстане… Проект «китайской весны» кажется сегодня фантастическим, но это не значит, что он однажды не станет реальностью.
— В России есть такой опыт, когда крупные ОПГ направляли протесты, невзирая на могущество и всевластность «конторы»?
— В 90-е годы таких примеров было, хоть отбавляй. Один из самых ярких — Чечня при генерале Джохаре Дудаеве. Сегодня не без участия криминальных «авторитетов» и «авторитетных бизнесменов» реализуется протестный проект в Хабаровском крае.
В Хабаровске полгода народ ходит на протест, как на работу, а в других регионах России, в том числе и соседних с Хабаровским краем, — тишина. Что хабаровчане какие-то особенные граждане, которые живут в исключительно тяжелых условиях, по сравнению со своими соседями? Да я вас умоляю. Просто именно в этом регионе появились достаточно влиятельные элиты, готовые поддерживать именно такой конфликтно-протестный диалог с федеральным Центром, сделавшие заказ на протестную улицу и контролирующие местные ОПГ и часть силовиков. Ну, разумеется, готовые профинансировать протестные проекты.
Попробуйте, например, сами организовать митинг против чего угодно (хоть против гололеда на улицах!) хотя бы численностью в 100 человек. И вы увидите, как это непросто сделать. Чисто технически. А уж выводить на улицы десятки тысяч людей каждую неделю, как на смену в горячем цеху, да еще с задиристыми антимосковскими лозунгами — это вообще невероятно большое искусство. И очень большие деньги, вкупе с неформальными организационными усилиями. Разговоры про «самоорганизацию граждан» можно оставить особенно наивным юным созданиям. У нас граждане не в состоянии самоорганизоваться даже в небольшую пьянку, не то что в «революцию».
Протест – это, прежде всего, технология, а уже потом эмоция. Поэтому, если есть в наличии технологические компоненты, главные из которых — раскол элит и заказ части ресурсных элит на протест, то «революция» будет. Если нет, то все общественное недовольство останется в режиме «звенящей тишины», как в других регионах РФ.
— А как же гордость за единую державу и ее внешние победы? На этом фоне хабаровчане же – предатели, не так ли?
— Вы, возможно, не поверите, но протест в Хабаровске почти никого за пределами Хабаровского края сейчас не интересует. Отношение к нему сначала было любопытное, потом же он превратился в надоевшую мыльную оперу. Тем более что заявленных целей хабаровский протест не достиг, а у обычных граждан России в других областях, краях и республиках полно своих забот было в 2020 году — карантин, коронавирус, снижение уровня жизни, необходимость выживать каждый день.
Но и в «национальном предательстве» никто хабаровчан не обвиняет. Во всяком случае, их массовые гуляния не считают каким-то ударом по репутации «державы». Вообще не стоит приписывать российскому обществу, российскому народу какой-то комплекс великодержавности. Это просто неправда. Разговоры про то, что русские хотят возрождения империи и готовы ради этого убивать всех подряд, включая себя, что они с утра до вечера гордятся державой, слушая песни про «день победы» — это чушь собачья. Из той же серии, что по московским улицам до сих пор медведи ходят…
Русские не грезят чужими землями, им «по барабану» разговоры о «великой империи». Подобные темы давно не вызывают никаких чувств — они просто неинтересны обычным людям. Пропагандистам да, интересны, потому что ребята зарабатывают на этом деньги. А если деньги платить перестают, то и патриотическая трескотня пропадает сразу. Демонстрация медийной «державности» в России — это всего лишь политический бизнес, иногда на основе госзаказа, иногда как частный коммерческий, предвыборный проект. Нет заказа, нет бизнеса — нет и демонстрации «державности». Все это, повторюсь, очень далеко от повседневной российской жизни, гораздо менее интересной, более бедной и не очень пока что перспективной, чем это показывают по ТВ.
— Однако правящие российские элиты не будут спрашивать у народа про его волю и чаяния насчет державности и могут продолжить «воссоздание империи». Тем более что вроде бы многие россияне искренне поддержали некоторые внешнеполитические завоевания Москвы?
— Вы знаете, во сколько России обошлось присоединение Крыма? Я даже сейчас не о международных санкциях и связанном с ними социально-экономическом кризисе 2015-2018 годов – я о бюджетных вливаниях в экономику, социальную сферу и инфраструктуру полуострова, в строительство Крымского моста и т.д. По некоторым оценкам, на эти деньги можно было бы провести еще три, а то и пять Олимпиад в Сочи. И все эти баснословные суммы не попали в результате в другие российские регионы. Крым очень дорого обошелся и продолжает обходится России.
Но несравнимо дороже обойдется любая попытка реализовать на практике настоящий имперский проект. У России просто нет денег на новую империю. Да, действительно, большинство россиян поддержало возвращение Крыма в «родную гавань» в 2014 году. Но это произошло потому, что в общественном мнении РФ передача Хрущевым Крыма Украине в 50-е годы ХХ века выглядела как несправедливость – русские считали полуостров и город Севастополь именно своей землей.
К слову, крымский случай абсолютно уникален – больше ни одна часть бывшего СССР не имеет для россиян такого сакрального значения. Именно поэтому, например, не произошло принятия в состав России Донбасса или Абхазии с Южной Осетией. Российское общественное мнение в большинстве своем относится к ним равнодушно. Конечно, сочувствует несчастьям и горестям простых людей, страдающих от войны и неустроенности, однако не горит желанием видеть их в составе Российской Федерации. Потому что россияне понимают – присоединение новых территорий потребует огромных средств на интеграцию, и эти средства будут вынуты из карманов и без того не богатых граждан РФ.
— Это простой народ так думает, а у элит все по-другому, наверное?
— Российские элиты сегодня также не имеют имперского проекта. По той же самой причине – содержание империи требует огромных затрат, к которым в Кремле не готовы. Это советские руководители готовы были тратить баснословные суммы на поддержание амбиций советской империи. Российские элиты принципиально другие – они хотят деньги зарабатывать, а не тратить. На империи сегодня не разбогатеешь, а вот разориться можно почти наверняка, попутно став изгоями в странах Запада, куда российские чиновники и бизнесмены давно и последовательно вывозят свои капиталы, семьи, детей…
Одним словом, в российском обществе и элитах сегодня существует неформальный консенсус на отказ от имперского проекта. Но это не значит, что об империи не любят периодически поговорить российские политики и пропагандисты. Как правило, эти разговоры призваны продемонстрировать российским избирателям качества «крутых парней» у тех или иных политиков перед очередными выборами. Они же помогают заполнить пустоту с информационными поводами – когда политикам нечего сказать избирателям по существу решения реальных проблем или требуется переменить фокус общественного внимания, то тогда начинаются разговоры о державности, империи и патриотизме. В последнее время этих разговоров все меньше, повторюсь, именно потому, что они не интересны подавляющему большинству граждан, их манипулятивный потенциал в общественном мнении крайне низок.
— Отсюда какой может быть вывод для Казахстана, если учитывать недавние «территориальные претензии» к нашей стране со стороны некоторых депутатов Госдумы?
— Поэтому нашим казахстанским друзьям не стоит нервничать по поводу высказываний некоторых российских политиков-популистов относительно «северных земель» Казахстана. Эти высказывания не отражают реальных интересов Кремля на постсоветском пространстве, равно как и общественные настроения в России. Может быть, это прозвучит не вполне политкорректно, но поверьте – казахские степи не являются предметом вожделений российских граждан. Нам бы со своими степями, разрушающимися городами, и заброшенными селами разобраться, найти средства на обустройство имеющихся российских земель, запущенных, с беднеющим населением. Извините, но на не самые процветающие районы севера Казахстана и тамошних жителей у России денег нет, равно как и нет желания их на эти цели тратить.
Я допускаю, кстати, что кому-то из казахстанских политиков, особенно перед выборами, очень бы хотелось, чтобы в Москве было побольше разговоров об имперских планах. Тогда и казахское общественное мнение можно было бы такими разговорами отвлечь от реальных проблем, и прикрыть демагогией на тему «имперской угрозы» невыполнение собственных ранее данных обещаний. Это все объяснимо, это все укладывается в классические приемы политических предвыборных технологий. Как говорится, ничего личного, только бизнес. Посмотрим, как долго продолжатся эти спекуляции на «имперском призраке России» после парламентских выборов в Казахстане…
Андрей, спасибо за интервью!
