В ситуации с арестом Курсана Асанова со стороны следователя налицо проявление явного беззакония, нарушение нескольких статей УК и УПК, а также принципов гуманности и справедливости, закрепленных в уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве Кыргызстана. Об этом в соцсетях написал лидер «Ар-Намыс» Феликс Кулов.
«В случае с арестом Курсана Асанова, не только я, но и любой здравомыслящий человек, прочитав свидетельство Жениша Молдокматова и Чолпон Джакуповой, ознакомившись с частью 1, статьи 245 УК КР, которая вменяется генералу, может уже сейчас сделать собственный вывод о том как работают современные следователи, законны ли их действия, а также о виновности генерала.
В начале о содержании части 1 статьи 245 УК. Она звучит так: «Захват здания, сооружения, путей или средств передвижения и связи, иных коммуникаций либо их удержание, соединенные с угрозой убийства граждан или причинения вреда их здоровью, в целях принуждения государственного или иного органа, юридического или физического лица( группы лиц) совершить либо воздержаться от совершения какого-либо действия как условия невыполнения угрозы,- наказывается лишением свободы 3 категории». Это значит от 5 до 7 лет 6 месяцев.
Уверен никто из тех кто помнит те октябрьские события не сможет утверждать, что Курсан Асанов захватывал здание МВД, ГУВД и тем более, чтобы захват был соединен с угрозой их уничтожения или повреждения либо с угрозой убийства граждан…
Только, очень мягко говоря, неграмотному человеку может придти в голову обвинять Курсана Асанова в этом преступлении.
Далее. Вести.kg. опубликовала 27.01.21. слова Жениша Молдокматова, который, сказал, что Курсану Асанову курировать МВД предложил Омурбек Суваналиев, занимавший на тот момент пост руководителя Совета безопасности. Чолпон Жакупова уточнила, что Суваналиев попросил Асанова помочь на общественных началах менее опытному одному из заместителей министра ВД.
Исходя только из этих двух фактов совершенно ясно, что со стороны следствия имеет место правовой беспредел, грубейшее нарушение закона, которое может быть квалифицировано как один из видов должностного преступления.
Более того, арест Асанова-это свидетельство полного отсутствия какой либо человечности. Всем известно, что жена Асанова лежит в реанимации и он постоянно находился рядом с ней. Нельзя допустить, чтобы ей стало известно об аресте мужа.
Следователь и судья полностью проигнорировали требования статьи 107 УПК КР, в которой перечислены основания, когда применяется мера пресечения. А они следующие:
1) если есть веские основания предполагать,что человек скроется от следствия. (Раньше Асанов не убегал, а сейчас непременно убежит, бросив больную жену и детей?)
2) может воспрепятствовать ведению досудебного производства. (То есть Асанов, находясь на свободе, запугает Суваналиева и сотрудников МВД?);
3) может продолжать заниматься преступной деятельностью. (То есть Асанов продолжит захватывать здание МВД ?)Ни одного из перечисленных оснований для применения ареста не подходит для Курсана Асанова. Кто-то может сослаться на статью 116 УПК КР «Заключение под стражу», согласно которой заключение под стражу применяется «при НЕВОЗМОЖНОСТИ применения иной, более мягкой, меры пресечения в отношении лиц, подозреваемых в совершении преступлений, за которые предусмотрено наказание в виде лишения свободы на срок СВЫШЕ 5 лет».
По статье 245 УК наказание от 5 до 7,5 лет. Проще говоря, свыше 5 лет, это значит не 5 лет, а 5 лет плюс еще несколько месяцев (наказание в виде нескольких дней по уголовным делам не применяется).
Поэтому применение ареста с формальной ссылкой на данную статью не только некорректно, но и недопустимо. К тому же в ней, как отмечено выше, есть норма, подчёркивающая, что арест применяется если НЕВОЗМОЖНО применить более мягкую меру. В отношении Курсана Асанова не было и нет оснований для отказа в применении более мягкой меры.
Таким образом, в ситуации с арестом Курсана Асанова со стороны следователя налицо проявление явного беззакония, нарушение нескольких статей УК и УПК, а также принципов гуманности и справедливости, закрепленных в нашем уголовном и уголовно-процессуальном законодательстве», написал Кулов.
