Нефтяники компании «КМК Мунай» на месторождении в Актюбинской области бастуют пятые сутки, требуя 100-процентного повышения заработной платы. Работодатель пока не выполнил их условия.
Репортер Азаттыка (казахская редакция радио «Свобода) спросил Мендеша Салихова, который долгие годы работал на руководящих должностях в нефтегазовой отрасли, почему работники нефтяных компаний в Казахстане часто выходят на акции протеста. Ветеран индустрии также поделился мыслями о проблеме неравенства на производстве, последствиях передачи месторождений иностранцам и результатах управления отраслью теми, кто «не знает, как пахнет нефть».
«ИНОСТРАНЦЫ НАМ НЕ НУЖНЫ»
Азаттык: Вы возглавляли «Мангистаумунай», одну из пяти крупнейших нефтяных компаний страны. Вы знаете тонкости нефтегазовой отрасли. Работники в настоящее время бастуют в Актюбинской области, требуя 100-процентного повышения заработной платы. Что мешает компании выполнить их условия? Уменьшится ли ее доход в случае выполнения всех требований?
Мендеш Салихов: Создана комиссия. Сообщается, что в заседаниях участвует заместитель акима области. Что они решили? Комиссия должна всё выяснить. Возможно, китайская компания всё держит в секрете. Они могут сказать, что это коммерческая тайна, и не дать информации о том, на что расходуются деньги. Комиссия должна выяснить всё это. Если объяснят людям, они поверят. 50 процентов «КМК Мунай» находится под управлением китайской компании CNPC. Думаю, если компания немного потеряет в прибыли, ничего страшного не произойдет. Но комиссия должна всё рассматривать открыто. Тогда будет понятно.
Азаттык: По словам рабочих, большинство из них зарабатывают от 110 до 150 тысяч тенге. Достаточная ли это зарплата для нефтяников?
Мендеш Салихов: Это немного. У нефтяников тяжелая, грязная работа, и они работают на открытом воздухе. Сейчас и в городе можно найти работу с зарплатой 140–150 тысяч тенге. Ее надо увеличить до 250 тысяч [тенге]. Среди нефтяников есть бригады, которые ремонтируют самые сложные скважины. Это называется подземным ремонтом. Им нужно хорошо платить. Наблюдать за скважиной легче.
В среднем 250 тысяч тенге должен получать оператор производства, бурильщик — 300 тысяч, сотрудник ремонтной бригады — 320 тысяч тенге. Примерно таким должен быть интервал.
Азаттык: Соблюдается ли принцип равенства при начислении заработной платы иностранным и местным рабочим, установлении социальных льгот в нефтяных компаниях, работающих в Казахстане?
Мендеш Салихов: Местным платят меньше. Иностранцам — больше. Так сложилось. Мы [Казахстан] работаем в нефтяной отрасли более 120 лет. Иностранцы нам не нужны. Допускать их или нет, должно решать правительство. А в нашей стране разрешают принимать до 50 процентов иностранной рабочей силы, раз иностранцы купили [добывающее предприятие]. Это неправильно. Этого нельзя допускать вообще. У нас достаточно безработных среди нефтяников. Специалистов по всем направлениям хватает.
Азаттык: Забастовки нефтяников, похоже, становятся в стране обычным делом. Почему?
Мендеш Салихов: Потому что наше правительство не предъявляет требований. Некоторым [иностранным] компаниям принадлежит 90–100 процентов [месторождений]. После этого кого им слушать? Одним платят больше, другим меньше. Люди всё это видят. Вопрос [на месторождении Кокжиде] поставлен правильно. Нынешнему руководству нужно работать над тем, чтобы это исправить. Заработная плата горняков и нефтяников, которые заняты на тяжелой работе, должна быть выше средней.
«ЧЬИ-ТО СВАТЫ, БРАТЬЯ И ДРУГИЕ РОДСТВЕННИКИ»
[adsforwp id=»420384″]Азаттык: Это проблема существовала до кровопролитных Жанаозенских событий и после них. Как ее можно решить?
Мендеш Салихов: У нас есть руководство министерства [энергетики], «КазМунайГаза», правительство. Они должны всё просчитать и свести к одному проекту. Нужно постоянно работать с коллективами. Руководство должно уметь объяснить ситуацию. Сейчас во многих местах руководители не являются нефтяниками. Сидящие там люди даже не знают, как пахнет нефть. Все они чьи-то сваты, братья и другие родственники. Если к ним обращаются рабочие, они не знают, как с ними разговаривать. Проблема в этом. Министерство, «Самрук-Казына» — все вышестоящие — получают высокие зарплаты. Нужно сократить. Тем, кто стоит ниже, платят меньше ради получения собственной прибыли. Всё это требует серьезных изменений.
Азаттык: Насколько правильно, что социальные проблемы рабочих решаются только протестами и митингами?
Мендеш Салихов: Конечно, так не должно быть. Работа акимов заключается в том, чтобы отслеживать, анализировать ситуацию и поднимать вопросы. [Аким] должен говорить с иностранными компаниями и консультироваться с министерством. Всё нужно приводить в порядок. Если вы предъявите правильные требования, они не будут возражать. Почему народ выходит? Ситуация, значит, плачевная. Они знают, что где происходит, кто сколько получает. В самом министерстве сидят считаные нефтяники. Другие ничего не знают. Отучились за границей по программе «Болашак». Это люди, которые не видели производства. Вокруг нефти много неграмотных людей. Каждый хочет работать в нефтяной отрасли, но не нефтяником.
Азаттык: В одном из интервью вы сказали: «Нефть — казахская, прибыль — чужая». Доля Казахстана в нефтяной отрасли по-прежнему такая же низкая, как в 1990-е годы, или выросла? Можете ли привести цифры?
Мендеш Салихов: По проектам мы добываем 90 миллионов тонн нефти в год. 80–85 процентов из них уходит за границу — в Китай, США, Италию и другие страны. У нас остается 15–20 процентов. У нас принято показывать высокую эффективность «КазМунайГаза». Однако это с учетом доли «Тенгизшевройла» и Карачаганака.
Азаттык: В чем причина низких доходов от добычи нефти?
Мендеш Салихов: Потому что [нефтяные месторождения] проданы. Я был против приватизации нефтяной отрасли и ее продажи иностранцам. В то время премьер-министром был Акежан Кажегельдин. Я противостоял этому, и меня уволили. Они продали недра, и теперь сидят и говорят об иностранцах. Вся прибыль уходит за границу. Мы только собираем налоги. Особой пользы мы не видим. Казахи работают как рабочие, но владеют всем другие. Время от времени мы тратим деньги на улучшение имиджа Казахстана. Мы получали бы больше прибыли, если бы не тратили эти деньги и постарались вернуть себе месторождения.
