Во времена, когда государства переживают трудности, организованная преступность завоевывает новое политическое влияние.
25 декабря 1991 года был последним днем, когда серп и молот висел над Кремлем. К январю СССР распался на ряд свободных рыночных экономик. Но за десятилетия до того развился черный рынок для удовлетворения потребительских потребностей экономически несостоятельной страны. Эти отношения были необходимы, чтобы обеспечить заводы нужными материалами вовремя. Или чтобы чиновник из Компартии СССР мог получить цветной телевизор.
Эти отношения называли «блатом». И именно они заложили основу новой постсоветской экономики. В них участвовали почти все, а кое-кто достиг процветания, превращая плановую экономику в криминальную силу, — пишет Foreign Policy. Новая же реальность дала этому подполью шанс расширить и консолидировать реальную власть. Падение коммунистического режима означало, что криминальные группы могли не просто захватить рынок, но и все функции государства.
[adsforwp id=»420384″]Первой и самой важной была безопасность. Началась массовая приватизация государственных активов. Часто они попадали в руки именно преступников. Поэтому на фоне всего этого отдельным владельцам бизнеса нужна была защита. Государственные заводы, институты и службы распадались. Гражданам был остро необходим доход, чтобы прожить. К концу 1990-х мафия проникла не только в бизнес, но и в каждый механизм государства.
Россия — не единственная страна в мире, пострадавшая от этого феномена. Организованная преступность по всему миру: от Италии до Японии, — имеет одинаковую историю. Сначала она использует конкретную локализованную потребность, а затем успешно осваивает значительно большую, когда страна сталкивается с большим экономическим или политическим кризисом.
Вторая волна пандемии COVID-19 ставит глобальную экономику на колени, лишая людей возможности работать и поддерживать себя в тех уголках мира, где правительства не готовы принять удар. В таких странах организованная преступность уже готова выйти на передний план и взять на себя не только торговый, но и политический контроль.
«Когда все закончится, а тысячи и тысячи компаний обанкротятся, у нас будет очень неустойчива и безнадежная экономическая ситуация, с которой государство сможет справиться лишь частично. Там, где государство не сможет разобраться, мы увидим работу определенных организаций», — сказал автор книги «McMafia» Миша Гленни.
В некоторых частях Мексики картели уже использовали пандемию COVID-19, чтобы консолидировать власть и разрекламировать свои усилия по поддержке социального благосостояния. Но, по словам Гленни, особую тревогу вызывают такие страны, как ЮАР, Бразилия и Индия, где «значительная часть населения в затруднении, а в некоторых случаях она еще и вооружена».
Эксперт Университета Сент-Эндрюс Рикард Джалкебро заметил, что организованные преступные группы склонны действовать в условиях вакуума государственных услуг, которые правительства не могут обеспечить. И из этого они извлекают выгоду. Распространенный страх заключается в том, что кризис откроет путь для новых преступных формирований, которые по примеру «революционных вооруженных сил Колумбии» или боевиков Северной Ирландии размоют границу между организованной преступностью и военизированными действиями. Такие силы могут использовать финансирование из чрезвычайно доходных индустрий для преследования своих политических амбиций.
«Мы пристально следим за любыми проявлениями политических и гражданских беспорядков по всему миру. Потому что благодаря им могут появиться новые криминальные организации. Или же те, которые уже существуют, смогут воспользоваться ситуацией», — сказал Гленни еще до того, как вспыхнуло цунами насильственных столкновений между службами безопасности в США, Европе, в Гвинее, Нигерии, Буркина-Фасо, Казахстане, Чили и других уголках мира осенью 2020 года.
Он подчеркнул, что проблема не только в самой преступности, а в политической стабильности в целом. Главная вина падает на плечи государства за то, что оно не смогло обеспечить надлежащие ресурсы для нужных служб включая полицию. Это четко прослеживается в Западной Африке, где многие люди достигли критической точки. Они разочарованы способностью или желанием своих правительств защищать их. В августе 2020 года президент Мали Ибрагим Бубакар Кейта был похищен своими же солдатами. Его заставили уйти в отставку. Это произошло после протестов, которые длились несколько месяцев. Власть обвиняли в коррупции, из-за которой армия страны была недофинансирована и стала слабой.
Но потеря доверия к службам безопасности наблюдалась и в США, где вооруженные гражданские штурмовали правительственные здания, требуя отменить локдаун. Издание также напоминает о событиях после гибели Джорджа Флойда от рук полицейского в Миннеаполисе. Тогда в Сиэтле демонстранты провозгласили «автономную зону» без полиции.
«Опасность заключается в том, кто или что заменит эти функции безопасности. И кому они будут подотчетны, если вообще будут», — пишет издание.
В некоторых частях Западной Африки ужасный сценарий, по которому организованная преступность возьмет на себя роль государства, начал воплощаться еще до пандемии COVID-19. Охвачена международными сетями торговли кокаином, которые ищут транзитные маршруты из Южной Америки в Европу, хрупкое государство Гвинея-Бисау еще в 2008 году была провозглашена в ООН первым «нарко-государством» Африки. Президент страны Жоан Бернарду Виейра был президентом страны, занимавшим этот пост дольше всех. Но его застрелили сторонники политического оппонента, связанного с его собственным картелем. Две трети кокаина из Южной Америки доставляют в Европу через Африку. Поэтому другие страны западной части Сахеля со слабыми экономиками и правительствами рискуют попасть под контроль насильственных группировок с деньгами и связями.
Bloomberg пишет, что мафия Италии пытается украсть деньги ЕС на ликвидацию последствий COVID-19.
Уголовные «корпорации», как и их законные коллеги, сильно пострадали из-за экономического кризиса, вызванного пандемией COVID-19. Но итальянская мафия уже ждет большую компенсацию за свои потери.
Об этом пишет Bloomberg. В прошлом году, когда страны закрылись на карантин, мафия начала проникать в жаждущие денег компании. Это было нужно для того, чтобы потом через них разворовывать фонд Евросоюза, предназначенный для борьбы с экономическими последствиями коронавируса. Фонд состоит из 1,8 триллиона евро. И эти деньги уже в этом году начнут перечислять пострадавшим от пандемии компаниям. Об этом рассказал главный следователь Италии в сфере организованной преступности Маурицио Валлоне.
Криминальные группировки включая «Ндрангета» на юге Калабрии и «Коза Ностра» на Сицилии хотели закрепиться в законном бизнесе, который в первую очередь получит помощь от ЕС. В частности, по словам Валлоне, мафию интересовали цифровой и экологический секторы.
«Мафия выбирала компании, чьи позиции лучше всего подходят для участия в тендерах фонда восстановления. Особенно ее интересовали сектора здравоохранения и инфраструктуры, которые получат большую часть денег. Она попытается забрать все. Мы должны позаботиться, чтобы преступникам не досталось ни одного евро», — сказал Валлоне в интервью для Bloomberg.
Италия — главная мишень преступников. Поскольку страна получит самую большую часть денег от ЕС. Новое правительство премьер-министра Марио Драги составляет план, как будут потрачены 209 миллиардов евро, которые получит его страна из фонда ЕС. Италия пытается преодолеть худшую рецессию со времен Второй мировой войны. Итальянские фирмы особенно уязвимы, поскольку схема получения займов от государственных банков слишком сложна и не очень эффективна. Из-за этого компании с шаткой кредитоспособностью почти не получают помощь от государства.
Мафия воспользовалась этим, чтобы захватить малые и средние компании, которым отчаянно нужна ликвидность на фоне обвала экономики более чем на 8,9% в прошлом году. По словам Валлоне, мафия обычно покупает влияние на компании через акционерный капитал, через ростовщическое финансирование проблемного бизнеса или же использует компании через скрытого партнера. Количество подозрительных финансовых операций, согласно подсчетам Банка Италии, выросло в прошлом году на 7% — до 113 тысяч.
Европейское управление по вопросам предотвращения злоупотреблений и мошенничества (OLAF) будет проверять планы расходов стран ЕС. Так служба хочет убедиться, что европейские страны соблюдают требования по контролю и борьбе с мошенничеством. OLAF также будет сотрудничать с национальными органами власти и «Европолом».
