Об еврейско-армянском погроме, произошедшем 2 мая 1990 года в городе Андижане не слышали даже многие узбекистанцы: Ислам Каримов, возглавивший Узбекскую ССР одиннадцатью месяцами раньше, постарался скрыть этот межэтнический конфликт, чтобы не ухудшать и без того небезупречную репутацию республики. Тем более, что противостояние на этой почве было далеко не первым: годом ранее произошли трагические события в Ферганской долине, Буке и Паркенте. Об этом пишет asiaterra.info.
И руководство Советского Союза пошло ему навстречу: о погроме было решено ничего не сообщать, «спрятать» его. Восстанавливая общую картину случившегося, информацию до сих пор приходится собирать по разрозненным свидетельствам и статьям, которые невозможно назвать достаточно полными, исчерпывающими.
В тот день в Андижане должен был состоятся широко разрекламированный товарищеский матч между двумя футбольными командами – местным «Спартаком» и ташкентским «Пахтакором». Болельщики собрались на стадионе, но по неизвестным причинам футболисты «Пахтакора» в город не прибыли. В публикации издания «Мир тесен», сообщается, что в 16.00 президент клуба «Спартак» Ш. Исаков попытался объяснить причины срыва матча и предложил собравшимся провести тираж лотереи, главным призом которой был автомобиль «ВАЗ-2106». В ответ болельщики выбежали на поле, стали бросать бутылки и камни в членов лотерейной комиссии, попытались линчевать администрацию стадиона.
Далее многотысячная толпа узбекской молодежи направилась к находящемуся поблизости зданию обкома компартии Узбекистана, забросала его камнями, а затем устремилась по улицам, громя и сжигая газетные киоски, павильоны автобусных остановок, машины, разбивая витрины магазинов, окна жилых домов, вестибюли административных зданий. На улице Ленина были сожжены все киоски, будки по продаже газводы (позже в соцсетях андижанцы делились воспоминаниями о том, что в них стояли газовые баллоны, «вот они гремели очень громко»), магазины, двухэтажный универмаг, филиал центрального сбербанка, горпищеторг, городская прокуратура, нанесен ущерб облвоенкомату. Андижанская милиция, которую тогда возглавлял Батыр Парпиев, будущий главный налоговик Узбекистана, не предприняла абсолютно ничего, чтобы помешать им, напротив, сама укрылась в здании ГУВД.
Не получив надлежащего отпора, разбушевавшаяся толпа ворвалась в смешанный еврейско-армянский квартал, разгромила принадлежавшие бухарским евреям и армянам предприятия и подожгла около 30 домов; погром сопровождался грабежами, избиениями и изнасилованиями. В фильме режиссера-документалиста Абдулазиза Махмудова озвучивается то обстоятельство, что в погроме помимо мужчин впервые участвовали и женщины (смотреть здесь), нападавшие были в масках и использовали бутылки с зажигательной смесью. Бунт футбольных болельщиков вылился в выражение ненависти по отношению к этническим меньшинствам.
Андижан после еврейско-армянского погрома в мае 1990 года. Фото Бориса Юсупова
По данным из упомянутой выше статьи, во время погрома сгорели 32 квартиры (было сожжено 13 домов), принадлежавшие евреям и армянам. Некие провокаторы криками возбуждали толпу: «Убивайте русских, евреев и армян! Узбекская земля — узбеков!». Впоследствии за медицинской помощью обратились 44 человека, 13 были госпитализированы (2 в тяжёлом состоянии).
Одну из женщин, армянку, изнасиловали на глазах ее мужа и сына, последнего жестоко избили, когда он пытался защищать мать, — сломали руку и два ребра (его имя и фамилия известны редакции). Ташкентский художник Вячеслав Ахунов упомянул и о погибшем – своем давнем знакомом, музыканте-саксофонисте Сергее Бабаянце (был зарезан). По словам Ахунова, об этом ему рассказала дочь убитого.
Пострадали не только армяне и бухарские евреи, были сожжены также и дома русских и даже одной узбекской семьи. Правда, в публикации интернет-газеты «Континент» утверждается, что это произошло случайно. Мол, дома оказались рядом, и пожар перекинулся на них, однако их никто не грабил. Трудно сказать, так ли это.
Андижанская милиция во время погрома позорно спряталась, на улицах не было ни одного милиционера, ГОВД и УВД на звонки не отвечали, опорные пункты и линейное отделение милиции были пусты. Правоохранители бездействовали до 22-х вечера, пока, наконец, прибывший из Ферганы сводный отряд ферганской милиции, к которому тогда или чуть позже присоединились их наманганские коллеги, не приступил к разгону погромщиков.
Фотограф Борис Юсупов, живший в том самом разгромленном квартале, уже утром 3-го мая отправился фотографировать последствия ночных событий. «После погромов бандиты открыто ходили по домам евреев, армян, турок и предлагали за дома стоимостью 50-100 тысяч рублей по тем деньгам две-три тысячи. В случае несогласия грозили поджечь дом или убить хозяина. И это были не пустые угрозы. Скупались целые улицы», — вспоминал он.
В родном квартале фоторепортер сделал целую серию снимков. Однако с их публикацией возникли проблемы.
«В отделе фотохроники УзТАГ-ТАСС мне заявили, что съемку отправлять в Москву запретили, — рассказывал Юсупов. — Тогда, воспользовавшись отсутствием оператора во время обеденного перерыва, я сам отослал фото в Москву. Они были опубликованы за рубежом, но не появились на ленте ТАСС. Оказывается, первый секретарь ЦК Компартии Узбекистана, член Политбюро ЦК КПСС Ислам Каримов попросил, чтобы об андижанских событиях в центральной прессе не упоминали. Имидж республики после ферганских погромов и так был сильно подпорчен. Фотографии ушли в архив. А я получил телеграмму от руководства ТАСС, где меня благодарили за хорошую работу в экстремальной ситуации, и упоминали, что снимки не были опубликованы по просьбе руководства Узбекистана».
На этом его работа в ТАСС фактически закончилась. За очередной самовольный проступок его отстранили от работы на неопределенный срок, а затем и вовсе уволили.
Евреи же поняли, что их пребывание в Узбекистане становится опасным и стали массово покидать его, выезжая в Израиль и США. По данным Российской еврейской энциклопедии в 1989-1994 годах только из Андижана в Израиль выехало 1795 евреев.
Властям на время удалось скрыть информацию о случившемся, поскольку они контролировали все СМИ. Но сегодня, спустя много лет, правда всё равно прорывается, — в эпоху интернета ничего утаить невозможно. На сей раз – в виде милицейского рапорта, который был передан нашей редакции. Мы разбили сплошной массив текста, там, где это было необходимо, на смысловые абзацы, исправили ошибки и местами расставили знаки препинания.
Начальнику УВД Ферганского облисполкома генерал-майору милиции т. Абдуллаеву Р.Х.
РАПОРТ
«О действиях I-го сводного отряда ферганской милиции по ликвидации массовых беспорядков в г. Андижане в период с 20 час. 2 мая т.г. до 9.00 3.05.90 г.»
2 мая 1990 г., около 19 часов на стадионе «Спартак» в г. Фергана в штаб по обеспечению охраны общественного порядка при проведении футбольного матча между командами «Нефтяник-Мелиоратор» поступила информация о беспорядках в г. Андижане и готовности личного состава к выезду для оказания помощи андижанской милиции.
К 19 час. 30 мин. В УВД был сформирован сводный отряд в составе: аппарат УВД – 10 чел., Кувасайский ГОВД – 13 чел., Ташлакский РОВД – 15 чел., Маргиланский ГОВД – 11 чел., Ахунбабаевский РОВД – 10 чел.; взвод спецназначения — 21 чел. Киргулинский РОВД – 22 чел. Из них были сформированы 4 взвода; старшими назначены: подполковник милиции Мирзаев Р., подполковник милиции Тиханов В.И., майор милиции Абдуллаев Р. и ст. лейтенант милиции Наааров Р. Руководителями отряда являлись заместители начальника УВД — майор милиции Мирсаатов И.М., подполковник милиции Закиров Г. Со склада ХОЗО УВД получено 60 резиновых палок. Отряд был экипирован в следующем снаряжении: каски – 86, витражи – 68, резиновые палки – 107 (в резерве 10 шт.).
Личный состав отряда проинструктирован и около 20 часов 5-ю автобусами, одной спецмашиной и 2-мя легковыми автомашинами с мобильными рациями убыл в Андижан.
По дороге связь с УВД постоянно поддерживалась. Около 21 часа прибыли в район ОГАИ в г. Андижане. Тов. Мирсаатов И.М. определил место стоянки отряда, выставил охранение и через рацию ОГАИ связался с УВД. Телефонная связь с городом отсутствовала. Город был погружен в темноту и освещался заревом пожарищ. Со слов тов. Мирсаатова И.М. мы поняли, что в городе идут погромы, поджоги и никто толком не владеет обстановкой.
Также было дано нам указание охранять здание ОГАИ УВД. В бездействии пробыли минут 40-50. За это время тов. Мирсаатов 2-3 раза выходил на связь с УВД А/О, требуя сопровождающего и разрешения войти в город. В бездействии мы сидеть просто не могли, тем более, что с нами находились около 10 милиционеров из Комсомольского или Комсомолабадского района, которые также не знали, что делать.
Первая страница милицейского рапорта
Затем около 22 часов такое разрешение было получено. В сопровождении работника милиции в звании майора (фамилию не помню) колонна от ОГАИ УВД проехала по ул. Белинского и по ней вошла в город.
Проехав метров 200 от Ферганской дороги по ул. Белинского увидели толпу около 300 человек, от нее отделилось несколько велосипедистов, которые из канистры на багажнике велосипеда на асфальт наливали бензин, а затем другие бросили бутылки с горючей смесью. Асфальт загорелся по ширине улицы и толпа около 300 чел. пошла на колонну, бросая камни.
Первой шла машина взвода спецназначения. Пока сотрудники выходили из других машин и автобусов, командир взвода Назаров Р. и зам. начальника УВД тов. Мирсаатов построили взвод в боевую цепочку и под ударами камней повели его в атаку, сначала медленным шагом, действуя на психику находивших[ся перед ними] ударами резиновой палки о щит. Затем, когда град камней усилился, с приподнятыми щитами, по команде «в атаку, бегом марш», взвод бросился на толпу. Толпа не ожидала сопротивления. Тем более в тылу взвода строились в боевой ряд остальные сотрудники ферганской милиции и подъехавшие в это время к колонне на автобусах около 100 чел. милиции из Намангана. Она дрогнула и побежала по пустырю в сторону поля и строящегося жилого массива.
В ходе атаки 4 сотрудника получили удары по телу камнями, один из спец. взвода сильный ушиб кирпичом (в дальнейшем ему оказана помощь через «скорую помощь).
Толпа бежала с криками «Это ферганцы, эти будут бить», бросая велосипеды и снимая на ходу тапочки, босоножки.
В «плен» практически никого не брали, а били резиновыми палками и гнали их метров 300-400 без остановки, рассеяв по массиву и полю. Задержали 2-3 человек, которых впоследствии передали в городской отдел милиции.
После этого столкновения въехали в горящую махаллю, где проживали лица еврейской национальности. Дома горели кварталом. Слышался стон, крики и плач евреев. Нас обозвали «андижанскими трусами» и «где мы были, когда дома зажигали и грабили». С трудом объяснили и по номерам машин доказали, что мы ферганцы, шли им на помощь и опоздали. Ни одной пожарной машины не было, ни одного милиционера из Андижана не было. Женщины-еврейки, убедившись, что мы не из Андижана, кричали, что мы успели приехать за 80 км, а за 1 км из милиции Андижана к ним никто не приехал.
Двумя колоннами – ферганской и наманганской милиции стали «профилактировать» весь город. Коротко о «работе» нашей колонны. До 01 часа ночи каждую улицу проехали около 10 раз, разгоняя небольшие толпы и наиболее рьяных «крестили» резиновыми палками. Вначале оказывающих неповиновение «брали в плен», но после того как городской отдел милиции отказался принимать задержанных, то решили «воспитывать» на месте и отпускать по домам. Практически весь город отработали.
Кроме жилых домов горели гос. объекты; практически во всех остальных несгоревших торговых объектах сработала и звенела по городу сигнализация, но охрана к ним со стороны андижанской милиции не выставлялась.
Около 01 часа произошел инцидент у городского отдела милиции, где наши сотрудники из спецвзвода чуть ли не поколотили милицию из горотдела за отказ принимать задержанных. Особенно мешался один в штатской одежде, который со слов местных [сотрудников] ГАИ оказался из местного ОУР (отдел уголовного розыска – ред.). Изо рта его ощущался запах алкоголя, и как он сказал, что сегодня выходной. Только лишь вмешательство тов. Мирсаатова И.М. предотвратило этот инцидент.
Обстановка в городе стала контролироваться путем патрулирования. По своей инициативе мы выставили на охрану в пешем патрулировании на протяжении около 3-4-х км по проспекту Навои от здания УВД до здания обкома партии и далее до Дома связи 80% личного состава нашего сводного отряда. Охрану административных и торговых зданий осуществляли до 9.00 3.05.90 г.
На протяжении всей ночи в городе практически не видели ни одного местного милиционера. Пожарные машины начали движение по городу около 3-х часов ночи, но практически ничего не тушили.
В дальнейшие дни сводный отряд слился с основными силами УВД Ф/О и обеспечивал охрану общественного порядка в городе, в основном, в ночное время. Так на ночь закрывалось 35 постов и маршрутов в городе, т.е. практически 80% городских улиц. Вместе с нами в ночное время несли службу солдаты ВВ.
После погрома. Фото Бориса Юсупова
Милиция из Андижана несла службу днем. Со слов отдельных сотрудников ферганской милиции, которые беседовали с милиционерами из Андижана (источники не установлены, т. к. они себя не называли и просили об этом их не спрашивать) милиция Андижана и солдаты несли службу на стадионе без резиновых палок. Команд им не поступало никаких, кто пытался оказать сопротивление, был избит. Остальным было сказано, чтобы они ушли в УВД и РОВД и оттуда не выходили, в противном случае и РОВД, и УВД зажгут. Только лишь по этой причине город был брошен на разгром, а здания УВД и РОВД практически даже не пострадали. Более того, даже после того как пришли дополнительные силы из Ферганы, милиция Андижана продолжала сидеть в подвале ГОВД и УВД и оттуда была выпущена только лишь утром.
Считаю это предательством по отношению к государству, городу и народу; невыполнение требований присяги.
Излагая Вам действие 1-го сводного отряда ферганской милиции в «черную» ночь для Андижана, полагал бы и вношу предложение поощрить следующих сотрудников:
— взвод специального назначения – 21 чел., всех полностью, а также:
— Ваших заместителей:
— майора милиции Мирсаатова И.М.; подполковника милиции Закирова Г.,
— подполковника милиции Мирзаева Р., начальника Ташлакского РОВД;
— майора милиции Хашимова М., зам. начальника Ахунбабаевского РОВД;
— майора милиции Перекупко Н. – ст. инспектора ОПС УВД;
— майора милиции Балыкова В., инспектора ОПС УВД;
— майора милиции Абдуллаева Р. (Маргиланский РОВД);
— капитана милиции Рахманова М., ст. инспектора ОО УВД;
— ст. лейтенанта милиции Ахмедова А. – ст. инспектора ОГАИ УВД.
Списки (строевые записки) личного состава 1-го сводного отряда прилагаю.
Начальник ОО при УВД Фероблисполкома подполковник милиции В.И.Тиханов.
7.05.90 г.
***
В виде послесловия добавим, что начальник Андижанского УВД Батыр Парпиев после постыдного ничегонеделания во время погрома находился в своей должности еще три года, а затем пошел на повышение. В милицейской среде поговаривали (как и в любой профессиональной сфере там «все про всех знают»), что отнюдь не за отличную службу, а за взятку в 400 тысяч долларов, и это в то время, когда обычный человек не знал, как выглядит стодолларовая купюра.
В 1994-2002 годах Парпиев служил заместителем министра внутренних дел, потом несколько месяцев возглавлял МЧС, затем пару лет поработал председателем Государственного таможенного комитета и, наконец, окончательно пересел в кресло председателя Государственного налогового комитета Узбекистана, каковое он занимал с 2004 по 2018-й год, став одним из влиятельнейших и богатейших людей страны.
О том, был ли наказан кто-либо из погромщиков или потворствовавших им милиционеров, нам ничего не известно.
