Вот уже больше 20 лет правит Таджикистаном Эмомали Рахмон, который уже имеет статус “Лидера нации”. За это время он превратил страну в свое владение, распределив все, что “движется” и “не движется” между своей многочисленной родней.
Судя по тому, насколько богаты его дочери, зятья и сыновья, Рахмон может занять первые строчки рейтингов Форбса. В то же время население просто выживает на грани нищеты. После неприкрытого военного вторжения в Баткен, ненавистнее Рахмона для кыргызов нет уже, наверное, человека.
И вероятно, был прав тот мыслитель, который изрек, нет страшнее человека, который из раба превратился в господина. Ниже будет объяснено, почему это относится к Рахмону.
“Крестный отец” Рахмона
Большую роль в жизни Рахмона сыграл криминальный авторитет Сангак Сафаров, который внес огромный вклад во времена Гражданской войны в Таджикистане и выдвинул нынешнего президент.
В гражданской войне, которая началась после распада СССР, в Таджикистане участвовали две противоборствующие стороны: «прокоммунистический» «Народный фронт» и «Объединенная таджикская оппозиция», костяк которой составляли исламисты, слегка разбавленные «демократами».
Активно в это противостояние вмешались Узбекистан и Россия.
К тому времени противостояние «светской власти» в лице президента Рахмона Набиева (1991−1992) с группами Объединённой таджикской оппозиции, ядро которых составляли сторонники Партии исламского возрождения Таджикистана (запрещена в республике и входит в перечень террористических, экстремистских и сепаратистских организаций антитеррористической структуры ШОС), переросло в настоящую гражданскую войну. 7 сентября Набиев подал в отставку, столицу заняли сторонники оппозиции. Страна оказалась поделена между различными группировками, враждовавшими между собой.
В войну между “юрчиками” и “вовчиками” вмешались подразделения ГРУ Минобороны России по согласованию с Ташкентом.
Спецназовцы не только помогли светской оппозиции переломить ход вооружённого противостояния — они фактически формировали из «юрчиков» светское правительство. Для этого оперативная группа из офицеров бригады осталась в Душанбе: они контактировали с влиятельными «полевыми командирами НФТ» и установили, что наиболее последовательными и влиятельными противниками исламизации в республике были криминальные авторитеты.
«Главной нашей опорой стал уголовный авторитет Сангак Сафаров, пожилой уже человек, который провел в тюрьмах 21 год. Это был прирожденный лидер с отменными организаторскими способностями, обостренным чувством справедливости и патриотизма — он и возглавил НФТ. Именно Сангак познакомил меня с „Эмомалишкой“ — ныне президентом республики Эмомали Рахмоном. Тогда Рахмон был председателем колхоза», — вспоминал служивший в те годы в оперативной бригаде полковник ГРУ Александр Мусиенко.
Буфетчик по профессии Сангак Сафаров был известным в республике уголовным авторитетом, проведшим в общей сложности за решеткой 23 года. Интересно, что этот матерый уголовник оставался «глубоко советским человеком», искренне переживал по поводу распада СССР и просто не мыслил будущее Таджикистана без России.
“Со мной больше контактировал начальник полевых командиров «Народного фронта Таджикистана» Сангак Сафаров. Однажды Сангак сказал, что президентом Таджикистана будет не он, а директор совхоза и указал на Рахмона. А так как Бобо Сангак по тюрьмам СССР 21 год отсидел, к его слову в Таджикистане было принято прислушиваться. Суровое было время: исламисты устроили тогда настоящую резню, убили десятки тысяч человек. А Сангак мечтал уничтожить всех экстремистов и вновь прибить флаг СССР к зданию Верховного совета Таджикистана. В 1992 году он помог Рахмону возглавить Таджикистан. А в 1993-м в возрасте 65 лет его убили в перестрелке какие-то басмачи». Так вспоминал генерал ГРУ Чубаров об этом человеке.
“Легендарный” полковник Квачков, которого судили за покушение на Чубайса, более детально рассказывал более детально рассказывал о подборе подходящей кандидатуры на должность лидера Народного фронта Таджикистана для противостояния Объединенной таджикской оппозиции. Квачкову можно верить, в те годы, он командовал 15-я бригадой специального назначения ГРУ, которая прошла Афганистан. А в Таджикистане Квачкову поручили выполнить достаточно сложно задание.
“Представьте, я – командир бригады спецназа. Куда лететь? В Душанбе уже исламисты. И было выбрано Курган-тюбе. Там стоял мотострелковый полк нашей 201-й дивизии. Я прилетаю туда с группой своих офицеров спецназовцев. Я обращаюсь к нему: мне здесь нужно найти человека, который возглавит условно Народный фронт Таджикистана. Мне дали список, и я переговорил с ними – шелупонь коммунячная! Я вижу, что нужен лидер, нужна харизма. Потом сидим ужинаем, и тут я произношу ключевую фразу: авторитета тут нет. Авторитет тут есть, говорит, 22 года в тюрьме отсидел, уголовник бывший. Его в течение часа нашли – привозят. Он начинает говорить, а у меня начинает душа разворачиваться. Сидит человек, который очень правильно понимает вещи: говорит, что эту власть нужно снимать, потому что она недопустима, что она уведет таджиков в тьму средневековья, оторвет нас от России… Его звали Сангак Сафаров или дедушка Сангак. Я приезжаю к министру Рустаму Урмановичу, а как его убедить? И я начинаю ему рассказывать про всех тех функционеров, которые ни на что уже не годятся. Я говорю, Рустам Урманович, нам кто нужен? Я начал его уговаривать. В конце концов уговорил. Он звонит по телефону Каримову, дальше уже дело техники: Сангака нашли, отвезли в Ташкент, он переговорил с Каримовым, был утвержден в должности руководителя Народного фронта Таджикистана”, рассказывал Квачков.
Сангак Сафаров, бесспорно, мог занять пост главы государства. То ли сыграли его “понятия”, то ли он решил не дискредитировать молодое государство. Одним словом, он протащил тогда еще Эмомали Рахмонова во власть.
Может это и был прагматичный подход со стороны кримавторитета, прошедшего через зоны. Он сделал то, что всегда делают “блатные” на зоне, которые ставят своих “шнырей” на административные должности, чтобы через них получать “ништяки”.
Одним словом, Сафаров решил сделать Рахмонова президентом. Вот небольшой отрывок из книги «Батька Махмуд. История времён смуты», которая, по всей видимости, до сих пор не издана. Одна только сцена из этой книги может сказать больше, чем десятки аналитических справок спецслужб.
Итак, на дворе сентябрь 1992-го, небольшая чайхана поселка Дангара, неподалеку от Куляба, оцеплена бородатыми автоматчиками. Внутри ведут неторопливую беседу два важных таджика:
— Вот что я тебе скажу, Махмуд. — Сангак Сафаров глотнул чая и поставил пиалу на стол. — Ведь мне не за что благодарить советскую власть. Отца и старшего брата расстреляли при Сталине, младшие умерли от голода. Дорога у меня была одна. Свой первый срок я получил за угон, последний за то, что убил чеченца, я всего лишь отстаивал свою честь. На зоне меня «короновали», так я стал первым вором из Таджикистана. — Сафаров самодовольно улыбнулся и взял со стола пиалу.
— В Таджикистане о вас всегда говорили только хорошее, ака Сангак, — заметил затянутый в камуфляж собеседник Сафарова. — А грехов у каждого хватает.
— Как вы правы, ака Сангак! — восторженно воскликнул Махмуд. — Только так можно остановить этих ублюдков! Как плохо, что таких, как вы, в Таджикистане так мало.
— Но я уже стар, Махмуд, — печально заметил Сангак. — Мне 64, я болен, я слишком долго сидел, должны прийти новые люди, они поднимут наш Таджикистан…
— Ака Сангак, можно подавать плов?
Беседу прервал возникший как из-под земли человек лет сорока с большой тарелкой (ляганом) плова в руках.
— Свеженький, горячий! — подобострастно улыбнулся он Сангаку и бросил мимолетный взгляд на Махмуда.
Эмомали прижал руку к сердцу и исчез, будто растворившись в воздухе.
— А кто этот человек, ака Сангак? — спросил Махмуд, потянувшись к плову.
— Эмомали Рахмонов, директор местного колхоза.
— Не нравится мне этот Эмомали, недобрый у него взгляд, хитрый. Не верьте ему, ака Сангак!
— Ты неправ, Махмуд, — возразил Сафаров. — Нельзя всех подозревать, кому-то нужно верить. Эмомали хороший парень, мой земляк, тоже дангаринец, честно тебе признаюсь, Махмуд, я хочу двигать его наверх.
Позже, когда Рахмонов стал президентом, когда уже его начали признавать главой государства упоминание Сафарова стало запретным.
В ночь с 29 на 30 марта 1993 года в Хатлонской области в доме командира бригады спецназа Файзали Саидова при загадочных обстоятельствах Сангак Сафаров был убит. Погиб и Саидов. По версии МВД, Сангак убил Файзали, а его самого застрелили подбежавшие охранники, чьи трупы были обнаружены утром.
Этой версии в Таджикистане никто не верит. Люди, знавшие Сафарова, говорят, что его «заказали» исламисты. Но многие считают, что эта смерть была выгодна протеже Сангака Рахмонову, который воспользовался плодами деятельности патрона, чтобы узурпировать всю власть.
Похоронили Сангака Сафарова 29 марта 1993 года на мусульманском кладбище в Бохтарском районе Хатлонской области. На похороны авторитета слетелись известные уголовники со всего бывшего Союза, представители командования российской 201 мотострелковой дивизии, высокопоставленные таджикские чиновники. Председатель Верховного Совета Таджикистана Эмомали Рахмонов прочитал по бумажке надгробную речь.
“Я думаю, когда Сангак Сафаров и Файзали Саидов выполнили свою миссию, надо было срочно избавиться от них, потому что они могли испортить имидж нового правительства Таджикистана”, рассказывал в одном из интервью лидер оппозиции Мухиддин Кабири.
Впрочем, история Сангака Сафарова — типичная для кримавторитета, который решил сыграть в политику. Они остаются верны своим «понятиям», а те, кого они протаскивают наверх уже мыслят более прагматично. В итоге, кримавторитеты становятся жертвами вероломства.
Собеседник Сафарова Махмуд, в вышеприведенном отрывке книги,— полковник Махмуд Худойбердыев, личность, также известная по всему Таджикистану. В 1985 году служил в составе ограниченного контингента советских войск в Афганистане, начальник разведки батальона. После вывода войск из Афганистана был направлен на Кавказ. Награжден орденом Красной Звезды, медалями «За личное мужество», «За отвагу» и другими правительственными наградами.
Молодой амбициозный полковник стал известен в 1992 году, когда он служил в 201-й Гатчинской мотострелковой дивизии. Именно его танки решили исход гражданской войны.
Рахмонов приехал к нему из Дангары, где руководил совхозом.
— Ака, сена-пена нужна? — спросил директор. — Вы нас спасли… Если надо, хоть десять машин отправлю…
Через несколько дней Махмуд узнал, что этот человек в зеленых тряпичных сапогах, в которых обычно ходят таджикские агрономы и ветеринары, стал руководителем страны.
В первых числах ноября 1992 года Рахмонов при поддержке Народного фронта был избран председателем исполкома Кулябского областного Совета депутатов. Спустя несколько недель в Худжанде состоялась выездная сессия Верховного Совета Таджикистана, на которой 40-летний Рахмонов был избран новым главой республики — председателем Верховного Совета.
Так за считанные дни этот директор совхоза, подпираемый снизу штыками российской армии и оберегаемый сверху «крышей» Бобо Сангака (Сафарова), поднялся на высшую ступень власти. Вплоть до избрания президентом Таджикистана в 1994-м Рахмонов оставался в Коммунистической партии, аккуратно платил членские взносы, но его политику уже давно нельзя было считать интернационалистической.
Впоследствии Махмуд Худойбердыев, назначенный командиром бригады быстрого реагирования президентской гвардии, по свидетельству журналиста «Новой газеты», бросил страшные слова в лицо Рахмонову:
— Эмомали, почему такой бардак в стране? Почему твои земляки и приближенцы ведут себя по-хамски? Убивают, грабят, насилуют? Разве мы за это воевали?
— Махмуджон, они же убивают, грабят, насилуют наших врагов, — отвечал Рахмонов. — А ты переживаешь… Лучше скажи, какое министерство тебе нужно?
— Я не за этим пришёл, — проговорил Махмуд и отвернулся.
В феврале 1996-го, еще оставаясь командиром спецназа, Махмуд вывел своих бойцов к президентскому дворцу и потребовал отставки первого вице-премьера республики Убайдуллоева. В 1997 году Худойбердыев снова окружил Душанбе. Говорят, тогда в кабинете Рахмонов горько рыдал: «Теперь конец…»
Рахмонова буквально спас советник российского президента по национальной безопасности Юрий Батурин. Он сумел заставить Рахмонова выступить по телевидению, успокоить народ и пойти на переговоры с мятежным полковником, чтобы взять ситуацию в свои руки.
— Плачущий президент произвел на меня такое впечатление, что мне стало жалко его, и я ушел, — незадолго до своей гибели рассказывал Махмуд (осенью 2001 года дошли слухи о том, что Худойбердыев погиб, но обстоятельства его смерти противоречивы.)
…В 1999-м Рахмонов был переизбран на пост президента Таджикистана на семилетний срок. По официальным данным, за него проголосовали 97 процентов избирателей при общей явке 99,8 процента. Дальше уже началась история Рахмона. Он с помощью Акаева смог договориться с Объединенной таджикской оппозицией, но потом “кинул” ее, пересажал и поубивал своих бывших врагов.
“Кинул” Рахмон и Кыргызстан, который был единственным государством, которое приютило большое количество беженцев из Таджикистана, помогал чем мог и даже был единственной страной, которая не закрывала транзит. Теперь кыргызы воочию увидели истинное лицо Рахмона, когда по его приказу было совершено военное вторжение и убиты десятки кыргызстанцев.
