Китайское правительство жёстко взялось за динамичный технологический сектор, играющий роль мотора Новой экономики Китая. Последние действия властей стали симптомом более глубокой проблемы: государство пытается взять под контроль энергию «животного духа» (animal spirits). Под угрозой может оказаться «китайская мечта» – вынашиваемая председателем КНР Си Цзиньпином идея создать «великую, современную, социалистическую страну» к 2049 году. Об этом пишет Стивен С. Роуч преподаватель Йельского университета, экс-председатель Morgan Stanley Asia:
Сначала казалось, что власти обеспокоены единичным случаем проблем, связанных с конкретным человеком: они сделали жёсткое предупреждение Джеку Ма, основателю крупнейшей в мире платформы интернет-торговли Alibaba. Ма проявил непочтительность, когда в конце октября 2020 года на финансовом форуме в Шанхае крайне не вовремя заявил о «менталитете ломбардов» у царящих в китайской финансовой системе банков. В глазах китайского руководства он перешёл черту. Уже в начале ноября первичное размещение акций компании Ant Group (выделенного из Alibaba гиганта сектора финтех) на рекордную сумму $34 млрд было отменено менее чем за 48 часов до запланированного листинга. А пять месяцев спустя и сама компания Alibaba была оштрафована на рекордные $2,8 млрд за предполагаемые антимонопольные нарушения.
Теперь настала очередь Didi Chuxing. Эта компания – схожая с Uber китайская служба заказа такси – набралась смелости привлечь $4,4 млрд на американских рынках капитала, несмотря на слухи о возражениях со стороны китайских чиновников. Теперь, когда китайским интернет-платформам в принудительном порядке пришлось удалить более 25 мобильных приложений Didi, все только и говорят о возможном штрафе, размеры которого превзойдут предыдущий штраф Alibaba, или даже о возможном исключении акций компаний из листинга биржи.
Кроме того, имеются признаки репрессий и в отношений многих других ведущих китайских технологических компаний, в числе которых Tencent (интернет-конгломерат), Meituan (доставка еды), Pinduoduo (интернет-торговля), Full Truck Alliance (приложения Huochebang и Yunmanman для найма грузовиков), Boss Zhipin (платформа для найма персонала, управляется компанией Kanzhun), а также фирмы, организующие частные уроки онлайн – TAL Education Group и Gaotu Techedu. Наконец, все эти шаги последовали за громкими мерами Китая против криптовалют.
Нельзя сказать, что у китайской кампании борьбы с техносектором нет никаких причин, а в некоторых случаях, например с криптовалютами, эти причины совершенно легитимны. Чаще всего в качестве оправдания указывается защита безопасности данных. Отчасти это понятно, учитывая большое значение, которое китайское руководство придаёт собственности на большие данные – высокооктанового топлива для его проектов в сфере искусственного интеллекта. Но здесь попахивает ещё и лицемерием, поскольку многие из этих данных тайно собираются государством тотальной слежки.
Впрочем, проблема не в оправданиях. Любые действия всегда можно объяснить или рационализировать постфактум. Смысл в том, что – какими бы ни были причины – китайские власти начали применять всю силу регулирования для удушения бизнес-моделей и финансового потенциала наиболее динамичного сектора экономики.
Атака на технологические компании – это не единственный пример действий, ограничивающих частную экономику. Китайские потребители тоже страдают. Быстрое старение населения и неадекватность системы соцзащиты, обеспечивающей пенсии и услуги здравоохранения, усиливают нежелание домохозяйств использовать свои сбережения на чёрный день для дискреционных расходов на автомобили, мебель, бытовую технику, досуг, развлечения, путешествия и другие атрибуты более зрелых потребительских обществ.
Да, в абсолютных цифрах масштаб этих расходов, как и всё в Китае, велик. Но в виде доли в экономике потребление домохозяйств по-прежнему не превышает 40% ВВП, и на сегодня это самый низкий показатель среди всех стран с крупной экономикой.
Причина в том, что Китай до сих пор не сформировал культуру уверенности, благодаря которой его огромное население станет готово к радикальной смене моделей сбережения и потребления. Лишь тогда, когда домохозяйства почувствуют больше уверенности в отношении неопределённого будущего, они расширят горизонты и начнут воплощать в жизнь мечты о более широком образе жизни. Именно это – не меньше – потребуется для того, чтобы ребалансировка китайской экономики в сторону потребления, наконец-то, завершилась успехом.
Уверенность бизнеса и потребителей – это важнейший фундамент любой экономики. Лауреаты Нобелевской премии по экономике Джордж Акерлоф и Роберт Шиллер считают уверенность краеугольным камнем в более широкой теории «животного духа» (animal spirits). Эту идею, которую в 1930-х годах сделал популярной Джон Мейнард Кейнс, лучше всего выразить как «спонтанный порыв к действиям», поднимающий совокупный спрос намного выше фундамента личных доходов или корпоративных прибылей.
Кейнс считал животный дух сутью капитализма. В Китае, с его смешанной моделью рыночного социализма, животный дух работает иначе. Государство играет намного более активную роль в управлении рынками, предприятиями и потребителями, чем в других странах с крупной экономикой. Но для процветания экономике Китая требуется фундамент доверия не меньше, чем любым другим странам – ей необходимы доверие и вера в последовательность приоритетов правительства, в прозрачность государственного управления, в мудрый надзор регуляторов.
В современном Китае такого фундамента доверия, который бы поддерживал животный дух, нет. Но хотя его отсутствие уже давно являлось препятствием для китайского потребления, сегодня недоверие начало проникать и в бизнес-сектор, где атака властей на технологические компании прямо противоречит креативности, энергии и просто тяжёлой работе, которая нужна этим компаниям для роста и процветания в крайне конкурентной среде.
Я неоднократно говорил об опасности избытка вызванных страхами сбережений на чёрный день, ставших одним из главных препятствий для ребалансировки китайской экономики в сторону потребления. Но последние меры властей против техносектора могут стать поворотным моментом. Без предпринимательской энергии иссякнут креативные соки Новой экономики Китая, а вместе с ними испарятся и надежды на давно обещанный бурный рост отечественных китайских инноваций.
Нарастающий дефицит животного духа в Китае может нанести серьёзный – потенциально смертельный – удар по моим собственным давним, оптимистичным прогнозам по поводу «Нового Китая». Таково название курса, который я читаю в Йельском университете последние 11 лет. Уже на первом уроке я предупреждаю студентов, что учебного программа этого курса – это цель, которая всё время находится в движении.
