Эта статья была опубликована три года назад, но не потеряла своей актуальности. За это время страна пережила еще одно свержение власти, пандемию коронавируса и ее тяжелые последствия. Снова (в очередной раз) изменили Конституцию, теперь мы живем в стране с президентской формой правления. Удивительно, но после каждой смены власти первым делом накидываются на Конституцию, видя в ней все корни бед. Хотя, во всех Конституциях страны всегда остается один принцип, что источник власти — народ, а потом уже все остальное будет то президент или парламент. Вероятно, что роль народа прописывается формально, политические силы настолько поднаторели в цинизме, что даже свои навязанные людям Конституцию не принимают всерьез. Одним словом общество живет по принципу «подмигивания друг другу», народ подмигивает политикам, когда они говорят о светлом будущем. «Врете, но мы слушаем, все будет по-другому. Понимаем, что вам надо врать», говорит народ и понимающе кивает головой, что не означает знак одобрения. А скорее всего, знак отложенного наказания.
В экономике наблюдается кризисное состояние, в политике наступило какое-то безвременье из-за того, что старая элита «хочет уйти, но не может», а контрэлита не знает, что предложить народу. Старые воззвания в духе первых годов независимости Кыргызстана уже не вызывают никакого отклика и почти девальвированы. Одним словом, к 30-летию независимости страна подошла, возможно, к новой черте в условиях резких изменений в геополитическом плане, в условиях победы Талибана (что нельзя недооценивать), и главное в условиях нового технологического уклада, который меняет мир радикально. Ниже статья трехгодичной давности:
У хорошего писателя Эриха Марии Ремарка есть роман «Ночь в Лиссабоне». А там — такие слова: «Национальное возрождение, о котором они кричали, похоже на камень. Когда его подымаешь с земли, из-под него выползают гады. Чтобы скрыть свою мерзость, они пользуются громкими словами». Эти слова всякий раз приходят на ум, когда наши политики начинают говорить о независимости.
Когда 31 августа 1991 года Верховный Совет республики принял «Декларацию о государственной независимости Республики Кыргызстан», многим тогда казалось: «Вот скинем с себя ярмо Москвы и заживем». Эйфория от этого была не то, чтобы всеобщей — преобладающей.
С чем бы все это сравнить?
Давайте, представим себе пионерский лагерь. Был определенный режим, который надо было соблюдать. И были строгие воспитатели, которые категорически запрещали выходить за территорию пионерлагеря, а во время купания — заплывать за буйки. Но зато воспитанникам гарантировали все, что нужно для нормальной жизни.
Но вдруг в пионерлагере поменялись воспитатели, которые вдруг начали рассказывать, что все это время воспитанники, оказывается, жили в Бухенвальде. Был такой гитлеровский концлагерь, если вдруг кто-то забыл. И эти речи новых воспитателей нашли сторонников среди воспитанников. Скооперировавшись, они сломали забор пионерлагеря по всему периметру, вышли, как им думалось, на волю, и… попали в джунгли. Со всем, что к ним прилагается: дикими зверями и опасными инфекциями…
Вообще-то в независимости ничего плохого нет. Тезис, что независимость государству нужна, даже не обсуждается. Но в нашем случае выяснилось, что мало иметь собственных президента, парламент и правительство. Основа любой независимости вовсе не вышеназванная «триада», а также флаг, герб, гимн и членство в ООН. Самое главное — экономическая состоятельность. А вот этим Кыргызстан все 27 лет своей независимости похвастать не может.
А все почему? Потому что в самом начале независимости развал промышленности и сельского хозяйства продавался кыргызстанцам под видом гениального плана по переустройству экономики и переводу ее на рыночные рельсы. А тех, кто спрашивал, как закрытие завода и оборудование его под базар согласуется с рыночной экономикой, называли «недобитыми коммунистами» и маргиналами.
Имеем в результате то, что имеем: избавившись от пятилетних планов, спускаемых из Москвы, мы теперь зависим от рекомендаций Международного валютного фонда, Всемирного и подобных банков, а также иностранных грантов и кредитов. Да, чуть не забыли: еще от всяких международных рейтингов политических и экономических свобод, которые составляют люди, желающие, как говорится, натянуть сову на глобус. Итог налицо: глобус трещит, сова пищит, но ничего не выходит. От «судьбоносных решений» очередного съезда КПСС зависеть перестали. Зато зависим от курса доллара к сому и от соседей: будут они в очередной раз перекрывать нам границы или нет. Сейчас, как справедливо замечают наблюдатели, мы живем в режиме чрезвычайного положения: постоянно боимся, что завтра будет хуже, чем сегодня.
Возьмем, к примеру, такой показатель, как образование. В советское время в школу ходили все дети. Сейчас же в своем докладе ЮНИСЕФ — Международный чрезвычайный детский фонд ООН пишет:
«В Кыргызстане сохраняется высокий уровень доступа к начальному и общему среднему образованию на протяжении многих лет. Однако чистый коэффициент посещаемости ниже среди учащихся старших классов средней школы (10-11 классы): 59% – для мальчиков и 56% – для девочек. Около 6% детей школьного возраста не посещают школу». То есть, дети бросают школу, не получив даже среднего образования.
Если же перейти от частного к общему, можно вспомнить, что в июле этого года аналитическая группа Focus Economics, изучив 127 государств, составила рейтинг самых бедных стран мира. Возглавили рейтинг африканские страны. На первом месте, то есть, наибеднейшее ($468 ВВП на душу населения), расположилось Конго. Сразу за ним идут Мозамбик, Уганда, Таджикистан (ВВП на душу населения — $836) и Гаити. Далее с ВВП примерно в $1000 на душу населения с 6-й по 8-ю позицию занимают Эфиопия, Йемен и Узбекистан. Замыкают десятку самых бедных стран мира Танзания и Кыргызстан: в этом году показатель ВВП на душу населения в нашей стране — $1222.
Сейчас все наблюдатели отмечают две стратегические ошибки, сделанные властями Кыргызстана в самом начале независимости. Во-первых, реформы изначально прошли в формате российской «шоковой терапии». Во-вторых, они заключались в бездумном копировании западных моделей развития, которые были приняты в конкретных исторических условиях каждой страны. Да-да, рыночная экономика в разных странах была разной. Но у нас почему-то решили, что «рынок» — это некий единый эталон, который находится где-нибудь в Париже: во Всемирной палате мер и весов. По сути, в 1991 году произошла грандиозная подмена понятий. Объявив независимость, ее идеологи до сих пор боятся признаться населению, что она сама по себе — не цель, а средство. Цель — это сделать страну процветающей. А под каким она флагом — красным с двумя синими полосами и одной белой (Киргизской ССР) или красным с тундуком на фоне солнца (нынешнего Кыргызстана), это не имеет значения.
Кстати, о китайской модели развития. Мало, кто знает, что этих моделей в разное время было три. Первая — та, что при Мао Цзедуне: повышенная роль государства. Когда Китаем начал править Дэн Сяопин, в Китае стало снижаться влияние государства, и выросла роль рынка. «Центр тяжести» в этой модели китайцы перенесли из сельского хозяйства в промышленность и торговлю. Почему? Потому что эти отрасли, как показала практика, намного выгоднее аграрной. Все внимание в этой модели перешло с государственного сектора на частный.
И так было до 1995 года. Следующее поколение китайских политиков стало снова все возвращать в руки государства, ничего не меняя радикально. Эта модель была третьей. Спрашивается: что мешало Кыргызстану пойти тем же путем? Вместо этого, нам стали внушать, что государство — неэффективный собственник…
Сейчас в официальной историографии принято считать, что в 1991 году Кыргызстан получил независимость, за которую боролся веками. Пожалуй, какое-то время в истории так оно и было. Но авторы этой концепции как-то забыли, что сами они в «проклятое советское время» если за что-то и боролись, то только за право удержаться у властной кормушки подольше.
В приватной беседе один политик — из бывших партфункционеров — гордо заявил: «Мы всегда были против коммунистов». То, что он, ругая коммунистов, был одним из 136 875 членов Компартии Киргизии (данные на начало 1985 года), его как-то не смущало. То есть, никаких противоречий для себя он не видел. Возникает вопрос: что не так было с «тоталитарным советским режимом» и «всемогущим КГБ», если они такое допустили? А впрочем, если разобраться, то этот политик сказал все верно: в 1970-1980 годы число членов КПСС по всему Советскому Союзу значительно превысило число коммунистов. Причем первые и в самом деле ненавидели вторых — те мешали им строить сладкую жизнь под прикрытием партийных билетов…
Но подведем итог. Оглядываясь на прошедшие годы, приходишь к выводу: независимость — это самое правильное, что произошло с Кыргызстаном за последние 200 лет. То, во что превратили в предпоследнее десятилетие ХХ века нашу республику мы сами, просто обязывало Историю выписать нам показательную оплеуху. Она ее и выписала, оставив нам, в общем-то, невеликий выбор: либо ставить страну на мобилизационные рельсы (недоедать и недосыпать), чтобы в итоге поднять экономику и уровень жизни населения хотя бы до уровня всеобщей «сытости», либо топтаться на месте, либо окончательно рухнуть в небытие.
Но поскольку День независимости, как к нему ни относись, все же государственный праздник, не хочется заканчивать на грустной ноте. Как уже сказано выше, с нашей государственностью еще не все решено. А это значит, что время на исправление ошибок есть. Главное — признать их честно и двигаться дальше. Ну и, само собой, поскольку государство строят не налогоплательщики, а бюрократы (слово нисколько не ругательное, кстати), от качества последних зависит очень многое. Вот только остались ли в стране бюрократы высокого качества?
Асан Эралиев
