Сайт израильского телеканала RTVI рассказал о том, как корреспондент телеканала поговорил с этим человеком и попытался разобраться в запутанном деле.
Больше десяти лет у следователей не было достаточных улик для привлечения кого-либо к ответственности за убийство Шабтая Калмановича. На месте преступления не нашли оружие, автомобиль, на котором скрылись злоумышленники, так и не был установлен, свидетельские показания тоже не дали зацепок. Главной уликой стал биллинг мобильных телефонов предполагаемых исполнителей. Под подозрение попали трое выходцев из Ингушетии с криминальным прошлым: Багаутдин Костоев, Али Белхороев и Батыр Тумгоев. Сейчас им предъявлены обвинения в убийстве (ст. 105 УК РФ), покушении на убийство (ст. 30 и ст. 105 УК РФ) и незаконном обороте оружия (ст. 222 УК РФ).
Неясным для следствия оставался мотив и заказчик убийства. Сами обвиняемые молчали и последовательно отрицали вину.
«Напоминает моего киллера»
В четверг коллегия присяжных заслушала показания нового свидетеля обвинения. Мужчина несколько лет проработал в администрации Ленинского района города Видное. Именно здесь с 2005 года располагается тренировочная база женского баскетбольного клуба «Спартак», владельцем которого был Шабтай Калманович.
Со слов свидетеля, предприниматель активно участвовал в культурной и спортивной жизни города и периодически заглядывал в администрацию на совещания. Некоторые из них затрагивали и вопрос безопасности в районе: беспокойство у местных жителей вызывала территория в два гектара, на которой находилась скотобойня. Из показаний свидетеля следует, что там проживало большое количество мигрантов из Средней Азии и выходцев с Северного Кавказа, которые занимались нелегальным бизнесом, в том числе — угоном автомобилей.
Калмановича такое опасное соседство рядом с его баскетбольным клубом не устраивало. Конфликт с владельцами скотобойни, по мнению свидетеля, и мог привести к убийству.
После допроса в суде свидетель, который попросил не публиковать его имени, рассказал RTVI, что за несколько лет до убийства Калмановича его тоже пытались убить. По словам мужчины, в него несколько раз выстрелили в подъезде, прямо на глазах у маленькой дочери. «Я понял, что меня убивают, когда получил первую пулю в живот. До этого мне казалось, что это просто пистолет, который краской стреляет. Думаю, ну все, конец костюму бежевому моему. После того как стрелок всадил вторую пулю, я подумал, что он уйдет, но он собирался меня целенаправленно убить», — вспомнил он. Напавшего так и не нашли.
Свидетель считает, что покушение на него в июне 2004 года и убийство Калмановича в 2009-м взаимосвязаны. «Портрет злоумышленника, который я по памяти описал художнику, у меня сохранился до сих пор. Один из подозреваемых по делу Калмановича очень напоминает внешне моего киллера. Я не утверждаю, что это он, но похож», — пояснил свидетель.
По его словам, 16 декабря прокуратура возобновила уголовное дело о покушении на него более чем пятнадцатилетней давности. Адвокаты обвиняемых выступили против допроса свидетеля перед присяжными, так как «его показания не касаются фактических обстоятельств убийства Калмановича».
В качестве еще одной детали свидетель упомянул, что после убийства Калмановича он разговаривал с его женой о том, кто мог быть заказчиком преступления, и пришел к выводу, что это были выходцы из кавказских республик. Эти показания подтвердила вдова Калмановича. «Если вы были в этом так убеждены, почему не сообщили в полицию?», — уточняет адвокат. Свидетель поясняет, что это было лишь предположение.
«„Похож“, „напоминает“, „является родственником человека, который на меня покушался“, „он на меня покушался“, — это все сведения, которые вообще никакого отношения не имеют к убийству Шабтая Калмановича. Ваша честь, вы сейчас прямо целенаправленно нарушаете закон», — заявил адвокат подсудимых Мурад Мусаев.
Потомки шейха
Объединяет подсудимых не только криминальный бэкграунд, но и то, что все они относят себя к закрытому религиозному объединению последователей шейха Батала-Хаджи Белхороева, а один из обвиняемых, Али Белхороев, и вовсе приходится ему прямым потомком. Иначе членов братства называют еще баталхаджинцами или белхороевцами.
Это течение сформировалось в Ингушетии в конце XIX века и до сих пор насчитывает по разным данным от 15 до 30 тысяч человек — то есть около 5-8% от населения республики. Членам вирда (общины — прим. RTVI) запрещено вступать в браки с посторонними. Белхороевцы почитают священное дерево — грушу в селе Экажево. По преданию, под этим деревом коротал время шейх Батал-Хаджи. Во главе клана и сейчас продолжают стоять его потомки. Среди них много государственных деятелей и предпринимателей, известных в регионе и за его пределами.
Бывший глава братства Якуб Белхороев долгое время был депутатом ингушского парламента. В мае 2021 года СКР завершил расследование его дела. Белхороева обвинили в хищении 20 млн рублей из отделения Фонда социального страхования, которым он руководил до работы в парламенте. По версии следствия, он, пользуясь служебным положением, помогал своим знакомым и родственникам оформлять по подложным документам инвалидность и незаконно получать социальные пособия.
В ходе обысков в феврале 2015 года у членов семьи Белхороевых были изъяты деньги и золото в слитках на общую сумму 200 млн рублей, а также арсенал оружия и боеприпасов. Они свою вину отрицали.
Однако самым громким делом, в котором оказались замешаны баталхаджинцы, стало убийство в Москве в ноябре 2019 года начальника центра по противодействию экстремизму МВД Ингушетии Ибрагима Эльджаркиева и его брата-врача. Нападение стало ответом на смерть авторитетного члена братства, правнука шейха Ибрагима Белхороева. В его смерти баталхаджинцы как раз и винили сотрудника центра «Э». Следствию установить его причастность не удалось.
Всем арестованным по делу об убийстве Эльджаркиева были предъявлены обвинения в создании террористического сообщества и совершении двух терактов (ст. 205.4 и 205 УК РФ).
Шпион КГБ и литовский князь
Биография Шабтая Калмановича пестрит событиями, для которых даже рамки авантюрного романа показались бы слишком узкими. Будущий бизнесмен родился в состоятельной еврейской семье в маленьком литовском городе Рамигала. После получения диплома по специальности инженер по автоматизации производства, пошел служить в советскую армию, где, по его же словам, прошел разведшколу КГБ.
После череды многолетних отказов во въезде в 1971 году Шабтаю вместе с семьей все-таки удается эмигрировать в Израиль, где предприимчивый молодой человек сразу же начал строить карьеру. Сначала он попадает в Центр пропаганды при канцелярии премьер-министра, где в его обязанности входит оказание помощи новым репатриантам из СССР, затем становится главой Объединения новых репатриантов под эгидой правящей партии «Авода». Эта должность открыла для Калмановича дверь в высшие круги израильской политики. Параллельно с этим он пробует себя в роли продюсера и устраивает гастроли советских артистов в Израиле, получая за концерты определенный процент. После того как серую схему раскрыли, предпринимателя попросили оставить пост главы объединения.
Калманович решает заняться серьезным бизнесом, завоевав доверие влиятельных людей и заручившись поддержкой американского сенатора Гильмана. С его подачи Шабтай становится почетным консулом марионеточного государства в Южной Африке — Бопутатсваны — фактически ограниченной территории, используемой в качестве резерваций для коренного черного населения во время политики апартеида в ЮАР. Здесь он за несколько лет налаживает торговлю с СССР и странами Восточного блока и становится миллионером.
Как только в Сьерра-Леоне происходит военный переворот, Калманович устремляет свои бизнес-интересы туда. Наладив отношения с главнокомандующим армии Джозефом Момо и его семьей, предприниматель помогает военачальнику провести президентскую избирательную кампанию и выиграть в ней. В обмен на это Момо выдает Шабтаю лицензию на добычу алмазов в стране. Это история создания первой крупной компании Калмановича — «Лиат», названной в честь его дочери. Хотя к началу восьмидесятых Калманович уже очень состоятельный человек, не нуждающийся в деньгах и связях, свое сотрудничество с советскими спецслужбами он продолжает.
Удача изменила предпринимателю в 1987 году, когда израильские власти обвинили его в шпионаже в пользу СССР. Как позже Калманович будет повторять в своих интервью: «вред Израилю принес незначительный». Израильские власти с таким мнением не согласились, суд приговорил бизнесмена к девяти годам лишения свободы. Через пять с половиной лет Шабтай вышел из тюрьмы. Об освобождении русско-еврейского бизнесмена из заключения в то время ходатайствовали Михаил Горбачев и Иосиф Кобзон, с которым у Калмановича был общий бизнес.
В 1993 году бизнесмен возвращается в Россию и начинает заниматься реконструкцией Тишинского рынка. Кроме того, предприниматель активно инвестирует в спорт. Удачным вложением для него стал баскетбольный клуб «Жальгирис», который принес Литве победу в Евролиге. За этот выигрыш президент наградил Калмановича княжеским статусом и приставкой «фон» к фамилии.
Спортивный бизнес Шабтай пытался вести и в России: несколько лет он успешно управлял женской баскетбольной командой «Спартак» из подмосковного города Видное, а на момент трагедии числился генеральным менеджером российской женской сборной по баскетболу.
Расстрел по пути в АП
За день до своего убийства Калманович что-то отмечал в VIP-зале ресторана «Генацвале» на Новом Арбате, вовсю звенели фужеры, пенилось шампанское. Со слов владельца заведения Вахтанга Шония, предприниматель коротко повздорил с одним из кавказских посетителей, а потом сел за руль своего черного Mercedes S500 и уехал домой. Весь следующий день, 2 ноября 2009 года, бизнесмен занимался рутинными делами: встречался с партнерами, переговаривался по телефону и подписывал документы в своем офисе на Красной Пресне. Эту информацию позже правоохранительным органам подтвердили сразу несколько сотрудников компании, видевших его накануне смерти.
На пять часов вечера у Калмановича была запланирована шахматная партия с помощником президента Александром Абрамовым. По другой версии — в администрацию бизнесмен ехал, чтобы договориться о том, чтобы баскетболистке из его клуба поскорее выдали российское гражданство. На повороте со Смоленской набережной на Новый Арбат лимузин бизнесмена расстреляли из автоматического оружия. Поравнявшись с автомобилем предпринимателя, неизвестные мужчины на серебристой Lada Priora без номерных знаков выпустили в сторону пассажира 24 пули, восемь из которых попали в бизнесмена, а одна — угодила в водителя Петра Туманова. Раненый шофер пустился в погоню за злоумышленниками, но из-за ранения в грудь потерял сознание и выехал на тротуар. Как позже установили эксперты, выстрелы были сделаны из довольно редко встречающегося и экзотического для Москвы армянского пистолета-пулемета К6-92 — в 1990-е это оружие нелегально производилось сепаратистами под брендом «Борз» в Чечне.
От полученных ранений бизнесмен скончался на месте, шансов на спасение у него не было. Его водителю повезло больше — мужчина выжил, хоть и оказался в реанимации. Выйти на след преступников долгие годы не удавалось: камер видеонаблюдения вблизи места нападения не было, а показания выжившего шофера оказались недостаточными для существенного продвижения в расследовании. Из-за плотной тонировки «Приоры» даже разглядеть нападавших Туманов не смог.
Убийство Калмановича стало одним из самых резонансных дел нулевых. Оперативники, учитывая статус погибшего и его авторитет в определенных кругах, прорабатывали самые разные версии случившегося. Правоохранительные органы последовательно рассмотрели их и признали все несостоятельными. Так, по расхожему предположению, расстрелять бизнесмена могли в отместку за предполагаемую причастность к убийству Вячеслава Иванькова, известного под прозвищем «Япончик». Криминального авторитета убили незадолго до этого — в октябре 2009 года. Газета «Московский комсомолец» описывала версию, согласно которой, лидеры преступного мира решили наказать убийцу Иванькова, причем приурочили нападение к 40 дням с момента смерти самого известного «вора в законе».
Не выдержала проверки и теория о том, что бизнесмена «заказала» его бывшая жена, экс-продюсер певицы Земфиры, Анастасия Калманович, с которой у него на тот момент были разногласия и имущественные тяжбы. Супруги не могли определить, с кем после развода останется жить их общая дочь Даниэла. У Анастасии формально был и мотив: после смерти мужа она как официальный опекун девочки получила возможность распоряжаться многомиллионным имуществом, доставшимся Даниэле в наследство от отца. Однако доказательств этой версии тоже не нашлось.
Согласно еще одной догадке, Калмановича могли убить бандиты в борьбе за передел московских рынков. На момент нападения бизнесмен был директором Дорогомиловского рынка, приказ об его ликвидации могли отдать представители одной из этнических преступных группировок, которых не устраивали быстрорастущие амбиции предпринимателя.
По информации «Росбалта», первые догадки о возможной причастности к убийству Калмановича Батыра Тумгоева и Али Белхороева у оперативников появились еще в 2018 году. Тогда и было установлено наблюдение за ними. Вскоре после убийства оперативники смогли определить, какими телефонными номерами осенью 2009 года пользовались подозреваемые, а также их локацию. Мобильные устройства работали возле офиса бизнесмена на Красной Пресне (злоумышленники в течение нескольких дней следили за ним) и на месте нападения в Новодевичьем проезде. При этом на телефоне, найденном по маршруту отступления киллеров, отпечатков ни одного из подозреваемых не оказалось.
Анализ биллингов показал, что в месте, где преступники избавились от старого телефона, неожиданно заработал новый. Проследив весь путь, оперативники вышли на Тумгоева, а потом, сопоставив другие соединения этого абонента, вычислили соучастников. Также в материалах дела есть свидетельства о том, что накануне нападения на Калмановича подозреваемых видели в серебристой «Приоре».
Подписывайтесь на KNEWS.KG в Google News и на наш канал в Яндекс.Дзен, следите за главными новостями Кыргызстана, Центральной Азии в telegram-канале KNEWS.KG.
