Мамадбокир Мамадбокиров, один из влиятельных неформальных лидеров ГБАО, сделал видеообращение, в котором заявил, что на протяжении многих лет подвергается давлению со стороны государственных органов, «хотя не стремится ни к власти, ни к должности».
Видео было распространено в социальных сетях 8 февраля. Неизвестно, когда оно было записано. В Хороге уже три месяца нет интернета.
Между тем областные власти уже в течение недели обвиняют по областному ТВ «Бадахшан» Мамадбокирова в том, что он избил начальника управления образования ГБАО, и требуют, чтобы он или его сторонники сдались правоохранительным органам.
Полковник погранвойск Таджикистана в отставке не признает себя виновным, напротив, обвинил некоторых должностных лиц, в том числе нынешнего председателя ГБАО, в незаконных действиях и личной неприязни к нему.
Власти Горно-Бадахшанской автономной области на заявление Мамадбокирова не отреагировали. Еще 10 января председатель области Алишер Мирзонабот на заседании местной администрации назвал Мамадбокира Мамадбокирова, наряду с другими так называемыми неформальными лидерами региона, «лидером организованной преступной группировки», которые, «мешают нормальному функционированию органов власти в ГБАО».
Ниже текст из телеграм-канала Pamirdailynews:
Вот уже 30 лет я нахожусь под давлением властей. Не понимаю – почему?
Может быть, потому что я говорю правду, могу высказать свое мнение, пытаюсь заступиться за простых людей. По этой причине я не нравлюсь им (таджикским властям).
Ребят не осталось. Достойных уничтожают. Идут аресты, судебные процессы, тюремные приговоры. Вот уже 30 лет нас не оставляют в покое.
Мы не претендуем на должность президента. Не ищем постов и званий.
Мы просим лишь об одном — оставить нас в покое, чтобы мы мирно жили.Но нет, ни дня без происшествия, этого посадили, того посадили, другого убили.
В 2012 году вошли в Хорог с 5 тысячами солдат. Более 24 человек, из числа мирных жителей, убили. Много было раненых. Много разрушений.
В 2016 году, среди белого дня, убили троих молодых ребят. И никто не ответил за эти преступления. Ни у кого не болит сердце за нас.
О, мой многострадальный Бадахшан. О, мой обездоленный край. Мы похожи на индейцев, живущих в резервациях. Мы безоружны. Нас лишили слова. Нас лишили возможностей, ресурсов, шансов.
Мы — не враги. Мы не предавали ни государство, ни президента. Вообще никого никогда. Но нас не оставляют в покое на своей земле.
Вы безжалостны. Вы те, кто плоскогубцами вырывали ногти. Но не может таджик быть настолько диким и жестоким. Мы неоднократно обращались к президенту. В ответ – тишина. Совсем ничего. Нет ответа. Взгляните на нас, хотя бы раз, чтобы увидеть, что происходит.
Я работал. Много и без устали. Дослужился до звания полковника. Был командиром части в Мургабе. У нас была образцовая военная часть пограничных войск. В Мургабе много всего сделали. Открыли дорогу Каракорум — Кульма (таджикско-китайская граница).
Но как только мы выполнили самую сложную часть работы, нас объявили врагами. Меня отправили в отставку.
Объясню причины отставки.
Я участвовал в задержании крупной партии наркотиков — 736 кг героина, принадлежащего тогдашнему председателю области (Алимамад Ниезмамадов – глава хукумата ГБАО 1994-2006г.). В чем моя вина? В том, что я честно выполнял свои должностные обязанности, честно служил Родине? Но меня отправили в отставку.
Вместо того, чтобы наградить орденом Спитамена или дать звание генерала, меня объявили врагом, за пресечение контрабанды наркотиков. Вот в чем заключалась моя вина.
Жить стало невмоготу. Не знаю, что они еще хотят от нас. Сейчас взялись за меня конкретно. Требуют, чтобы я сдался.
Но почему я должен сдаваться? Что я сделал? Я не совершал преступления, никогда состоял ни в одной криминальной или запрещенной группе, вроде ИГИЛ.Я защищал простой народ.
Председатель области (Алишер Мирзонаботов) испытывает личную неприязнь ко мне.
Он служил под моим командованием в Мургабе. Я очень многое знаю про него. Про факт изнасилования, которое было совершено им. Теперь он стал председателем области и вцепился в меня мертвой хваткой. Он не хочет, чтобы я жил.Почему я не должен жить? Кто решает – жить мне или нет?
Я — законопослушный гражданин. Я даже ни одного правила дорожного движения не нарушил. Да, я защищаю права своего народа. Не позволяю творить беззакония и произвола, преследования ни в чем неповинных людей.
Они (власти) — террористы. Убийцы — тоже они. Молодых людей убили. И теперь свою вину хотят переложить на нас. Нас же хотят выставить виноватыми.
Преступление совершили они, отвечать должны они, но обвиняют нас. Вцепились в меня. Нашли крайнего, Бокира. Но нет, так дело не пойдет.
У меня никогда не было никаких проблем с уроженцами Ванджского и Дарвазского районов. Уважаю жителей этих районов.
На днях один дал интервью (начальник Управления образования области Лутфулло Наврузов). Объявил меня террористом. Честно говоря, я незнаком с ним. Он меня не знает. Лично мы никогда не пересекались. Но он назвал меня террористом.
Он (Лутфулло Наврузов) — сам террорист, потому что который месяц терроризирует бедных учителей. Заставляет их выступать по телевидению, давать интервью и лжесвидетельствовать. Я думал, что он не начнет так.
Заниматься своим делом – просвещать людей, а не лезть в следователи. Но нет. Он не останавливается. Берется за дело с еще большим рвением. Учителям жизни не стало.
Председатель области (Алишер Мирзонаботов) сам не понимает, что делает. Мы загнаны в угол, пытаемся найти выход из создавшегося положения.
Был еще один в управлении образования. Тоже из Ванджского района. Мы приняли его, поддержали, всячески помогли. А он перед отъездом забрал даже посуду, в которую ему еду люди принесли и уехал.
Нас же назвали террористами. Как некрасиво и не по-мужски плевать в колодец, из которого пил…
Что сейчас происходит? Идет информационная война. Из меня сделали какого-то демона. Нас убивают, называют террористами, преследуют, но нам не позволено говорить… Мы должны молчать.
Нет, так не пойдет. Я не согласен. Никогда мы не отдадим и не откажемся от своей автономии.
Приходите. Я готов. Я здесь. Убивайте меня. Мы никогда не склоним свои головы.
Никогда. Слышите никогда.
У председателя ГБАО (Алишера Мирзонаботова) личная неприязнь ко мне. Я его выгнал с заставы. Алишер Мирзонаботов, я выгнал тебя, и ты знаешь причину.
Ты стал председателем и преследуешь меня?
Кто ты такой? Ты – лейтенант. Ты был старшим лейтенантом для меня, таким и останешься. Свой генеральский чин оставь при себе. Знай свое место. Ты еще ребенок. Чего ты от меня хочешь?
Ты — то сам помнишь, что ты натворил и за что тебя прогнали. И почему я перестал уважать тебя. Я никогда тебя не приму и не признаю. Вот так и только так. Делай все, что ты хочешь. Я готов.
Приходите и убейте нас всех.
Столько спецназовцев привезли. Что мы сделали? Мы предали свою страну? Что мы были в ИГИЛ (запрещена в РТ)?
Додихудо Эркаев назвал меня террористом. Не стыдно ли ему обвинять невиновных. Не твой ли сын воюет в рядах ИГИЛ? Лицемер.
В ИГИЛ нет ни одного уроженца Рушанского и Шугнанского районов. Но в рядах ИГИЛ воюют 58 уроженцев Ванджского района, 5-7 человек из Дарваза.
Так, кто террорист? Террористы вы. Я не имею ввиду народ. Я отвечаю тем, кто нас вызывает террористами…Обращаюсь к своим родным. Не верьте пропаганде. Не верьте этому интервью. Это ТВ (ТВ Бадахшон) невозможно смотреть. У нас дети начали болеть после просмотра ваших каналов. Вас перестали смотреть. Вам не стыдно?
Бесстыдством называется все то, что вы делаете.
В Бархорог стянули дополнительную военную силу. Мой район, который я называю многострадальным, в окружении.
Народ доведен до отчаяния. Давайте объединимся. И пусть делают что хотят.
Алишер Мирзонаботов, твое место в темнице, где ты должен отбывать наказание за изнасилование и за многие другие свои деяния. Неплохой наставник вроде бы был. Да и тебя отправили мы по 30% квоте от оппозиции. Благодаря нам ты отучился в пограничном училище, в Академии генштаба.
Тебя должен судить Международный Гаагский трибунал за преступления против человечности.
